Алиса Дорн - Никаких демонов

– Можете составить список интересующих вас персон, мы сделаем исключение в случае необходимости обеспечения их безопасности, – предложил Мартин.

Улыбка Диза стала еще шире.

– Вы прекрасно понимаете, что не могу.

Я бы, пожалуй, тоже отказалась предоставлять Охотникам такой компромат на себя – список всех близких…

Первое сообщение отличалось свойственной Тане вежливостью.

«Скажи Дизу, чтобы пакеты отправили на найтсбриджский адрес».

Я вздохнула. По крайней мере, теперь мне точно было известно, что Тана знает, как меня зовут.

– Я поговорю с юридическим отделом. Что-нибудь еще?

Второе сообщение было интереснее. Я открыла ссылку и перешла в Google Play .

«„Большая игра“ – уникальный городской квест. В назначенный час приложение пришлет тебе локацию и новое задание. Пройди все уровни первым и получи главный приз…»

– Мы говорили в прошлый раз об оплате…

– В контракте указана стандартная ставка консультанта вашего ранга.

– У вас нет консультантов моего ранга.

– Не зарывайтесь, – посоветовал Мартин все тем же вежливым тоном. – Я посмотрю, что мы можем сделать, и вернусь к вам со следующей версией договора.

– Он все-таки милый, правда? – поделилась я с Дизом, когда за начальником закрылась дверь.

– Бесконечно. Что там у тебя?

– Тана прислала, – я показала ему экран. – Грузится.

И, похоже, будет качаться еще долго… Чужой вай-фай на крыше поймать было можно, зато рабочий ловился просто отвратительно. Я оторвалась от телефона.

– Все хотела спросить: ты здесь надолго?

– Надоел? – усмехнулся Диз, делая глоток кофе и возвращая чашку мне.

– Безумно. Жду не дождусь, когда ты наконец сгинешь, – призналась я. – Я серьезно. Сколько ты еще будешь тут? Что там у тебя было по вашему приложению, ты всё закончил.

– Ди разрешила заключить со мной договор. Я хочу закончить согласование до того, как нужно будет вернуться в ГООУ.

Это было не совсем новостью: я практически все наше знакомство знала, что Диз стремился через «Хантерс» договориться о жизни на Земле. Но если ему все же удастся закрепиться здесь…

Жизнь меня ничему не учила. И, как я ни старалась не думать о будущем, неизвестность давила тяжелым камнем. Может, так и должно быть, когда тот, в кого ты влюблена, из другого мира?

Когда моя жизнь стала такой сложной?

Точно. Когда я попала в ГООУ.

– Удачи, – мрачно пожелала я. – Эти люди по три недели согласовывают мне компенсацию за кофе. А чек на пять евро – это, согласись, не так серьезно, как твой случай. И все равно не могу понять…

Ясно, почему «Хантерс» соглашались на такую сделку. Магия всегда была закрытым искусством. Доступным лишь избранным. Если о гени после подписания тринадцатью родами Договора Охотники знали все, то с демонами дела обстояли не так гладко. Совсем другие, с магией, чуждой этому миру, во многом они оставались загадкой. Сколько удалось узнать демонологам за всю историю человечества? Процентов двадцать от их заклинаний и ритуалов, печатей и артефактов? В этом месте Диз наверняка бы презрительно хмыкнул: десять, не больше. Потому что поймать в магический круг и выпытать секреты можно у кого-нибудь из низших. Которые мало что знают: кастовое общество не способствует свободному потоку информации. А с кем-то из семидесяти двух кругов подобная тактика быстро закончится плачущими родственниками и цветочками на могиле незадачливого демонолога. Я сомневалась, что среди работавших на Охотников гени найдется кто-то, способный удержать – и подчинить – потомка главы круга. Разве что кого-нибудь вроде Карис, в силу ее дара относительно безопасной…

А тут – Диз. Сын и наследник Абигора, обучавшийся всем искусствам. Знавший всё про круг герцога войны.

– Но зачем это Абигору? Под клятвой ты не сможешь ничего умолчать. Все артефакты, которые «Хантерс» не могли отследить, все странные смерти, которые они не раскрыли… Неужели выгода от твоего присутствия тут будет больше убытков?

– Почему ты не думаешь, что это моя собственная инициатива?

Потому что не дура. Как и Мартин. И Диана.

– Если бы твой отец был против, ты был бы уже мертв.

К тому же я видела и слышала достаточно. Его с рождения готовили к жизни здесь – до того как подвернулась возможность с Мором, планы герцога были весьма прозрачны. Абигор не мог не знать, что единственным способом для его сына жить на Земле будет заключить сделку с Охотниками.

Диз помолчал.

– У Абигора свои интересы, – обтекаемо начал он, – у меня – свои. Если хочешь узнать о его выгоде, лучше спроси отца напрямую.

Конечно, давайте устроим Абигору интервью в лучших традициях университетской газеты. Отличная идея. Все понятно. Ничего мне не скажут. Я посмотрела на телефон и встала. Пора собираться на работу.

– Мне надо в душ.

Диз ухмыльнулся.

– Это приглашение?

– Нет, это значит, что от меня воняет. И разве ты не должен дождаться своего соглядатая?

– Он догадается найти меня в номере.

– Я бы не была так уверена. Он все-таки Охотник.

– Ты тоже, – заметил Диз.

Ах так?

– Это только подтверждает мою версию, – признала я.

– Самокритично. Но все же ты преувеличиваешь.

– Спорим?

В зеленых глазах затаились смешинки.

– Что я получу?

За круглым окошком, в которое я боялась заглядывать, ничего не изменилось. Трубки да провода, белые простыни и такие же белоснежные стены…

Только Лукаса там больше не было. Палата оказалась пуста.

А это могло означать одно из двух. И оба варианта меня пугали. До спазма в желудке, до трясущихся пальцев и леденеющих рук. Прийти в норму он так быстро не мог. Значит, либо умер. Либо…

В любом случае ты его убила, Наташа.

Но ведь Ди не позволит ему окончательно умереть? Мартин так сказал. А такая судьба все равно лучше, чем небытие.

Лучше ли?

Когда на деревянных ногах я дошла до каморки дежурного медика, я уже не была уверена. Направо пойдешь – жизнь потеряешь. Налево… Тоже потеряешь. Всё, из чего она состояла, от важных вещей до мелочей и улыбок близких.

– Где Лукас? – спросила я у отрабатывавшего смену Яна.

Спросила и застыла, ожидая ответ. Так и не решив, какой хочу услышать больше.

Медик даже не оторвался от фильма на мониторе.

– У себя. Тут ему больше нечего делать.

В каком смысле? Я попыталась поймать ускользавшую мысль. У себя. То есть… Жив? Мартин обещал. Я цеплялась за его слова как за последнюю возможность спасения.

Обещал. И Диана давала слово – ему или его сестре. Лукас должен был выжить. И раз ему здесь нечего делать, должен быть снова здоров – физически, по крайней мере.

Это ведь… хорошая новость? По крайней мере, лучше, чем могла быть другая?

Или все-таки хуже?