Дженна Маккормик - Борн

Брэды имели маленькую продолжительность жизни, не более сорока лет, это был своего рода их срок годности, к этому моменту под воздействием химических процессов их мозг и тело начинали разрушаться. Бывало, что все жизненные функции и системы организма выходили из строя одновременно. Счастливчики умирали от сердечной недостаточности, даже не испытав боли, другие разрушались медленно, превращаясь в слабое подобие самих себя прежних, а потом умоляли борнов прикончить их. Некоторые просто сходили с ума, вовлекая в это других брэдов.

Кормак был абсолютно уверен в том, как предпочел бы закончить свою жизнь.

Он был одержим поисками Госпожи управляющей, невзирая на опасность и риски, ноги сами несли его вперед. Решив, что безопаснее будет спрятаться и подождать о ней вестей в пустой комнате, он проскользнул внутрь и затаился. Эта часть туннелей была вырыта брэдами, судя по всему, еще самыми первыми, которые появились на этой планете. Он дотронулся до идеально отшлифованной стены, которую обрабатывали рабы ручными инструментами, потому что в такой работе никогда не полагались на технику. Холодная твердая скала, как и Кормак — человек без цели, существующий на этом свете лишь для того, чтобы служить борнам.

— Что вы здесь делаете? — возмущенный возглас раздался позади него. Обернувшись, он увидел служанку, вооружившуюся пустым кувшином, словно мечом.

Кормак вздохнул, почувствовав облегчение, даже немного большее, чем готов был признать.

— Лара, — он откинул с головы капюшон, открывая лицо.

— О, звезды небесные, Кормак! Что ты здесь делаешь? — воскликнула она.

Он поспешно искал причину, по которой мог бы здесь находиться, не желая выдавать свою госпожу.

— Несколько малышей проголодались и постоянно плачут, я подумал, что может смогу стащить для них несколько дополнительных пайков с питанием.

Улыбка скользнула по ее лицу. Она кивнула, тряхнув темно-каштановыми волосами.

— Ты выбрал для этого правильное время, когда вокруг полно гостей.

— Гостей? Я не слышал, что кого-то ожидали.

Лара повела своими изящными плечами.

— Они не ждут приглашения, просто появляются. Пойдем на кухню, я дам то, что тебе нужно, — она подмигнула ему, и Кормак натянул на лицо улыбку, удерживая ее до тех пор, пока она не отвернулась.

Черт, Кормак надеялся, что Лара потеряла к нему интерес. Да, они переспали несколько раз, но у него никогда и мысли не было, сделать ее своей Единственной. Честно сказать, он наслаждался теплом ее тела и женскими формами, но беспрерывная болтовня обо всем, вплоть до мельчайших подробностей, что происходит в колонии Борн, вызывала у Кормака желание пойти и застрелиться.

Она определенно не была его госпожой.

Голос которой вдруг раздался за поворотом. Как будто кто-то исполнил желание Кормака. Он встрепенулся, но, сдержав порыв последовать за ее хриплым баритоном, продолжил следовать за Ларой, рисуя в уме план местности и пытаясь найти тему для разговора.

— Что же чужестранцы предлагают для продажи? — и более важно, что они хотят взамен?

— Я была в Доме Господ, и не слышала всех подробностей, — Лара остановилась, осторожно приоткрывая дверь на кухню, и, понизив голос, продолжила, — но ее светлость сказала, что ее младшая дочь, та, что особенный ребенок, скоро выйдет замуж.

В кои-то веки, Кормак пожелал обратить внимание на сплетни Лары.

— Я думал, что все отпрыски Верховного лорда уже женаты.

— Кормак, ты невнимательно меня слушаешь! Речь идет о подкидыше, которого он принял к себе в семью, несмотря на пророчество, — она игриво хлопнула его по руке.

Он застыл в изумлении.

— Она достаточно взрослая, чтобы выйти замуж?

Яркая картина той ночи мелькнула у него перед глазами. Измученная женщина-борн ввалилась в железнодорожный вагон, в котором путешествовала колония. Лошадь, стуча копытами, несла на своей спине странную всадницу со свертком в руках. С ее ребенком. Смертельно раненная мать умоляла Верховного лорда принять малышку к себе и вырастить ее в безопасности. Кормак случайно подслушал этот разговор. Всего пяти лет отроду он, вытирая пот со лба и мучаясь от боли в спине, нес очень тяжелую сумку, предназначенную для взрослого человека, а не для маленького мальчика, и тогда же он увидел умирающую женщину. Кровь окрашивала ее одежду, а кожа приобрела ужасающе красный оттенок от того, что она пересекала пустыню под знойным палящим солнцем, убегая от киборгов, которые держали ее в плену.

Некоторые люди верили, что ребенок является предвестником чего-то очень плохого, но по неизвестным причинам, Верховный лорд удочерил малышку и воспитывал ее, как свою собственную дочь.

— Я много лет не видел девочку и думал, что она либо больна, либо умерла.

— О, нет, она очень даже жива, к великому неудовольствию ее светлости. Но она ошибается, и Верховный лорд припрятал девочку из собственных корыстных побуждений или для чего-то еще.

В Кормаке еще были живы воспоминания о некоторых неудавшихся экспериментах над брэдами, когда подопытные выходили из строя и немедленно уничтожались. Просто возмутительно, что этому ребенку позволили жить, потреблять пищу и решать, когда людям расы Брэд жить, а когда умирать.

Лара крадучись приблизилась к нему, прижавшись своей внушительной грудью к его руке.

— Вот, это все, что я могу взять без риска быть замеченной, — она бросила несколько пакетов в карман его плаща.

— Спасибо, — все еще озабоченный поисками Госпожи управляющей, он попытался освободить руку, но хватка Лары была железной.

— Увидимся позже, — ее глаза зажглись сексуальным обещанием. Его член даже не дернулся, но Кормак кивнул в ответ, чтобы она его отпустила.

Накинув капюшон и склонив голову, он спешно вышел из кухни, направившись обратно в сторону развилки туннелей, где последний раз слышал голос своей госпожи.

В коридоре не раздавалось ни единого звука, никто не топал ногами, не чихал и не кашлял. Может, он ошибся? Кормак сжал челюсть. Нет, он не сдастся и пойдет до конца. Его следующая смена начиналась только через несколько часов, и единственное, что его ждало по возвращении в казармы, это крики голодных детей, стоны похотливых рабов и обещание Лары прийти к нему. Уж лучше провести ночь, скитаясь по этим коридорам, и ощущать на своих губах вкус прекрасной госпожи.

Кормаку казалось, что он уже часами бродит по лабиринту туннелей в надежде хотя бы мельком увидеть ее. Прислуга сновала туда-обратно, вероятно, из-за плаща ошибочно принимая его за одного из гостей. Брэды не беспокоили борнов, никогда, и в этот раз сей факт был Кормаку только на руку, успокаивая его ярость.

— Вы звали меня, миледи? — Кормак застыл на месте, ругая себя за рассеянность, он чуть не забрел в занятую комнату.