Марина Багирова - Горечь жестоких людей (СИ)

Так что я стояла у грузовика, ночью, пронизываемая ветром, удивлёнными взглядами Тритонов и нелегально перевозимых людей, гладила Амели по голове, неловко успокаивала её и уверяла, что всё будет хорошо.

Дальше у девушки действительно всё сложилось хорошо, ведь худшее с ней уже произошло. Но об этом я узнала лишь спустя некоторое время, когда запуганный зверёк с большими синими глазами решился рассказать, что с ней случилось после того, как она покинула Мирную Академию.

Я доверяла Амели… настолько, что сделала её частью прикрытия для своего сына.

Мы создали легенду, согласно которой Амели забеременела от Дакниша Дорадо. Что касается Дакниша… его репутация не позволяла даже помыслить о том, что в случае похищения ребёнка с целью шантажа воры смогут что-то получить с отца. Тор был в безопасности, а я имела возможность ездить к нему как к сыну своей подруги, не вызывая никаких подозрений.

– Амели прекрасно справилась с ролью матери, – сказала я, усмехнувшись.

– Лакнау два года провела в борделе Фий, – констатировал Таир сухо. – Таких людей нельзя к детям подпускать.

Я обернулась к нему, чувствуя, как возвращается моё отвращение к таким, как он… Сволочь, получавшая всё и всегда с самого рождения. Он обвинял в падении других, потому что сам никогда не падал.

– А то, что её туда продал жених, не считается? То, что она три раза пыталась сбежать из Фий и каждый раз её ловили и жестоко наказывали? У неё шрамы на пятках. Таир, ты знаешь, как это больно, когда бьют палкой по пяткам? Конечно, знаешь, вы в ГУКМе такое с моими Тритонами не раз практиковали, не желая оставлять на них визуально заметных следов.

На повороте в салон машины сумбурно ввалилась струя света от одной из первых электрических вывесок. Я успела выхватить в этом свете лицо Таира. Он был задумчив, показательно-равнодушен… и смотрел на меня пылающими глазами.

– Он знает, кто его отец?

Я сглотнула. Мне было не за что извиняться, я поступала, как считала нужным. Но в данных обстоятельствах…

– Астору запрещено говорить о своих отце и матери. Он знает, что я его мать, я не смогла соврать ему, но мы не обсуждаем эту тему ни с кем, кроме меня и Дакниша.

– При чём здесь Дорадо? – взбудоражился Таир.

– Он близок к Астору… – рискнула ответить я. – Мальчик в некотором роде привязан к Дакнишу.

Знаю, Таиру было что сказать в ответ, но он воздержался.

– Я ни разу не разговаривала с Астором о том, кто его отец. Не хотела врать… но расчёт был таков, что со временем он начнёт считать отцом Ричарда.

В салоне послышался грубоватый мужской смех – Таир начал гомерично хохотать.

– Какая ирония! Рем Тебрис – родственник моего сына.

«Моего сына». На душе заскребли кошки, будто я совершила нечто… непоправимое…

– Ты поможешь его уберечь?

Я слышала свой голос со стороны, наблюдала за собой – со стороны. Сколько неуверенности было в тоне некогда бесстрашной женщины.

– Его привезут ко мне домой… я распорядился. Мы, Клара, тоже едем туда…

Тем не менее, на мой вопрос он не ответил. Ну ничего, успокаивала я себя, главное – к сыну, всё остальное – потом.

Подходя к дому, я не могла не думать о том, как много всего произошло за последние сутки. Таир знает об Асторе! Таир знает о Реме Тебрисе!

Приветливая гостиная встретила меня ярким освещением. Только сейчас я заметила, что во всём доме провели электричество – весьма приятное новшество. Слуги забрали у меня и Таира верхнюю одежду и молча удалились.

Ревокарт застыл рядом.

Таир и я – мы были как два подростка, чувствующие себя неловко наедине друг с другом. Не верилось, что не так давно он прижимал меня к двери и от его властных поцелуев я не успевала дышать.

Сейчас всё по-другому. Я – мать его ребёнка. Не для многих это что-то значит, но, судя по его действиям и бросаемым на меня взглядам, для Ревокарта – значило.

– Пошли в гостиную, – предложил Таир.

– Когда привезут Астора?

– Скоро. Я уже говорил, он в пути. Люди, посланные президентом, не сразу смогли пробраться в имение, где вы прятали ребёнка. Это заняло много времени, ещё больше его ушло на то, чтобы мои люди смогли добраться до мальчика.

Меня его слова не упокоили. А что, если во всей этой бойне пострадал Астор?

– Клара, перестань дрожать, с ребёнком… с моим сыном всё будет в порядке.

«С моим сыном»…

Гостиная была небольшой и уютной, определённо не созданной для посторонних. Судя по всему, здесь электричество не провели, был только камин, который служанка разожгла незадолго до нашего появления. Тем не менее, в комнате по-прежнему ощущалась зимняя прохлада…

– Скоро станет теплее, – сказал Таир, подбрасывая поленья в камин.

Сделав дело, он повернулся ко мне. И мы наконец-то смогли взглянуть друг другу в глаза…

Меня бросило в дрожь. Я не знала, что говорить.

– То, как ты поступила… Ты хоть понимаешь, каким может быть мой ответ?

– Каким будет твой ответ, Таир?

– Как часто ты в последнее время произносишь моё имя, Клара. Интересно, почему? Понимаешь, наконец-то, что попалась?

– Я всё понимаю, но это неважно. Главное, чтобы с моим сыном всё было в порядке.

– Он похож на меня? – спросил мужчина.

Захотелось улыбнуться – так случалось каждый раз, когда я думала о сыне.

– Нет, он другой. Тор – очень спокойный и послушный ребёнок, – и, желая расположить отца к сыну, добавила: – Он увлекается плотогонами.

– Как необычно, – сказал Таир со странным выражением на лице. – Почему так?

– Когда ему было четыре года, я взяла его в поездку в Западную Амарию, это было наше единственное совместное путешествие. Ты же знаешь, в Амарии древесины много, продают её по всей стране. Астор был восхищён работой плотогонов. Он дал мне слово, что, когда вырастет, – станет одним из них и будет на кораблях переправлять дерево во все части мира.

Таир приблизился ко мне.

– Надеюсь, ты ему этого не позволишь?

Конечно, не позволю! Он мой единственный ребёнок!

– Что плохого в том, чтобы быть плотогоном?

Мы стояли друг напротив друга, и я впервые так резко ощутила, насколько Таир выше. Он смотрел на меня сверху вниз, и то был взгляд, который раньше мне уже доводилось видеть. Взгляд жука, собирающегося допрашивать жертву и понимающего, что она, жертва, никуда не денется.

– Почему ты это сделала?

– Уточни, что именно! Почему родила от тебя?

– Да.

– Не знаю. Но, будь моя воля – ты бы никогда об этом не узнал. Ричард и я прекрасно заботились о мальчике.

– А сейчас Ричард раскрыт, тебя обвинили в смерти посла, и только от меня зависит будущее ребёнка. Правильно, Клара?

Я молчала.

– Правильно?! – повторил он громче.

– Правильно…

– Расскажи мне… Как это случилось?