Марина Багирова - Город ящеров

Руанн обернулся. Его хвост дёрнулся, мой — затих.

— Так что же, Лин, если я и дальше буду подписывать указы — ты уйдёшь? Ты, моя женщина, попытаешься покинуть меня? Думаешь, я тебе это позволю?! Да ты сама, сама будешь мучиться от собственного решения.

— Когда я была с тобой, то тоже мучилась! — закричала я в ответ. — Почему, по-твоему, я не превращалась?! Потому что не могла принять твой образ жизни! Я помню, как мы жили на станции! Помню, как тяжело было прятаться от вас, бояться любого шороха и видеть свет лишь раз в году! И дети, маленькие дети, которым по ночам снишься ты и тебе подобные, — я сделала паузу, чтобы успокоится. — Да, Руанн, я буду несчастлива без тебя, но и с тобой не представляю, как жить, если всё останется так, как есть.

Он схватил меня за плечи.

— Венилакриме! Ты думаешь, если я резко встану на защиту землян, этого не заметят?! Наша система — сложнейший отлаженный механизм. И когда шестерёнка не работает — её заменяют. Мне ничего не грозит, меня просто отстранят от должности, и я вернусь на Цертамину — в мир, где все мной восхищаются, но откуда я не дотянусь, чтобы влиять на происходящее на этой планете.

Он отпустил меня. Отошёл в сторону и отвернулся. Я видела лишь его напряжённую спину и слышала хриплый голос:

— Ты можешь уйти и считать, что совершаешь правильный поступок. Голодать, убегать от агентов, которых я пущу по твоему следу. Упиваться жалостью к себе и ненавистью ко всем ящеррам. Это — лёгкий и бесполезный путь. Или же… ты можешь остаться со мной, жить в чужом для тебя мире, среди врагов, и по-настоящему защищать то, что тебе дорого. Ради тебя…

Он обернулся ко мне, но его взгляд был направлен в никуда.

— Я постараюсь многое изменить, стану на сторону землян, хоть мне глубоко на них наплевать. Я буду это делать ради тебя, ради того, чтобы ты меня уважала. Но это — сложный путь и он требует выдержки, силы воли. Тебе придётся смеяться в ответ на шутки, которые вызывают у тебя раздражение, встречаться с ящеррами, виновными в смертях тысяч людей. Одеваться, как мы, говорить, как мы, реагировать, как мы.

Руанн подошёл ближе. Солнечные лучи запутались в его волосах.

— Но когда ты добьёшься результата и станешь своей — сможешь диктовать свои правила. Защитишь людей, спасёшь станции от окончательного вымирания. Вытащишь рабынь из ада. Так что? Какой путь ты выберешь: трудный, полный лишений, но абсолютно бесполезный, или лёгкий, но приносящий реальную пользу?

Он подошёл ещё ближе. Подал мне руку… и взглянул выжидающе. Он был готов держать эту руку вытянутой не один час и не два. Выбор — за мной.

Я вложила свою руку в твёрдую ладонь и внезапно заметила, что моя кожа стала намного более похожей на его — серебристый оттенок становился всё отчётливей.

— Всё, что я делал, — делал ради тебя. И я не планировал скрывать от тебя твоё происхождение, всего лишь хотел, чтобы ты самостоятельно осознала правду и приняла меня. Ведь я знал — ты моя привлечённая. Это твоя суть, ты не можешь от неё избавиться. Да, я влиял на тебя ментально, но лишь потому, что знал: ты не простишь мне того, что произошло на станции.

Он положил руки мне на талию. Привлёк к себе.

— Я не привык считаться с мнением других. А ты была… Я воспринимал тебя как то, что я хочу получить, наплевав на способы достижения цели. И ты не простила, ведь, узнав правду, решилась меня убить.

Я вздрогнула. Руки на талии немного разжались — он подумал, что сделал мне больно…

— Руанн… Я не могу не помогать землянам. И я буду это делать.

— Я понимаю, — ответил судья, привлекая меня ещё ближе. — И, повторяю, готов тебе в этом существенно помочь.

Его руки были как два камня. Мой хвост медленно потянулся к его правой руке. Острый наконечник в форме стрелы нежно пощекотал указательный палец.

— Ты был готов ради меня… умереть…

Я сама не поняла, вопрос это был или утверждение.

— Да… Я был на это готов.

— Но почему тогда… Почему пули были обычными? Ведь Вира ясно дала понять, что… — я посмотрела ему в глаза, — что ты умрёшь.

— Я не знаю… я, правда, не знаю, Лин. Когда я очнулся — ты была без сознания. Твоё тело дёргалось, появилось множество ран, и я чётко понял, что с тобой происходит. Моя рана затягивалась, я вызвал отряд, и тебя отвезли в больницу, потом — сюда.

Я прикрыла глаза ладонью. Слишком быстро всё происходит.

— Я хочу, чтобы ты отказался от сада на территории имения. Ты сделаешь это?

— Да, Венилакриме, я сделаю это, — отчётливо произнёс Руанн.

Но мне было мало одной этой фразы, я знала, что если не проясню этот вопрос до конца — потом может быть поздно.

— Я хочу знать, здесь и сейчас: ты готов мне помогать? Готов поддерживать? Готов влиять на остальных судей, если я попрошу об этом. Я хочу помочь землянам, мне это нужно.

Он кивнул.

— Да, понимаю. Но и моё условие помни. Для окружающих мы должны быть идеальными. Нельзя показывать, что ты благосклонна к землянам, тем более — к рабам. Нам придётся присутствовать на балах, вечерах, где будет происходить то, что я от тебя раньше скрывал. Если ты хочешь что-то изменить — придётся терпеть…

Он погладил меня по лицу. Улыбнулся чему-то своему.

— Не хмурься, моя милая Венилакриме. Ты заполучила очень сильного союзника — меня. Ради тебя я к чертям изменю этот город.

Он говорил так соблазнительно, так просто. И я ему верила. Да, он прав: я действительно заполучила очень могущественного единомышленника. И он меня любит. Он поможет изменить если не весь мир, то этот город — точно.

— Я хочу, чтобы земляне и ящерры были равны.

— Этого не будет. Земляне и ящерры не равны. Мы — ты и я — лучше, сильнее, честнее. Но мы сделает так, чтобы земные люди не были вынуждены прятаться на станциях, под землёй, как…

— Как кроты…

— Именно!

Я почувствовала, как тело понемногу расслабляется. Впервые за много недель я была близка к состоянию, название которому — счастье.

— Так что же… я теперь ящеррица?

— Да, самая настоящая, — он усмехнулся. — Я научу тебя драться, используя новую часть тела. Тебе теперь доступны новые техники дыхания. К тому же… — он наклонился и зашептал мне на ухо, — это ещё кое-что изменит…

К лицу прилила кровь. Перед глазами вспыхнула картинка: мы двое лежим на кровати, и наши хвосты переплетаются.

Чтобы побороть смущение, я сказала:

— Мне теперь придётся учиться жить заново. Ведь я была землянкой, стала — ящеррицей. Это другой мир…

Он прислонился лбом к моему лбу.

— Да, другой мир… Но я рад, что мне больше не придётся быть в этом мире одному, — он сделал паузу, размышляя о чём-то своём.

Я закрыла глаза. Его лоб, его лицо делились со мной теплом. То, что люди называют любовью, просачивалось сквозь меня как живительная влага. Как влажный пар с ароматом лимона, апельсина и чего-то сладкого.