Марина Багирова - Горечь жестоких людей (СИ)

Сердце наполнилось сладкой истомой, как будто до этого я ступала по болотистой местности, мои ноги застревали в грязи, и вот впервые за долгое время я вышла на гладкую твёрдую поверхность. И сделала первый шаг по своей настоящей, выплаканной и желанной дороге.

Ну, здравствуй, Клара Дегенерис, – жестокая сука, жившая во мне столько лет! Выходи на свободу, руководи моим телом. Поиграем!

Я отсалютовала Ревокарту бокалом и позволила себе лёгкую улыбку.

«Здравствуй, Таир», – говорил мой взгляд, в тот время как его – блуждал по моему телу.

Ощущение было, будто мы впервые на равных. Теперь за моей спиной – имя мужа и год успешных сделок.

Я обрушила убыточный литейный завод! Я договорилась с Мостовыми о продлении срока аренды доков! Я выступала от имени Ричарда Дегенериса на двух последних собраниях Тритонов! Я! Я! Я! Всё это – я!

Не жертва – нападающая!

Он не стал играть в игры – направился прямо в мою сторону. Вокруг меня находились люди, в основном жёны политиков или матери с юными дочками.

Ревокарт поклонился. Мы стояли друг напротив друга, впервые после той ночи, когда он убил мою любовь.

– Позволите пригласить вас на танец?

Грубое нарушение этикета! За такое двадцать лет назад (до Белой Войны) могли изгнать из королевского двора. Но король умер, его место занял президент, а война закончилась, оставив пепелища сожжённых тел, так что никто уже не соблюдал некогда незыблемые правила.

«Ну так что, Клара, позволишь мне тебя пригласить? Или ты испугалась?» – говорил его взгляд. Этот мужчина сумел взять себя в руки и теперь светился самоуверенностью.

Я вложила руку в протянутую ладонь. Соприкосновение! Меня ударило током, сердце пропустило удар! Убить! Оторвать ему голову! Отрезать язык!

Улыбнулась. Он повёл меня на паркет, и его примеру последовали другие пары. Видимо, хозяйка вечера попыталась загладить неловкость и объявила начало танцев.

Заиграла спокойная музыка. Вальс.

Я ощутила резкий рывок – он положил руку мне на талию и притянул ближе к себе. Сцепив зубы, я прижалась к его телу.

– Не будь, как льдинка, Клара, – прошептал он мне на ухо, усмехаясь. – Тебе не к лицу.

Я смотрела лишь в сторону, не на него, повторяя заученные па.

– Мне к лицу, – ответила, возвращая ему улыбку, – знакомство с такими людьми, как Омел Таграни. Таир, скажи, он уже поставил тебе ультиматум?

– Так это твоих рук дело?! – он выгнул бровь.

– Моих? – я сделала удивлённое лицо. – О чём ты, Таир? Я всего лишь наивная художница. Как я могу тебе навредить? – я усмехнулась. – Неприятно, наверное, понимать, что проигрываешь?

Он приблизился к моему уху.

– Зато приятно было уложить тебя, Клара, под себя.

Я прошлась рукой по его плечу и прекратила движение лишь у основания шеи.

– Это было давно. Зато теперь я действительно могу тебе навредить, Таир. И с удовольствием воспользуюсь этим шансом.

Он резко дёрнул меня, заставляя двигаться в такт новой, более быстрой музыке. Мы были как две нашпигованные взрывчаткой куклы.

– Что ты здесь делаешь? – не выдержал Ревокарт.

– Это же очевидно, друг мой Таир, – танцую с привлекательным мужчиной. Ничего более.

– Ты пришла сюда ради меня? – спросил он с насмешкой.

– Конечно, ради тебя. Всё, что я делаю, – только ради тебя, мой дорогой друг.

– Чем же я заслужил подобную честь?

– В тебе нет чести, – ответила я сквозь зубы. – В твоём роду одни лишь ублюдки, прикрывающиеся известной фамилией.

Он сжал мою руку – будет синяк.

– Не смей! – прохрипел на ухо.

Поиграем?

– А то что?

– Думаешь, выйдя замуж за Дегенериса, стала бессмертной?

– Нет, но ты, кажется, в своём бессмертии перестал сомневаться уже очень давно.

– Одно моё слово – и ты из этого зала живой не выйдешь!

– Одно моё слово, – парировала я, – и Тритоны устроят тебе войну похлеще Белой.

Ревокарт усмехнулся. Его пальцы начали выводить круги у меня на спине, и мне приходилось усердно делать вид, что я этого не чувствую.

– Любопытно, знает ли Ричард, как самоуверенно ты распоряжаешься его активами?

– Таир-Таир, – я не могла не усмехнуться. – Ты до сих пор относишься ко мне как к жене Ричарда. Твои шпионы не отрабатывают свой хлеб, иначе ты бы понимал, что я намного больше, чем просто чья-то жена.

– В таком случае, кто же ты? – спросил он глумливо.

– Я знаю, кем я больше не являюсь, – слабой художницей Кларой Мафодией, с которой всемогущий Ревокарт делал всё, что ему заблагорассудится. Помнишь, как ты меня ломал? А как ударил, тоже помнишь?

– Клара…

– Теперь моя очередь!

Музыка завершилась. Мы поклонились друг другу, я резко вырвалась из его рук и двинулась к столикам.

Ко мне подошёл Красс.

– Мы готовы, пора начинать.

– Прекрасно.

– Как всё прошло? – поинтересовался Красс.

– В смысле?

– Тебя пригласил Таир Ревокарт. Чего он хотел?

– Просто потанцевать, – ответила я, предпочитая не посвящать в свои тайны чужих. – Ну что, поехали?

– Вы уже уходите?

Ко мне обратилась хозяйка вечера, внимательно следившая за передвижениями наиболее важных гостей.

– Увы, нам пора. Эпиры не дремлют, дела – тоже.

В глазах собеседницы читался вопрос: «Какие именно дела не дремлют ночью?». Что ж, я дала ей пищу для размышлений.

Мы вышли на улицу и направились к стоянке. Проходя мимо карет, запряжённых лошадями, я не могла не скривиться. И почему-то всплыла неуместная мысль: «Интересно, а на чём сегодня приехал Ревокарт?». Поговаривали, у него уже были авто, но и каретами советник пока не брезговал.

На улице, несмотря на начало июня, было прохладно, и я поплотнее запахнула накидку. Приятно удивилась, увидев, что хозяева дома даже на улице провели электричество, и теперь подъездная аллея сверкала маленькими хрупкими лампочками, к которым огромными полчищами слетались комары и прочие насекомые.

«Интересно, наблюдает ли он за мной сейчас, – не могла не думать я. – Окна бальной комнаты выходят как раз на аллею».

Красс тем временем повторял вслух самые важные пункты плана:

– Главное – отвезти её к отцу, – поучал заместитель Ричарда. – Она должна быть в том состоянии, чтобы не возникло сомнений: от самого страшного мы её спасли.

– Красс, возможно, в это сложно поверить, но я помню все твои слова наизусть. Верь мне, – я заглянула ему в глаза, – всё будет так, как нужно, не иначе.

Он хмыкнул.

– За «иначе» в нашем деле можно и пострадать.

Мы сели в автомобиль. Водитель завёл мотор.

– Далеко? – спросила.

– Нет, около мясной лавки Патни.

Невольно я улыбнулась.

– Бедный Патни, опять будет ругаться.

– Да уж, – ответил Красс, и уголки его губ слегка дрогнули, – это он хорошо умеет. Ну ничего, утром компенсируем, если что.