Марина Багирова - Горечь жестоких людей (СИ)

Трое моих охранников выкупили последний этаж мотеля и заселились в смежный номер. В ночное время кто-то из них обязательно караулил у моей двери.

На нас напали ночью. Дверь в мою комнату вышибли с ноги, и в считаные секунды ко мне подбежали двое мужчин и схватили меня.

Я не успела даже пикнуть, как к моему лицу прижали вонючую тряпку. Попытки вырваться не дали и малейшего результата. Начало туманиться в глазах. Перед тем, как отключиться, я заприметила у двери смутно знакомую фигуру, бесстрастно наблюдающую за разворачивающимся действием.

Это был он, Таир Ревокарт!

•••

Меня приковали к кровати и оставили в одиночестве. Проснувшись, я так резко дёрнулась, что оставила на запястьях порезы – железные наручники въелись в плоть. Пришлось успокоиться и переждать, пока утихнет боль.

– Небеса…

Я находилась в небольшой деревенской комнате, о чём свидетельствовали древние ковры с национальной вышивкой, устилающие пол, и круглые окна с выкрашенными в оранжевый цвет рамами. В больших городах традиция делать овальные рамы канула в Лету, но в маленьких посёлках мода играла не столь значительную роль.

А ещё у «сельских» была привычка ставить железные кровати, и я сразу поняла, что не смогу улизнуть – меня приковали не просто к койке, а к металлической трубе.

На тумбочке рядом с кроватью стояла тарелка, а на ней – свеча. Ещё несколько подсвечников были расставлены по всей комнате, но они не очень успешно боролись с тьмой, которая продолжала бесстыдно клубиться по углам.

Около кровати находилось кресло, оно было поставлено так, чтобы сидящий в нём человек мог наблюдать за мной. От мысли об этом мне стало не по себе, ведь неизвестно, сколько времени я провела в отключке.

Возможно, не так уж много, – пришла я к выводу, – если на улице по-прежнему ночь.

Сложнее всего оказалось просто ждать. Поскольку комната была небольшая, метрах в двух от меня находилась дверь, и я могла наблюдать за ней беспрестанно, опасаясь и ожидая прихода чужих.

«Чужой» появился быстрее, чем я думала. Дверь открылась, и в проёме возникла холёная фигура советника президента.

– Здравствуй, – прозвучал его спокойный голос.

Он был одет в обычную белую рубашку с закатанными рукавами и чёрные штаны, на ногах – высокие сапоги. Если б не они, в полумраке я бы приняла его за крепкого сельского мужчину. А так – не получалось, добротная кожа заламывала пламя свечей, напоминая, что Ревокарт очень любит дорогие вещи.

– Клара, – сказал он ворчливо, – зачем ты это сделала?

Таир подошёл ко мне и начал рассматривать порезы на руках, на которых к тому времени успели подсохнуть капельки крови.

Я, в свою очередь, не могла не поразиться ситуации: он заковал меня в наручники, чёрт знает куда запрятал, и при этом переживает за порезы на руках.

– Ревокарт, ты рехнулся! – закричала я, опомнившись от шока. – Что ты творишь?!

– Тихо, Клара, не стоит кричать, – сказал он спокойно, подходя к двери. Выглянул наружу и сказал кому-то: – Принесите полотенце и немного тёплой воды. И спирт не забудьте! – а затем вернулся в комнату.

Я старалась не паниковать, но у меня это чертовски плохо получалось. Я понимала: даже Ричард не всегда знал, каким маршрутом я ехала к сыну, а остановка близ Солоник вообще не планировалась. Ревокарт может меня убить, и никто так и не узнает об этом.

Небеса!

Он с лёгкостью считывал этот страх у меня в глазах, но не спешил раскрывать свои планы.

– Должен признать, мне потребовалось очень много времени, чтобы заманить тебя в эту ловушку.

Ревокарт подошёл к кровати и сел в то самое «наблюдательское» кресло. Из-за наручников мои руки были заложены за голову, и почему-то это вызывало во мне некий стыд.

– Зачем?

– Поговорить, – ответил он просто. – По-другому ты не соглашаешься, потому и приходится прибегать к импровизации.

– Тебе стоило попробовать, – посоветовала я, – вдруг я бы согласилась на разговор без предшествующего тому похищения.

Ревокарт рассмеялся – искренне, от души, мне же было не до смеха. Как я ни старалась бахвалиться, моё ускоренное сердцебиение было слышно, наверное, даже за дверью.

– Я не собираюсь тебя убивать, Клара, – сказал Таир.

– Тогда… что ты намерен со мной делать?

Он усмехнулся… и достал из кармана небольшой раскладной нож.

Я ощутила, как мгновенно увлажнились глаза, а тело буквально припечаталось к матрасу.

– Таир…

– Мне нравится, как ты произносишь моё имя. Раньше ты его избегала, предпочитая излюбленное «дорогой друг».

Он склонился ко мне, к самому лицу.

– Может, ты просто поняла, что сейчас мне будет мало «дорогого друга»? Не рыпайся, Клара, нам действительно нужно поговорить…

Ножом он прошёлся по моему телу, сделав дорожку от груди к животу.

– Это ты называешь разговором?! – закричала я, но он будто не слышал.

– Я и сам не понимаю, почему мне так хочется видеть твой страх. Именно твой, к другим я равнодушен…

– Я не…

– Да, согласен, тебе ситуация не по душе, – паясничал Ревокарт. – Но в этом вся соль: нравиться должно мне, Клара, не тебе.

Он застыл надо мной, рассматривая. Это продолжалось несколько мгновений, пока мужчина снова не нарушил тишину:

– Кто бы мог подумать, что неприметная, зацикленная на своих рисунках ученица может доставить столько проблем…

– Немедленно отпусти меня! – закричала я, понимая, что больше не выдерживаю напряжения. – Ты забыл, с кем имеешь дело! – орала я, изо всех сил пытаясь вырваться. Острые наручники впивались в кожу, делая новые надрезы. Они, наручники, так и были задуманы: внутренней острой стороной причинять боль, как только узник попытается освободиться. – Ты не смеешь!..

– Клара, прекрати истерику!

– Есть закон, который даже тебе не позволяет…

– Клара!

Ревокарт лёг на меня, придавил своим телом и зафиксировал руки, чтобы я невольно не продолжала наносить себе новые раны. Он просто ждал, пока я выдохнусь.

– Отпусти меня немедленно!

– Клара!

– Я – жена Ричарда Дегенериса, его правая рука! Ты не смеешь…

– Клара…

– Ты не смеешь!..

– Да успокойся же ты! – он тряхнул меня что есть мочи. – Успокойся!

К глазам подступила влага. Я пыталась держать себя в руках, но это было тяжело. Я верила: он может меня убить.

– Пусти меня!

– Сначала перестань дёргаться!

Успокаиваться я не желала, и Ревокарт продолжал лежать на мне, молча ожидая, пока я приду в себя.

– Ты не можешь! Есть законы, которые запрещают…

– Клара, я не собираюсь тебе вредить! Просто разговор!

– Похищение жены Дегенериса! Последствия не заставят…

И тогда он меня поцеловал! Грубо, ненасытно, затыкая мне рот, но, как ни странно, мигом выгоняя из головы истерику.