Аграфена - Судьба, возможно, ты ошиблась [СИ]

Значит, пора переходить к плану «Б».

— Вот как? — медленно протянула я. — Не говорила, значит. Ну, раз не говорила, то больше и не скажешь.

Полюбовалась на вытянувшиеся от моих слов физиономии четы Дэрион и выкрикнула:

— Терри!

В тот же миг передо мной предстала моя личная горничная и охранница, а Эвелина побледнела и отшатнулась.

— Терри, вы четверо останетесь в доме Грейтиса.

— Да, госпожа, — Терри уважительно поклонилась, — как прикажете.

Отметив, что лицо злобной свекровки побледнело еще больше, я продолжила:

— Так как доказать, клеветала ли эта женщина на короля Тарлийского или нет, не представляется возможным, то ваша задача с этой секунды следить за каждым ее шагом. Если появится хоть малейшее доказательство того, что она высказывается против королевского двора Тарлии, у вас есть приказ ее уничтожить.

— Все понятно, госпожа, — Терри снова поклонилась.

— А… А… — прорезался наконец голос у главы семейства.

— А если кто-то попытается вам помешать исполнить приказ, — перевела я ледяной взгляд на Грейтиса, — его уничтожить тоже.

— Вы не имеете права! — выкрикнул Грейтис.

Я повернулась к величественному супругу и вопросительно подняла бровь.

— Имеет, — лениво протянул муженек. — Моя жена — королева. Она имеет право на все.

Эвелина попыталась опереться на мужа, но в результате съехала на землю.

— Терри, — опять обратилась я к своей служанке, — идите осваивайте новое жилище.

Все четыре скелета поклонились и направились к крыльцу дома.

Когда они уже подошли к ступенькам, я снова окликнула:

— Терри!

— Да, госпожа?

— Чем быстрее выполните приказ, тем быстрее вернетесь домой.

— Понятно, — радостно оскалилась скелетиха и элегантно щелкнула челюстью.

Очевидно, это стало последней каплей для злобной горгоны, потому что Эвелина с невероятной проворностью подскочила с земли и через секунду уже приземлилась передо мной на коленях с молитвенно сложенными руками.

— Ваше величество, простите меня, — взвыла мамаша Дерика.

Но в этот момент я быстро оглянулась и увидела, что один из гвардейцев, в отличие от своих сослуживцев, неподвижно замерших к нам спиной, сейчас повернулся и смотрит прямо на меня. Как только мужчина заметил, что я обратила на него внимание, он тотчас взглядом указал куда-то вглубь собравшейся толпы. Я кивнула головой и снова повернулась к женщине, стоящей на коленях у моих ног.

— За что? — спрашиваю, равнодушно глядя на плачущую дамочку. Почему я должна переживать из-за ее слез? Она же не заморачивается тем, что ее беременная невестка почти каждый день плачет от ее злобных наговоров? — Ты же не говорила ничего.

— Говорила, — едва слышно прошептала Эвелина, опустив глаза.

— Зачем ты это делала?

— Хотела наказать ее за то, что без нашего позволения замуж вышла за моего сына, — продолжила свекровь Амалии.

— А ничего, что разрешение на этот брак дали король и королева?

Эвелина только молча подняла на меня испуганные глаза.

— Как ты думаешь, какое наказание за такое поведение заслужила ты?

— Дочь моя, как ты могла так поступить? — раздался совсем рядом глубокий мужской голос. Это к нашему обществу присоединился священник. Одному из гвардейцев был дан приказ при появлении духовного лица в числе наблюдающих посмотреть в нашу сторону. Что он и сделал. Получив мое безмолвное распоряжение, охранник провел нового участника деревенского собрания к нам во двор.

Эвелина перевела умоляющий взгляд на священника. Видимо, на мою доброту она уже не надеялась. И правильно делала.

— Дочь моя, — обратился святой отец ко мне. — То есть, ваше величество, неужели Вы хотите приговорить эту женщину к смерти за то, что она оступилась? Вы даже не дадите ей шанс исправиться?

Но в ответ священник смог всего лишь полюбоваться на непреклонное выражение моего лица. Тогда защитник горгоны сменил тактику и повернулся к Кордэвидиону:

— Ваше величество, даже самым закоренелым преступникам дают второй шанс на то, чтобы изменить свою жизнь.

— А они после этого продолжают убивать и грабить, — сурово произнес Дин. — Кто может поручиться за то, что эта женщина не примется снова поливать грязью представителей королевской семьи?

Священник поглядел на Эвелину, которая с жадностью ловила каждое произнесенное нами слово, ведь одна фраза могла означать конец всей ее жизни.

— Святой отец, я Вас умоляю! Пожалуйста, помогите! — просипела она, протягивая к нему дрожащие ладони.

— Я поручусь, — веско пророкотал служитель церкви. И повторил, подтверждая свое решение: — Я поручусь!

Кордэвидион пожал плечами и сказал мне:

— Дорогая, решай сама. Если этим займусь я, то тут камня на камне не останется.

Вокруг воцарилось настороженное молчание. Я изобразила глубокую задумчивость. Народ терпеливо ожидал королевского решения. Никто даже не попытался покинуть место развернувшейся драмы, хоть было уже почти темно.

Сделав вид, что пришла к определенному решению, посмотрела на священника:

— Святой отец, у Вас есть воскресная школа для детей?

Такого вопроса мой собеседник не ожидал, поэтому несколько секунд изумленно на меня смотрел, словно соображая, что можно сказать на это.

— Нет, дочь моя, такой школы у нас не имеется.

— А жаль, — разочаровано протянула я. — Может, это и является причиной того, что некоторые совсем не соблюдают божественные заповеди, — я обвиняюще посмотрела на Эвелину, которая под моим взглядом съежилась.

— Откроем, дочь моя, — уверил меня церковный служитель. — Нам бы помещение подходящее и мебель.

Я повернулась в сторону мужа.

— Найдем, — коротко отозвался он.

— А преподавать в ней будет вот она, — я указала на открывшую рот от моей речи Эвелину.

— Так я же… я же…

— Ты отказываешься? — угрожающе прошипела я.

— Нет-нет! — воскликнула дамочка. — Не отказываюсь! Только я ж не знаю, что преподавать?

— У тебя до каждого занятия целая неделя будет для подготовки. Я надеюсь, святой отец не откажет тебе в советах. Тем более, ты еще и помогать ему в церкви будешь каждый день. Такое решение всех устроит?

— Ваше величество, спасибо, — выдохнула Эвелина.

— Еще одно, — прервала я благодарственную речь в самом начале. — Детей не оскорблять и не обижать. Иначе мое решение в отношении тебя изменится. Тебе понятно?

— Понятно, ваше величество, — с готовностью отозвалась кающаяся грешница.

— Амалия, — обратилась я к девушке, — сегодня уже поздно. Если вы с Дереком не передумали поступать на королевскую службу, то лучше вам прибыть ко дворцу послезавтра. Завтрашний день можете потратить на сборы и на свои личные дела.