Unknown - Две правды (СИ)

Потом мы вышли на воздух. Я подняла голову и увидела кучу трупов, разбросанных по всему пространству, которое окружало нас. Повсюду валялись кишки, части тел, в нос бил запах крови и трупов. Это напоминало бойню. И я поняла, что меня сейчас убьют, но это будет мучительная и жестокая смерть. Я взмолилась просто, меня пнули ногой, и я повалилась на землю. У меня были секунды, чтобы сжать ладони и произнести заклинания «Адеско Файр», чтобы сжечь все живое. Но заклинание не сработало.

Меня подняли, и вдруг я почувствовала внутри себя магию, которая, как огонь, разгоралась во мне. В туже секунду вокруг меня образовался огненный шар и взорвался, сжигая все на своем пути. Я опять упала на землю.

— Значит, сработала защита? — поинтересовался Северус.

— Я до сих пор не поняла, что это было! Может, защита, а может, и само заклинание. Но этот щит вернулся ко мне, и, лежа на земле, я чувствовала, как клетка за клеткой мое тело восстанавливается.

— Поэтому ни одного шрама, — уточнил он.

— Да, но они остались во мне. Понимаешь, я до сих пор ночами просыпаюсь от плача детей, — сказала я.

Северус стал нежно целовать мои руки. Я прислонилась губами к его виску, поцеловала его и продолжила:

— Магия после, конечно, восстановилась через пару месяцев. Но в тот момент я думала, что уже умерла. Но собрав все силы в кулак, я попыталась встать и найти хоть кого-то живым. Детей я нашла в бункере, тех, что остались живы. Они все плакали. Мы нашли воду и как-то держались. Я надеялась, что нас начнут искать.

Я в очередной раз свалилась и больше не вставала, только чувствовала, как к моему рту подносят воду. Сколько дней еще прошло, не знаю, но в один из вечеров нас все же отыскали. Я была без сознания, когда Кингсли нес меня из бункера, и что-то ему пыталась ему сказать, но бредила. Я очнулась уже в больнице. Потом он мне сказал, что из делегации, кроме меня, никто не выжил, и в живых осталось только сто двадцать семь детей.

— Понимаешь, сто двадцать семь детей, они убили больше половины! Это же дети! Они никому ничего не сделали! — я уже всхлипывала от слез.

Северус сжал меня и стал целовать мое лицо, глаза, губы. Я обняла его за шею руками, прижалась сильнее.

— Успокойся, Анри, все уже позади. Прошу, не плачь, — шептал он, не останавливая свои поцелуи.

— Потом были долгие переговоры, суды, но обвинения с меня все сняли. Знаешь, я потом ушла в такой запой, заливала себя, чтобы забыться, что еле выбралась оттуда! — уже успокоившись, заявила я.

— Вот, значит, откуда такая закалка к алкоголю, — усмехнулся он.

Рассказав ему все, что, кроме меня, никто не знал, мне стало, нет, не легче, просто он тот, кому я могла это рассказать и хотела.

*

Лето прошло на одном дыхании, точнее, на одном вздохе. Ближе к сентябрю мы вернулись в Хогвартс. Конечно, я осталась преподавать Магловедение и Историю магии.

Тем более куда я могла деться от Северуса? Он тоже мог влиять на меня, хотя не всегда, но все же мог. Я не хотела потерять его опять.

В этом году Министерство нашло нового зельевара из Германии — Станислауса Ланга.

Северус только фыркнул на это, но все же недоброжелательно относился к новому зельевару.

— Нет незаменимых, Северус, — доводила я его. — Зато ты будешь больше время проводить со мной, — улыбалась я.

— Женщина, это мое призвание. Я как занимался в лаборатории, так и буду там заниматься! — рычал он. — Еще посмотрим, какой он зельевар! — фыркнул Северус.

— О, вот оно, оказывается, где твое слабое место, — уточнила я. — Вообще-то, у мужчин оно между ног, но у тебя, видать, оно в твоих пробирках и склянках, — хихикала я.

— Моя слабость — это ты! Но я когда-нибудь придушу тебя за твой длинный язычок! — прошипел он.

— Ты уже два года обещаешь это, — ухмыльнулась я.

— Вот выжду нужный момент и точно придушу, — рявкнул он.

— Злюка! — крикнула я ему уже в дверях и вышла.

Начался учебный год. Мы уже, конечно, не скрывали того, что мы вместе. Днем сгорали от страсти, так как я не могла позволить Северусу при всех меня обнимать, тем более поцеловать, а ночами все же отдавалась ему все без остатка.

Когда Северус работал в своей лаборатории, мы, как и раньше, с Гермионой, Невиллом и Драко пили вино и общались.

Но иногда меня это бесило, и я устраивала Северусу очередные истерики.

— Северус, ты завел любовницу, — возмущалась я.

— Кого? — удивлялся он.

— Любовницу! — рычала уже я.

— Я так и знал, что ты с Невиллом куришь травку, — язвил он.

— Северус, не зли меня! — орала я уже.

— Да с чего ты взяла, что у меня любовница? Мне и тебя выше крыши хватает, да еще и с твоими истериками, — тоже поднял тон Северус.

— Что? Я истеричка? — вопила я. — На себя посмотри. Из своего подземелья вообще не выходишь, — возмутилась я. — Я точно спалю твою лабораторию! — закричала я.

— А, вон оно что! Ты невыносима! Это мое призвание! — заявил он.

Я была зла на него, а он, видать, на меня. Я схватила книгу и кинула в него, но промахнулась.

— Ты совсем обкурилась! Это древний фолиант! — заорал он.

Я повернулась, вышла из его кабинета и хлопнула дверью со всей дури, да так, что портреты затряслись.

Вечером он пришел ко мне в спальню. Я стояла возле окна и смотрела на закат. Он подошел сзади и обнял меня за талию.

— Ну что ты так злишься, Анри, — прошептал он. — Ты же знаешь, что, кроме тебя, мне никто не нужен, счастье мое.

— А как же мать Гарри? — спросила я его, повернулась и посмотрела в его глаза.

— Что за глупость? Что ты там себе навыдумывала, женщина? — возмутился он.

— Ты ее любил, Северус? — поинтересовалась я.

— Выброси эти мысли из головы. Это никаким образом не касается наших с тобой отношений, — сообщил он.

— Ну, ты же любил или еще любишь ее, — уточнила я и лицом прижалась к его груди.

— Женщина, замолчи. Я даже не хочу слышать об этом, — сказал он. — Ты мне нужна, ты даешь мне надежду на счастье. И на большее я не мог и надеяться.

Он прижал меня к себе и мы молча стояли, пока солнце не зашло за горизонт.

Утром я проснулась как всегда в его объятиях. Я потянулась, и поцеловал его в грудь. Северус проснулся и притянул меня к своим губам, и тут в моем горле начался рвотный позыв. Я просто молнией спрыгнула с кровати, побежала в ванную комнату и опрокинула лицо в унитаз.

— Анри, — соскочил Северус с кровати. — Что случилось? — недоумевая, спросил он и подошел к ванной комнате. Я молчала. Он приоткрыл двери и увидел меня над унитазом.

— Я, наверное, что-то не то съела вчера на ужине, — ответила я ему, не отрывая лица от унитаза.

— Ты уверенна? — спросил он.

— Да, наверное, или перепила вчера, — сказала я ему и вытерла губы полотенцем.

Тошнота прошла, но на следующее утро опять повторилась.