Борис Тюрин - Пленник (СИ)

Лодка под тяжестью гостей значительно осела, но выдержала. Правда Арбучо чуть не перевернул её, когда садился. Покраснел: даже маскировка не спасла его от проявлений кожи, присущей рыжему человеку. И всю дорогу ворчал про худое снаряжение и не просмоленные вовремя лодки.

А Кошчи в это время ловил на себе горящие, полные благодарности взгляды, бросаемые на него суровой ведьмой, которая оказалась еще молода и почти привлекательна, если бы не слишком длинный нос. И заодно выслушивал поддевки совсем расслабившегося капитана насчет «бурной ночи», которая ему якобы предстоит теперь.

Но главное, что он сумел, не пользуясь магией, проникнуть на судно. Конечно, ведьма чуяла, что он непрост, но след от недавних заклинаний окончательно выветрится, когда он попадет в Насад и он получит там ответы на свои тревожные вопросы.

Несмотря на вечер, не спеша накидывающий на мир фиолетовое покрывало, Марита не спешила останавливаться на ночлег. София догадывалась, что для цыганки любая опушка может стать пристанищем, поскольку крыша над головой — вот она, свёрнутая на дне таратайки. Впрочем, цыганка не делала большого секрета из своей осторожности:

— Видишь ли, подруга, — охотно делилась она с девушкой, — Ты уже поняла, наверное, что нам удалось сыграть по-крупному. Ставка здесь — не меньше, чем свобода. С твоей помощью мы огребли полсотни монет, а могли оставить голову. Я мало знаю про Хозяина, но, кажется мне, не простой человечек этот толстяк, его стоит бояться. А уж кого боится он — вон, только Черныш знает!

Кот, дремлющий на коленях Софии, двинул ушами — знаю, мол…

— Одно мне непонятно, — продолжала Марита, — Что это за Хозяин такой? Я ведь не здешняя, мы издалека прикочевали. Там про него тоже знают, но рассказывают какую-то чушь… Мы, цыгане, народ непростой, со всякой чертовщиной знаемся, но тут что-то вообще непонятное…

Софии очень хотелось рассказать новой подруге, о том, что Хозяин совсем не страшен для друзей, о том, как он несчастен в своём замке в полном одиночестве, но что-то необъяснимое заставляло её крепче стискивать зубы при упоминании родного имени. Родного?.. Эта мысль посетила девушку впервые. Она никогда не задумывалась о том, что их связывает, то, что когда-то она предлагала себя в жертву — вспоминалось с улыбкой… София вдруг ощутила себя как-то иначе, найти Хозяина, вернуть привычный жизненный уклад показалось ей делом величайшей важности. А для этого надо…

— Марита, куда ты собиралась сейчас направиться? — перебила София очередной монолог цыганки. Услышанное вполне её устроило — родной город оказывался в стороне, а вот до замка Хозяина было относительно недалеко. Во всяком случае — расстояние её пугало меньше всего. Что-то происходило с порядочной городской девушкой, воспитанной в уважаемой семье…

Несколько дней поездки пролетели незаметно. Девушки привязались друг к другу, София научилась многим вещам, незнакомым горожанке, Марита узнала много нового о родном городе подруги. Правда, София умолчала, что город — её родной, соврала, что часто бывала в нём с тётушкой. Что-то подсказывало ей: чем меньше ненужных подробностей будет знать цыганка, тем безопаснее будет её пребывание в этих местах. Когда же дорога достигла пологих горных склонов, заросших лесом, девушка решительно попрощалась с гадалкой.

— Знаешь, София, а мне тебя будет не хватать, — грустно заметила Марита, остановив повозку и, несмотря на возражения Софии, уложила для подруги дорожный мешок. Помимо каравая хлеба и половины головки сыра в нём нашлось место для уже знакомой накидки, двух фляжек — с водой и с вином. Поверх всего лёг небольшой старенький нож в потёртом кожаном чехле.

— Прабабушкин, — пояснила цыганка, затягивая горловину мешка, — Пригодится.

Она приладила девушке котомку: цыганский мешок носился на боку, через плечо.

— Эй, а ты куда? — воскликнула Марита, едва снарядив Софию.

Черныш вдруг покинул повозку и устроился на мешке, под рукой у девушки. На возглас бывшей хозяйки отреагировал высокомерным фырканьем, а когда та попыталась силой вернуть его на место, выпустил когти. Впрочем, до кровопролития дело не дошло, а дальше Черныш несказанно удивил обеих девушек. Лишь только огорчённая Марита отступилась от бывшего питомца, кот громко мяукнул и из-под тряпья на самом дне повозки выбрался маленький чёрный котёнок. Вполне по-хозяйски он прошествовал по бортику и потёрся об руку ошарашенной цыганки. Где и когда Черныш нашёл себе преемника, как ухитрился спрятать, а главное, каким образом передал свои обязанности — ответа на эти вопросы можно было требовать только у самого кота, а он, понятное дело, предпочитал хранить свои секреты. Но Марита, обнимая на прощанье подругу, всё-таки не удержалась:

— Ох, не проста ты, София, совсем не проста! Сдаётся мне — я о тебе услышу, и мне ещё завидовать будут…

К воротам Замка девушка подошла после полудня. Она уже и не помнила — когда была здесь прошлый раз. События, дни — всё смешалось в причудливом водовороте, ещё раз разделив время на «сейчас» и «раньше». Нынешняя София заметно отличалась от тихой городской девушки, а испытания, выпавшие на её долю, наложили отпечаток даже на внешность. Ворота оказались приоткрытыми, впрочем, это не играло большой роли — посягнуть на жилище Хозяина мог только отъявленный самоубийца.

— Войдём, Черныш? — предложила София. Кот легко спрыгнул на землю и неторопливо проник за ворота. Всё во дворе было, как при Хозяине, так же пусто и тихо. Девушка по привычке прислушалась, но насмешливого: «Входи, жертва!» не прозвучало… Стало быть — они с котом одни. Однако Софию это не смутило. Во время последних посещений Замка она заметила, что стала чувствовать себя здесь совершенно непринуждённо. Хозяин тогда подтвердил — да, Замок принял её как свою и сделает всё, чтобы пребывание в этих стенах было приятным и необременительным. Вот и сейчас — двери распахнулись при её приближении, стол в главном зале украшала ваза с фруктами, неприметная ранее дверца привела в комнату, как нельзя более подходящую для молодой девушки. А Черныш, угостившись молоком из невесть откуда взявшейся на полу плошки, уже возлежал на словно специально для него подготовленной подушке и с нескрываемым пренебрежением следил за мышкой, поблёскивающей глазками-бусинками из угла.

Именно эта мышка и убедила девушку окончательно, что она — дома. Пусть дом не свой, но здесь ей рады, здесь её ждут. Первый раз многие дни она уснула спокойно, и улыбалась во сне.

Утро принесло новые сюрпризы. С удовольствием позавтракав, София только раздумывала, чем бы заняться ей в ожидании Хозяина, как вдруг верный Черныш, дремавший на полюбившейся подушке, приоткрыл один глаз и негромко мурлыкнул. В тот же момент раздался робкий стук в ворота. Как девушка, находясь за толстыми стенами, могла его услышать — ей самой было непонятно, однако почему-то стало ясно, что бояться нечего. На всякий случай спрятав лицо под накидкой, София вышла к воротам. Перед ними переминался с ноги на ногу мелкий невзрачный мужичок. Увидев выходящую к нему девушку, он несколько оторопел, однако, снимая шапку и кланяясь, вздохнул, похоже, с облегчением.