Виктория Альварес - Против силы ветра

— Да нет, в этом ты прав. Но лучше не рассказывай Лайнелу о своей теории относительно Виолы Ванделёр, иначе он всю поездку будет к тебе цепляться.

Они сели за столик у окна. Кто-то играл на рояле, стоящем за расставленными по помещению кадками с растениями, чьи листья касались черно-белых плиток на полу. « „Tristesse“ Шопена », — подумал Александр, глядя на океан, простиравшийся по ту сторону окна. Он был синим, что казался окрашенным, иногда меж волнами виднелись серые силуэты, сопровождавшие «Океаник» некоторое время, прежде чем исчезнуть. Наверное, это были дельфины. Александр снова повернулся к Оливеру.

— Я все думаю о том, что ты рассказал мне про груз «Персефоны», затонувший вместе с бригом. Что же они везли из Франции?

— «Каролтон Сан» пишет об огнестрельном оружии для армии Юга и товарах, которые стали редкостью из-за блокады. Все подряд — от женской одежды до табака, чая и кофе. Контрабанда, одним словом.

— Возможно, именно это и привлекло ко дну реки этого парнишку, Ривза, — задумчиво произнес Александр. — Затонувшие сокровища вполне могут привлечь внимание подростка, особенно если он не из обеспеченной семьи. Надо будет поговорить с соседями, чтобы выяснить детали произошедшего.

— Вот и отлично, — ответил Оливер, вытаскивая из кармана жилета конверт. — До Ванделёра еще далеко и у нас есть время заняться другими делами. Ты не знаешь, где тут можно оставить письмо для Эйлиш?

— Как раз на этой самой палубе есть почтовое отделение, — сказал Александр. Он отодвинул чашку и встал из-за стола. — Я пойду с тобой. Вчера лорд Сильверстоун сообщил, что на «Океанике» есть телеграф, но я еще не знаю где именно.

Они уже собирались уходить, когда услышали окрик: «Профессор Куиллс!». Женский голос позвал Александра из глубины зала. Мужчинам пришлось вернуться и обойти парочку буйно разросшихся растений, чтобы выяснить, кто это был.

— Леди Лилиан! — воскликнул удивленный профессор, увидев девушку, сидящую за роялем. — Значит, это вы аккомпанировали нам во время завтрака!

«Теперь я понимаю почему это было именно „ Tristesse“» [65] фр. яз. — грусть. , подумал Александр. Взгляд девушки по-прежнему излучал печаль, как и во время вчерашнего ужина, а вот улыбка в отсутствие родителей была гораздо более открытая. Волосы цвета меди ниспадали ей на спину и были украшены серебряной заколкой.

— Я боялась, что официанты сочтут Шопена слишком тоскливым для развлекательного лайнера, но, к счастью, в данный момент народу немного, да и те заняты разговорами. — Она увидела Оливера и улыбка засияла еще больше. — Доброе утро, мистер Сандерс. Очень рада снова видеть вас! Вы прогуливаетесь по «Океанику» в поисках вдохновения?

— Не совсем, миледи. Скорее, ищу способ, как перенести мое вдохновение на все это. — Оливер показал ей конверт в своих руках. — Вчера вечером я написал письмо своей жене и теперь направляюсь в почтовое отделение.

При взгляде на конверт, глаза леди Лилиан заблестели.

— Полагаю, что миссис Сандерс и есть та самая Эйлиш из «Твоего имени после дождя»?

— Да, а также, главная героиня всех моих рассказов, которые я написал за последнее время. Боюсь, я не слишком оригинален при выборе персонажей.

— По той же самой причине все сироты — это сам Оливер, — добавил Александр. — Быть другом писателя чрезвычайно интересно — есть возможность распознать все его комплексы, упомянутые в произведениях.

