Галина Гончарова - Дар смерти

— Зачем вы меня спасли?

— Работа у меня такая. Ты недовольна?

Интересные разговорчики. Кажется, я поняла суть проблемы, но дай мне Светлый терпения. Потому что если я правильно понимаю суть бреда…

Лекарю нельзя бить пациента по свежеотремонтированной голове. Даже чтобы ума добавить.

А жаль…

— Это я во всем виновата.

— В чем?

— Что папа умер, что Лерт с грехом на душе жить будет…

Ну… папу я не знала, но видела, что он с дочкой сотворил. И сама бы прибила скотину. Лерт тоже угрызениями совести мучиться не будет, ему сестра всяко дороже. Это я девушке и высказала бы, прямо в лицо. Только вот нельзя. Настроение пациента — одно из условий успешной работы лекаря. Сколько раз видела — кому и срок уже отмерен, а он стиснет зубы и через силу, малым не на коленях ползет, что-то делает, борется — и мир подхватывает своего птенца. И дарит ему годы жизни, признавая его право жить.

А бывает и так, что человеку жить бы и жить, и болячка-то не страшнее прыща, а он ноет, и ноет, и сопли разводит на кисель… и мир отторгает подобную братию! Просто вышвыривая человека из числа живых. Вот у Мелли явно наклевывалось второе.

Если я сейчас вычешу ее поперек шерсти, она расклеится окончательно, и все мои труды пропадут впустую. Это плохо. Значит, надо придумать нечто другое… разум работал быстро и четко.

— Виновата. Только не в этом. В другом.

Мелли распахнула глаза, глядя на меня. Отлично, внимание поймано.

— В чем?

— А ты не догадываешься? Это вина мнимая. Не ты заставляла отца пьяной скотиной становиться, не ты ему в руки бутылку вкладывала… и что кинулся он на тебя, тоже понятно. Бешеная собака всех кусает, кто рядом. Это не твоя вина. На Лерте тоже вины нет. Он не отца убил, а пьяную тварь. Не грех совершил, а тебя спасал, кстати. А не сбегал бы за мной, так ты бы сейчас и жива не была. Хочешь — а Храме в том поклянусь? Чтоб детей у меня не было, коли вру.

— Не надо…

Верит. И правильно.

— Выздоровеешь — все равно в Храм сходим. В любую минуту. А вина твоя в неуместной жалости.

— К-как?

— А так! Тебе ведь не раз, не два говорили, чтоможет случиться. А ты тянула и тянула. Давно бы от отца ушли, и прожили бы сами, и с голоду не померли. Или замуж бы вышла, да брата с сестрой к себе забрала. Могла ведь?

— Д-да…

— А не сделала. Отца жалела. Хотя и знала, что если человек желает себя в могилу загнать, то ты ему не помешаешь. Вот и ушел он. И едва тебя с собой не забрал, брата твоего убийцей сделал. Хоть и нет на мальчишке вины, а все же ему долго будет эта боль вспоминаться. Вот за это тебе прощения и просить. И не в храме! А у тех, кому твоя глупость едва жизни не стоила. Думаешь, я бы смогла девочке помочь, если бы он до Дарины добрался? Ты-то здоровая, и то едва успели, а если бы двое вас было? Кого спасать первую?

— Он же….

— Ты тоже его дочь. Помогло?

Мелли молчала.

Я знала, что не убедила ее до конца, но сомнения посеяла, и это уже хорошо. Господин Самир еще добавит, так, шаг за шагом и человека сделаем из жертвенной овцы. И не таких в чувство жизнь приводила, спасибо, сейчас еще не слишком большую цену взяла.

— Светлейший, маг определенно в Алетаре.

Молодой служитель боялся приближенного, это было видно по дрожащим пальцам, по бегающим глазам, но…

Что толку с того страха? Вычислить мага он не поможет. Шантр насколько был склочной тварью, а все же эти подобострастные болваны ему и в подметки не годились.

— И вы не можете даже локализовать район, в котором он работает?

— Светлейший, маг словно рассеян по всему городу. Вспышки то в желтом городе, то в белом, то в зеленом, мы не можем ничего сказать определенно. Возможно, если бы мы попробовали поработать поближе к месту…

— Вы мне предлагаете возить приборы по городу, и ждать, что и когда сработает?

Фолкс только головой покачал, удивляясь наивности юнца.

К его чести, мальчишка не дрогнул.

— Пресветлый, другого выхода нет. Просто нет. Невозможно засечь мага, который работает от раза к разу и перемешается по городу, как ему захочется.

Как ему захочется?

Фолкс поднял руку, и служитель послушно замолчал.

Ему.

Захочется.

А ведь верно. Из чего исходил в своих размышлениях Фолкс? Из того, что маг жизни обязательно чья-то собственность. А если нет? Если он работает сам на себя?

Не лечит хозяина и тех, кого оный хозяин прикажет, а просто живет, и работает с теми, кто ему под руку подвернется? И может оплатить его услуги?

Тогда все становится на свои места. И одновременно еще больше усложняется. Если маг жизни не попал никому в руки, он должен, во-первых, быть очень умен, а во-вторых, отлично маскироваться. Так, чтобы даже в Храме его не угадали.

А вот тут можно поработать…

— Приборы, которые распознают активную магию, сложны в изготовлении, я знаю. Возможно ли изготовить прибор, который будет распознавать неактивную магию?

— Нет.

— Почему?

— Потому что пока маг не применяет свою силу, она находится словно бы в спящем состоянии, — развел руками служитель. — Это как с грозой — пока не грянет, не узнаешь.

— Но есть что-то, что предсказывает грозу. Возможно ли это в отношении мага?

— Надо подумать, пресветлый.

— Мы же распознаем таланты в детях…

— Когда они проявляются. И только в этот момент.

— Маг обязан отличаться от обычного человека. Плотность ауры, строение… кому я это рассказываю! — вспылил приближенный. При продвижении по карьерной лестнице он отлично усвоил принцип: «требуйте невозможно с подчиненных, тогда они сделают все возможное». — Придумайте что-нибудь компактное, чтобы это распознавать! Как маги видят друг друга? Как их распознают животные?

— Если что-то вроде стекла? — задумался служитель… — Не знаю, пресветлый. Надо поработать.

— Так идите и работайте!

Служитель удалился, а Фолкс задумался.

Маг жизни был в Алетаре — хорошо.

Его не удалось вычислить с налету — плохо. И удастся ли?

Но сомнения — не повод отказываться от вкусной добычи. Нет никак не повод. Если маг жизни работает в Алетаре, он обязан это делать в пользу и на благо Храма.

Или…

Не нам, так и никому.

Я как раз дежурила. Была глубокая ночь, когда в дверь ко мне постучались.

— Госпожа Ветана?

— Да, Силена?

С этой девушкой мы работали вместе уже несколько раз. Нельзя сказать, что она мне нравилась. Я предпочитала тех, кто работает без возвышенных чувств. Силена же готова была объяснять всем и каждому, что ей нравится лечить людей, и поэтому она пошла помогать в лечебницу, а потом пойдет в ученицы к лекарю, только вот выберет кого получше…

Не самое плохое побуждение, но руки у девчонки были деревянные. Просто дубовые. Перевязанная ей рана воспалялась, вдетая в иголку нитка рвалась, а состав лекарства ей надо было писать на бумажке. Иначе точно перепутает.