Дарьяна Антипова - Близкие звёзды: побег [СИ]

Я встала с кровати и подошла к окну, взглянула в него. Небо тоже оказалось другим. В нём не было даже намёка на тот грязный оттенок, к которому я привыкла. Абсолютно синий цвет, который только немного разбавляли небольшие аккуратные облака.

Мне захотелось выглянуть, чтобы лучше увидеть эту красоту и я попыталась открыть окно. Правда, не могла понять, как именно это можно сделать? Рамы были сплошные, без ручек.

В этот момент почувствовала, что в комнату кто-то вошёл и оглянулась. Это был Рем. Он широко улыбнулся мне и я, вдруг вспомнив всё, что произошло вчера, смущённо улыбнулась в ответ.

Рем подошёл ближе, видимо, заметил мои попытки открыть окно:

— Уже хочешь убежать от меня? — пошутил он, нежно поглаживая меня по спине и целуя в макушку.

Я чувствовала неловкость одновременно от того, что вчера между нами случилось и того, что он слышал, как я кричала ночью. Кажется, даже покраснела.

— Не пытаюсь, — сказала я и подняла на него глаза. Невольно вспомнилось, как они слегка мерцали в темноте таким же блеском, как у грабителя во сне, — мне незачем от тебя убегать. Просто хотелось посмотреть ближе на небо. Оно настолько синее, дома такого нет.

Рем отпустил меня и тоже взглянул в окно. Провёл рукой по раме, на секунду задержался на одном из её участков. Окно начало подниматься вверх.

— Только не выглядывай слишком далеко. Если так хочется, то просто посмотри, — его рука вернулась на мою талию, а я чуть-чуть выглянула.

Почувствовался прохладный ветер. Так хорошо и приятно.

— Ну, всё, насмотришься ещё. Это всего лишь небо, причём, даже не настоящее, — он потянул меня обратно, — лучше займёмся чем-то более интересным.

Он дотронулся до моих волос и поцеловал. Я снова почувствовала приятное тепло внизу живота, почти как тогда, на пляже, а мои руки сами собой оказались на его плечах и в следующий момент я почувствовала, что Рем поднял меня и, не отрываясь от губ, понёс обратно в кровать.

Только оказавшись на ней, придавленная его тяжёлым телом, я поняла, что сейчас он снова хочет повторить то, что происходило ночью.

Мои воспоминания о вчерашней боли были ещё слишком свежими и испытать её опять мне не хотелось. Страх прогнал желание, которое только начало зарождаться. Я попыталась оттолкнуть Рема, упираясь руками в его грудь.

— В чём дело? — спросил он и приподнялся надо мной.

— Мне страшно, — честно призналась я.

Он неотрывно смотрел мне в глаза.

— Сейчас уже не будет так больно. Ты хотела меня, я чувствовал это. Тебе нужно только привыкнуть.

— Пожалуйста… — только и смогла выдавить я из себя.

Рем на несколько секунд закрыл глаза, а затем медленно поднялся, освобождая меня, встал с кровати. Я также приподнялась, увидела, что он стоит ко мне спиной.

— Хорошо, вчера я не сдержался, поэтому тебе действительно нужно время. Но ты должна понимать, что я не всегда буду таким же терпеливым.

Мне не понравился его тон и то, как именно он говорил со мной.

— Рем, но я же не твоя собственность, — попыталась я тихо возразить ему.

— Конечно, моя, — сказал он, повернувшись и присаживаясь на край кровати, — и чем быстрее ты это примешь, тем будет лучше.

— Лучше для кого? — я чувствовала, что разговор становится совсем неприятным. Да, я хотела быть с Ремом, но только как любимая женщина, а не как принадлежащая ему вещь.

— Для тебя, конечно, — он слегка улыбнулся, — ладно, не будем сейчас об этом. Тебе необходимо время, я даю его. Но только до завтра. А сейчас тебе нужно поесть. Хочешь заказать еду сюда или сходим куда-нибудь?

Вот так сразу. Только что он сказал мне, что я для него даже не совсем человек и через секунду спокойно спрашивает, где я хочу позавтракать?

— Рем, мне не нравится, то, что ты говоришь, — надеюсь, эти слова прозвучали твёрдо, по крайней мере, я попыталась произнести их именно так.

— Что именно? — спросил он сдержанным тоном.

— Ты говоришь обо мне так, словно я не человек. Считаешь меня своей вещью? — сказала я, чувствуя себя уже менее спокойно.

Он усмехнулся.

— Малышка, ты ещё многое не понимаешь и сейчас не время объяснять. Ты для меня не вещь и уж, тем более, не человек. Ты гораздо больше. И хватит задавать глупые вопросы.

Я опять ничего не поняла и от этого стало ещё более обидно.

— Странно… говоришь, как много я значу для тебя и при этом считаешь меня глупой.

Похоже, моя последняя фраза его просто рассмешила.

— Так ведь одно другому не мешает, — он широко улыбался, а мне было совсем не до смеха.

В этот момент мне хотелось просто ударить его. Да, возможно, я знала и видела в жизни гораздо меньше, чем он, но всё равно понимала, что именно он сейчас делает. Просто отмахивается от меня, как будто я, и правда, не достойна даже того, чтобы что-то объяснить.

Захотелось ответить что-то колкое и неприятное, так чтобы он почувствовал тоже, что чувствовала в тот момент я. Но в голову ничего не приходило. Всё-таки опыта в таких разговорах у меня было мало. Решила, что просто не буду ничего ему отвечать и всё. Встала с кровати и ушла в другую комнату.

Как ни странно, через какое-то время Рем последовал за мной. Глядя на него, было понятно, что ситуация по-прежнему, продолжала его веселить. А я от бессилия чуть не заплакала, но всё-таки смогла себя сдержать. Действительно, обидно. Говорит, что я много для него значу, а на самом деле даже не понимает, что делает мне больно.

Рем подошёл ближе. Я отвернулась, потому что, боялась, что, если посмотрю на него, то, и вправду, расплачусь.

— Лина… ну вот сейчас ты точно ведёшь себя глупо, — сказал он, обнимая меня за плечи, и уже более примирительным тоном продолжил, — я не хотел тебя обидеть. Но всё-таки будет лучше, если ты сразу поймёшь, что можно, а что нет.

Ну, надо же… как у него так получается: вроде, говорит ласковые слова, а в итоге…

— И чего же мне нельзя? — спросила я чуть дрожащим голосом, по-прежнему стоя к нему спиной и не дав ему ответить (слишком много эмоций переполняло меня в тот момент) сама же продолжила, — ты обижаешь меня, когда разговариваешь со мной так… пренебрежительно.

Рем глубоко вздохнул.

— Повернись, — сказал он и по голосу я почувствовала, что его весёлость исчезла.

Я медленно повернулась и посмотрела ему в глаза.

— То, где ты росла и как воспитывалась — это результат недопустимой ошибки, которую, к сожалению, уже нельзя исправить, — он говорил медленно, как будто пытаясь убедить меня в чём-то. А я, по-прежнему, не понимала его слов, но, несмотря на это, старалась внимательно слушать. Чувствовала, что теперь Рем серьёзен и то, что он говорит, важно.

— Прошлое не исправить, — продолжил он, — но, несмотря на это, многое оказалось гораздо лучше, чем я даже мог надеяться. Жестокость и нужда, с которыми ты не должна была сталкиваться, не повлияли на тебя так, как могли бы. Ты чистая, добрая и наивная. Я рад этому.