— Я была бы счастлива иметь друзей-писателей, — признала леди Лилиан. — Члены моей семьи не очень-то интересуются искусством, причем в любом его проявлении. Я единственная, кому нравится музыка, но когда мне исполнилось пятнадцать лет, мой отец отказался продолжать оплачивать мои уроки. С тех пор я играю лишь украдкой…

— Это совсем нехорошо, — серьезно заметил Оливер. — Я всегда считал, что самое худшее, это когда родители лепят детей по своему усмотрению.

— Я знаю, мистер Сандерс. Поверьте мне, разговоры тут уже бесполезны. Ничто на свете не сможет убедить моего отца, он ужасно боится, что я могу превратиться в романтическую натуру. Иногда мне кажется он опасается, что я сбегу с бродячим музыкантом.

— Стремление защитить младшего члена семьи — это вполне нормально, — примиряюще сказал Александр. — Кажется, вчера ваш отец говорил, что у вас есть две старшие сестры…

— Филис и Эвелин, — подтвердила леди Лилиан. — Но они гораздо старше, чем я. Обе давно замужем и ни с одной из них у меня не сложилось доверительных отношений. Если честно, то, по-моему, моего появления никто не ждал. Для моих родителей это был случайностью, что-то, на что они совершенно не рассчитывали. Возможно, именно поэтому я ощущаю себя столь … потерянной, — девушка провела рукой по клавишам. — Недавно одна из моих гувернанток рассказала, что между Эвелин и мной был еще один ребенок, мальчик, — продолжила она поникшим голосом. — К сожалению, будучи слишком маленьким и слабым, он родился мертвым. Мне сказали, что это был худший момент в жизни моей матери, хотя мне она об этом никогда ничего не рассказывала. В тот день, когда ей пришлось попрощаться с крошечным белым гробиком, захороненным в нашей семейной часовне, ее жизнь изменилась раз и навсегда, также, как и ее отношения с моим отцом. Я уверена, что оба надеялись, что с моим появлением между ними все наладится. Но, как видите, родилась я, так что гибель нашей династии лежит на моей совести.

Она попыталась произнести все это легко и непринужденно, но не смогла обмануть ни Оливера, ни Александра. Теперь они поняли, почему леди Сильверстоун выглядела такой подавленной. Да и леди Лилиан тоже, хотя в ее случае причины плохого настроения явно были более личными.

— Вот, значит, почему вы не смеете перечить вашему отцу в чем бы то ни было, — догадался Александр, не сводя взор с девушки. — Вы считаете себя ответственной за его страдания, хоть в этом и нет вашей вины.

— Не так уж я и страдаю, профессор Куиллс. Мне все равно никогда не быть пианисткой…

— Я не о музыке, а о вашей помолвке. Не имею привычки лезть не в свое дело, но лишь абсолютно слепой жених сможет не заметить, что вы идете к алтарю, связанная по рукам и ногам.

Леди Лилиан густо покраснела.

— Мне очень жаль, что у вас сложилось такое впечатление. Я действительно не очень воодушевлена перспективой проживания в Соединенных Штатах. Но это не значит, что я не согласна с решением моих родителей.

— Вы сами это сказали — решение ваших родителей, — заметил Оливер. Он подошел к плетеному креслу и сел. — Каково ваше мнение об этом?

— Мое мнение… — начала было девушка. Мимо них прошли дамы, завтракавшие за соседним столиком и Лилиан прервалась, ожидая, пока те не скроются из вида. — Мое мнение не имеет никакого значения, если принимается верное решение. Я знаю, чего ожидают от меня, и я не могу не оправдать надежд, возлагаемых на меня родителями, особенно учитывая разочарование, которое им принесло мое появление на свет, — ее голос стал почти механическим, словно повторяющий снова и снова одну и ту же мелодию граммофон. — К тому же нельзя сказать, что я выхожу замуж за незнакомца. Мой нареченный и я довольно неплохо понимаем друг друга, хоть у нас и не так много общего. Тем не менее, этот джентльмен пользуется уважением среди наших друзей и обладает значительным состоянием.