Элизабет Чэндлер - Наследие обмана

— Как сегодня Мэтт? — спросил Алекс.

— Как всегда, зол и обеспокоен. Благодаря мне.

— Есть хоть какой-то шанс на перерыв между вашей перепалкой? — спросил он.

— Не думаю, — ответила я и попыталась игнорировать боль внутри меня.

Я наблюдала за ним, как Софи натирала мылом густой мех собаки, обдумывая, что сказать перед Алексом. Насколько он был осведомлен о том, что Софи — медиум? Он казался открытым человеком; Тем не менее, я решила упомянуть только то, что должна была.

— Послушай, Софи, я пытаюсь найти информацию о растении под названием «красная лиана». Ты не знаешь его ботаническое названием?

— Нет, но мисс Лидия могла бы помочь.

— Что тебе нужно знать об этом? — спросил Алекс.

— Мне сказали, что люди использовали его в качестве улучшения красоты. Я хочу знать, имеет ли обработанная сыворотка какой-либо вкус, или запах или цвет. Он растворяется в жидкости? Что именно он делает с человеком? Как быстро он работает? На сколько много нужно его принять, чтобы появились симптомы передозировки. Ну, понимаете, что-то в этом роде, — добавила я. И поняла, что, случайно, предоставила список, похожий на суд. мед. экспертизу.

— Почему ты хочешь знать? — спросил он.

Я взглянула на Софи.

— Это долгая история, — ответила она за меня. — Как насчет кого-то в колледже, Алекс, как думаешь? Может кто-то из биологов знает что-то об этом?

— Мы можем это выяснить, — ответил он.

— Правда? — спросила я быстро. — У меня еще так много дел. Спасибо за помощь. увидимся позже.

Я пошла по траве.

— Меган, — позвала Софи, спеша за мной. — Меган!

Она ждала, пока мы не окажемся с боку двора, из-за слышимости.

— Что ты задумала?

— Мне нужно многое рассказать тебе, — сказала я, — но не сейчас. Я хочу поговорить с миссис Райли, а затем пойти на мельницу.

— Не надо.

— Не надо что?

— Ходить на мельницу. У меня плохое предчувствие.

Затененные кедром, ее голубые глаза отражали свет и тень.

— Слушай, Софи, мне не нужно пророчество. Прошлое — вот о чем мне нужна информация, а не о будущем.

— Я говорю тебе, что это опасно.

— Я буду смотреть под ноги, и держаться подальше от грызунов.

— Ты еще попросишь об этом, — предупредила она.

— О предсказании?

— Да.

— Хочешь услышать пророчество?

Она выглядела удивленной, затем улыбнулась. — От человека, который утверждает, что она не медиум? Ладно.

— Прежде чем я покину Вестерию, ты и Алекс по уши влюбитесь друг в друга.

Я оставила Софи с изумлением на лице.

Миссис Райли не могла меня принять. Сначала, я подозревала, что целью визита Бабушки было запретить женщине говорить со мной, тогда я увидела беспокойство на лице Джейми.

— У нее была трудная ночь, и теперь она отдыхает. Как насчет того, чтобы исправить это поздним обедом? Или десертом?

— Нет, спасибо. — Хотя я не ела этим утром, у меня не было аппетита.

— Попробуй позже, — сказал она. — Уверена, что ей будет лучше.

Я бродила по улицам Вистерии, надеясь на вдохновение, какую-то идею о том, что произошло шестьдесят лет назад, что поможет мне понять происходящее сейчас. Каждый раз, когда я пыталась отвергнуть теорию реинкарнации, я возвращалась к ней. Она была единственная теория, которая объясняла все странные вещи, происходившие последнее время. Предложение Софи имело смысл: во время лунатизма я переместила Библию, часы и картину туда, где они лежали, когда я была Аврил. Маленькие вопросы обрели смысл, например, нежелание Мэтта пойти на мельницу. Он помнил что-то ужасное? Неужели он хотел моего отъезда из Вестерна, прежде чем я всё вспомню?

Пока я была погружена в раздумья, прошла мимо «Чайных листьев», и Джейми натолкнулся на меня. Он сказал, что его мать хочет видеть меня в четыре. Я использовала оставшееся время, чтобы найти Софи, проверив ее дом и Алекса, затем колледж, но не нашла их. Я заглянула в книжный магазин «Новая Эра», посмотрела на обложки и прочла их фантастические рекламные ролики, пока не почувствовала запах ладана 15и звонкой музыки — не говоря уже о странных покупателях.

Думаю, наверное, они были постоянными посетителями миссис Райли. И теперь, я одна из них.

В четыре часа старуха ожидала меня, махая с верхнего этаже кафе, указывая на лестницу. Я поднялась по ней и последовала за женщиной по узкому коридору. Когда мы сели за стол под бахромой лампы, я увидела глубокие круги под глазами. Одна сторона её рта подергивалась. Я раньше не замечала этого. Она положила ладони на стол перед собой. Ее пальцы выглядели больными, ногти сгрызены до розового основания.

— Что ты хотела спросить у меня? — поинтересовалась она.

Я колебалась, разрываясь между моей собственной необходимостью получить ответы и осознанием того, что она не очень хорошо себя чувствует.

— Ты хочешь узнать больше об Аврил и Хелен, — догадалась она.

— Вы выглядите такой усталой, — сказала я, поднимаясь.

— Останься! — Она с удивительной силой схватила меня за запястье. — Я беспокоилась о тебе и надеялась увидеть тебя снова. Задавай свои вопросы.

Я села и осторожно отдернула руку, опустив ее на колени.

— Я хочу узнать о реинкарнации.

— Продолжай.

— Софи сказала мне, что это шанс завершить все, что осталось незавершенным.

Миссис Райли кивнула.

— Она сказала, что если человек умер молодым, он может быть реинкарнирован. Иногда два человека могут быть реинкарнированы вместе, если они слишком рано расстаются в предыдущей жизни.

Миссис Райли изучала мое лицо. — И ты думаешь, что тоже самое произошло с тобой?

— Я думаю, что я Аврил.

Старуха откинулась на спинку стула. Через мгновение она сказала:

— Не вводи меня в заблуждение. Ты похожа на свою пра-тетю, но это не имеет значение.

— Речь не о том, что я похожа на неё. Речь о моих снах. Мне кажется, что это мои воспоминания.

Пронзительный свисток из чайника прозвучал в соседней комнате.

Миссис Райли проигнорировала его.

— Что ты помнишь? — прошептала она.

— Дом Скарборо. Кукольный дом, который выглядит, как он. Я видел их до того, как приехала сюда.

— И? — спросила она, ее глаза были такими же яркими и резкими, как свистящий звук.

— Мельницу, её подвал и большие колеса.

— И? — Надавила она.

Я закусила губу:

— Это все.

Сны о Томасе, Хелен и Аврил были слишком неудобными, слишком личными, чтобы рассказывать.

Она посмотрела на меня с сомнением.

— Ты должна быть честной со мной, если я собираюсь помочь тебе.

Я смотрела вниз и ничего не сказала.

Она встала:

— Очень хорошо. Подумай об этом, пока я приготовлю чай.

Как только она вышла, я закрыла лицо руками. На что я надеюсь? Доказать, что бабушка виновата? Зачем раскрывать это сейчас? Я лишь причиню много боли. Тем не менее, сомнения и подозрения, возникшие из этой темной тайны, тихо отравляли мой разум, а также бабушки и Мэтта.