Лидия Милеш - Служанка его сиятельства [СИ]

— Простите, ваше сиятельство, — произнес тот, — но дело не ждет. Вот, — он протянул лорду смятый конверт, — передал какой-то мальчишка.

Леран быстро достал письмо. Без сомнения, мальчишкой был Барк — его юный шпион, вот только он не умел писать, да и никогда не позволял себе заходить на территорию замка без прямого приказа. Значит, дело было слишком важным и срочным.

«Викариям, которые сейчас гостят у графа Шельта, пришло письмо из вашего замка, — сообщение начиналось сразу с сути без всяких приветственных слов, что сильно экономило время, — какая-то монахиня сообщила, что служит у вас и готова дать против вас показания. Но боится, что кто-то узнает об этом. Поэтому будет говорить только с самим епископом. Вот дура. Она сообщила, что ее унизили, заставив надеть неприличное для воспитанницы благородного монастыря платье и выйти в таком развратном виде к гостям рядом с человеком, который издевался над ней все это время. Это опорочило ее доброе имя и заставило мужчин желать ее. Притом что до этого ее заставляли ходить только в монастырской одежде. Она подробно описывает, насколько мерзко и противно ей было исполнять эту прихоть, но она, к своему стыду, страшилась смерти. Она также сообщила, что этот человек, который так пренебрежительно отнесся к ней — вы. Потом вы пытались выведать у нее все тайные желания, чтобы использовать и только случайность спасла ее от вашего насилия. Ей страшно. Она назвала вас жестоким убийцей, безбожником и развратником. „Он настолько уродлив, что силой заставляет слуг спать с собой и, хочет заставить меня“. Она сообщила, что вы часто приходите к ней в комнату, после чего ее всю ночь терзают демоны, а от страха она не может спать. Вы сами знаете, насколько ей противны, но специально стараетесь свести ее с истинного пути. Часто дотрагиваетесь до нее, стараетесь быть постоянно рядом. Самый омерзительный поступок — это когда вы пытались воспользоваться ею, усыпив ее. Вы несли ее на руках в ее же комнату, и она до сих пор не может смыть с себя этот позор и ваш запах. Один раз она смогла дать вам отпор, но вы наказали ее тем, что заставили быть вместе с вашей любовницей, надеясь тем самым на разврат и оргию. Чтобы выжить ей приходится притворяться верной служанкой и помощницей, а также интересоваться всеми колдовскими делами. Она пишет это письмо под покровом ночи, чувствуя, что не продержится здесь долго. Она знает, что в вашем змеином логове в подвале лежат трупы, над которыми вы извращаетесь, а в огромном зале замка проходят колдовские ритуалы, позволяющие вам летать».

— Что-то произошло? — обеспокоенно спросил герцог.

Леран не мог оторваться от письма, казалось, с его лица сошла вся кровь, настолько белым оно стало всего за минуту. Все же, через некоторое время, он медленно и аккуратно сложил письмо и взглянул на своего солдата, желая удостовериться, что тот не читал сообщение. Солдат был взволнован, но это скорее от неведения, нежели от знания происходящего.

— Произошло? — повторил Леран, встав из-за стола и посмотрев на брата, тот был обеспокоен не меньше солдата, но мало кто смог бы это заметить. — Да. Скоро пожалуют викарии.

— Они все-таки выдвинули против меня обвинения?

— Нет, в этот раз обвинения выдвинут мне. Но, думаю, и тебя захватят заодно.

— Что ты натворил? — спросил Натан, было видно, как он с силой сжал крышку стола, а на лице заходили желваки.

— Расслабился, — безразлично ответил Леран. — У нас есть еще дня два или три, пока они прибудут. Советую тебе быстрее выбрать жену и отправить подальше Марка и его невесту.

— Мы с Эльдевиром давно к этому готовились, — быстро ответил герцог, не вдаваясь в подробности.

— Что это значит?

— Лишь то, что нам будет, чем ответить.

Граф хотел продолжить разговор, но твердая уверенность, что герцог не станет делиться своими планами, заставила его изменить решение. Пока изменить…

— Сегодня мне нужно завершить несколько дел, но завтра я хотел бы поговорить об этом, — сквозь зубы произнес Леран и вышел за дверь, даже не обратив внимания, последует за ним солдат или нет.

Внутри графа все горело. От злости, несправедливости, бичевания за собственную глупость. Он специально шел медленно, чтобы хоть немного остудить себя и успокоиться, но даже так это удавалось с большим трудом. На втором этаже замка его остановила Филия, мило улыбаясь, она подбежала к кузену герцога, но сразу отпрянула и удивленно проследила за ним. Только пройдя мимо графини, Леран понял, что же ее так испугало. Сам того не замечая, он достал небольшой нож и с ним в руке шел по замку. Попытавшись унять свою злость, он остановился, спрятал нож подальше и медленно вдохнул.

Убивать дочь епископа нельзя, сколько бы бед она ни принесла, с ней нужно было разобраться другим способом. Заточить, сослать, взять под стражу на время прибытия викариев. Все что угодно, но не убивать. Нельзя, чтобы смерть глупой девчонки испортила все.

Где сейчас Эни не трудно было догадаться. И, спустившись в восточное крыло, он с силой распахнул двери комнаты Монтифера, еще до конца не понимая, что будет делать.

— Господин Леран! — вскрикнула Эни, оторвавшись от заполнения бумаг.

— Так значит, тебя унизили, — прошипел Леран. Он не видел себя, но видел страх, который отразился на лице Эни после его появления в комнате. Даже Монтифер, мирно дремавший у ног своей любимицы, поджав хвост, сбежал за кресло. — Унизили тем, что впервые увидели в тебе женщину, а не монахиню. Оскорбили тем, что захотели сделать приятно. — Он подошел совсем близко, настолько, что мог отчетливо чувствовать аромат воды, которую сам выбрал для нее. — Я никогда не заставлял тебя делать то, что тебе не нравится, хотя мог, тысячу раз мог. Тебе противны прикосновения? Сейчас тебе будет намного хуже.

Он крепко схватил ее, прижав к себе и сдавив шею так, чтобы она не могла пошевелиться. Леран сам не мог поверить, что делает это. Ее рот он закрыл поцелуем, хотя это было сложно так назвать, скорее то было сильное прикосновение губ, чтобы она не смогла закричать, левой рукой он попытался распахнуть то самое невзрачное серое платье, в котором Эни провела в замке столько дней. И сразу почувствовал сильную боль.

Она укусила! Проклятая девчонка укусила и со всей силы оттолкнула его от себя. Леран почувствовал вкус крови во рту и с ненавистью провел по губе тыльной стороной ладони, понимая, что девчонка прокусила насквозь.

— Что с вами? — срываясь на крик и задыхаясь от страха, произнесла Эни. — Вы обезумели! Леран! Прошу! Что я сделала?

— Что сделала?! Ты написала письмо викариям у Шельта! Да тебя убить мало!

— Какое письмо? Какие викарии? Кто такой Шельт?

Леран готов был стереть Эни в порошок и плевать на епископа, викариев и всю Канцелярию вместе взятую. Но тонкий голос рассудка зазвучал немного громче. Граф увидел, что помощница управляющей не врет, она действительно в ужасе, и ничего не знает ни о каком письме. Такой страх не сыграл бы даже искусный актер, что уже говорить о девчонке из приюта. На глаза бросилась еще одна деталь — то самое платье. Он не заметил сразу, но теперь, немного успокоившись, смог увидеть свой подарок, аккуратно разложенный на софе. Платье лежало таким образом, чтобы сидя в кресле у камина и работая с записями Змеры, его можно было видеть.