Борис Тюрин - Пленник (СИ)

— Ты останешься здесь или пойдёшь со мной?

Ведьма задумалась, лихорадочно перебирая все варианты… Страх, недоверие, непонимание… и любопытство! Обычное девичье любопытство! Оно и взяло верх. Хотя, промедли девушка ещё мгновение, ей пришлось бы признаться себе, что влечёт её к таинственному магу нечто более простое и более женское.

— Я пойду с тобой, — поклонилась она Хозяину. — Может, я тебе еще пригожусь.

— Возможно, девчонка права… — пробормотал тот себе под нос, спускаясь в ялик по верёвочному трапу. Ведьма довольно ловко проследовала за ним. Матрос, придерживавший трап снизу, поднялся на палубу и присоединился к команде, столпившейся вдоль борта. Пара ударов вёслами отнесла утлую лодчонку в сторону от «Прекрасной Альсины». Коул встал, ничуть не беспокоясь, что под ногами у него не твёрдая суша, а морская зыбь, и громко произнёс:

— Питера больше с нами нет! Капитаном назначается Ауш.

После чего сел и отвернулся к берегу. Когда недоумевающая ведьма оглянулась на корабль — перед ней расстилалась чистая морская гладь… Тут ей стало страшно по-настоящему…

София сидела перед воротами и задумчиво смотрела на тонкую линию горизонта. Сейчас, во время заката, она представлялась девушке смертельно-опасным лезвием меча, отсекающего от кроваво-красного шара солнца по кусочку. Яркие капли плоти таяли где-то за этой нескончаемой линией, которая напоминала девушке миг перехода человека из жизни в смерть. Где она — никто не угадает, искать ее бесполезно, но и убегать тоже совершенно глупо.

То, что девушка тоскует, было понятно и Чернышу, который тихо прятался в колючих кустах. Кот не знал Хозяина, но ощущал его отсутствие в замке: по грустному настроению девушки, по вялым цветам у ворот замка, зелени мха, уже пробирающегося между камнями толстой стены. Он вообще теперь ведал больше, чем кто-либо из семейства кошачьих, когда-либо живших в этом мире. Возможно, всему причина — его род, колдовской кот не у всякой ведьмы есть. Но, скорее всего, и животное ощущало это, нечто, населяющее замок, словно дух нелюдской, признало кота и пропитало его магической силой.

Чернышу давно надоело строить мышей, он наигрался и с птицами. София все чаще избегала его общества, стараясь все время быть в одиночестве: возможно, чтобы не заразить своей нескончаемой грустью любимого кота. И тогда тот придумал новую забаву: Черныш вдруг обнаружил в себе способность управлять огнем. Так, ничего особенного, просто он мог зубами выбить искру, а дыхнув по-особенному, выдуть струйку пламени. Что было тут же испробовано на городских собаках. Арлейн быстро наполнили ужасные слухи о кровавом оборотне, сжигающем все на своем пути… хотя, Котофей всего лишь палил хвосты бездомным псам. Но заработанное в неравных боях со стаями бродячих животных прозвище: Горыныч, Черныш не променяет ни на что на свете!

Пока кот довольно щурился, вспоминая подробности сегодняшней охоты, София все больше грустнела. Словно тающее светило уносило с собой всю радость из девушки. Вот и еще один день без Кошчи.

Тут София приметила одинокую фигуру, карабкающуюся к ним по тоненькой тропке. Девушка с непроницаемым видом следила за молодым человеком, что шел к ней. Тот пыхтел, оттирая пот, градом льющийся с высокого лба. Симпатичный, но ума недалекого: София тяжело вздохнула:

— Ну что опять тебе надобно? Новый замок или золотое корыто? — простонала она.

— Нет, — ошарашено замотал головой путник. — Мне бы… это… женщину.

— Тебе завернуть, или голая сойдет? — вяло уточнила девушка: парень все равно не поймет шутки. А вот он бы понял.

Парень растерянно моргнул, потом на лице его отразилась радость и он быстро-быстро закивал:

— Так сойдет!

— Ну так иди, вон она по кустам шарится, — жестко усмехнувшись, София качнула головой в сторону колючих кустов с чахлыми цветами.

Черныш прижал уши и зашипел: в кустах действительно кто-то продирался. Через секунду, Горыныч расслабился и вновь вальяжно развалился: сквозь сросшиеся прутья, цепляя остатки некогда роскошного платья за острые колючки кустарника, вылез лыбящийся Всериил.

— Не, — отчаянно замотал головой путник. — Эта страшная… старая… и вообще, больше на мужика похожа.

Всериил завращал глазами, хохотнул и, высоко подбрасывая колени, попрыгал в сторону замка, двигаясь вдоль стены. Ободранный шлейф колыхался в такт прыжкам бывшего советника, придавая «даме» сходство с кипящим чайником.

— А вам все молодых да красивых подавай, — мрачно ухмыльнулась София. — Ну ладно, что же с тобой делать: чтобы найти свою судьбу, ты должен истоптать пару железных лаптей, сгрызть железный каравай и сбить железный посох. А теперь, повернись-ка к лесу передом, ко мне задом и получи напутствие волшебное…

И когда парень развернулся, София поманила пальчиком кота. Тот, сладко потянувшись, все-таки соизволил вперевалку подойти. Тонкая струйка пламени ужалила штаны гостя, который тут же взвыл и кубарем покатился вниз по тропинке. Горыныч гордо выпятил грудь, посмотрел на жертву свысока и лениво засеменил на нагретое местечко.

— Зачем ты так? — печально спросил молодой парень, который только что вышел из ворот замка. — За сегодня к нам приходила сотня народу и каждому ты давала какое-то странное, жестокое поручение, абсолютно лишенное смысла!

Так хоть бы один пришел с чем-то стоящим, — зло ответила София. — Все такие мелочные, а желания такие огромные… Знаешь, Иван…

— Циоан, — ворчливо поправил принц.

— Ага, — рассеянно кивнула девушка. — Сначала я так старалась, помогала каждому, кто придет сюда, ощущая себя ответственной за замок. За земли. Оставленные Хозяином без хозяйского присмотра. Но постепенно весь мой энтузиазм пропал. С какого-то момента, я вдруг осознала, что уже почти ненавижу всех этих людей. Вместо того, чтобы что-то делать самим, они плачут, они стенают, они молят о помощи… Нет, они молят: дай! Как малые дети, не слыша доводов разума, не понимая, к чему приведет их непомерная жадность, они маниакально твердят: дай, дай, дай! И сразу стало понятно отношение Кошчи к людям. А я, глупая, корила его за холодность, за жестокость. Да он просто образец милосердия! Страшно подумать, сколько сот лет он живет в этом замке, сколько добрых дел совершил… которые вернулись к нему злом.

София тяжело вздохнула:

— Я сама прочувствовала это: люди просто неспособны иначе на добро отвечать. И в определенный момент мне вдруг подумалось: а что, если не расходовать Силу, и так не особо мне подчиняющуюся, а просто направить все эти хотелки в другое русло? И получилось: многие почему-то добились своего, а кто не добился — нашли другое. Да еще и согласились, что это другое им намного нужнее. Так что все довольны: люди сами решают свои проблемы, а я больше не вмешиваюсь в их жизни и не беру на себя чужой ответственности. Мне, хвала небу, своей более чем достаточно!