Полина Флер - Поцелуй василиска [Litres]

Идея зажглась в моей голове подобно факелу.

Я выхватила из корзины платье Жюли, приложила к себе. Комплекции мы были одинаковой, обе худенькие и невысокие, и, сбросив сорочку, я тут же натянула на себя наряд горничной. В рукавах оно было немного тесновато, а в талии чуть велико, но я потуже затянула пояс и подбежала к зеркалу. О, этих вещей так не хватало мне в Мейердорфском замке! Я с восторгом осмотрела себя, закрутила волосы в пучок и заколола шпильками. Так! В детстве я неплохо играла в школьных постановках и тут же скорчила подобострастную гримасу и присела в реверансе.

– Что пожелает фрау? – жеманным, не похожим на собственный, голосом пропищала я и рассмеялась.

Конечно, рыжие волосы и слишком чистое лицо выдают меня с головой. Тогда я подбежала к остывшему очагу, вымазала ладони в саже и нанесла на щеки несколько полос, потом провела по волосам.

– У нашей дуры ни лица ни фигуры, – сказала я своему отражению, уперев руки в бока. – Ах ты, замарашка! Настоящая Золушка!

Высунув язык, скорчила отражению рожицу. В это время распахнулась дверь.

– Госпожа! – послышался голос Жюли. – Я оставила тут корзину с бельем, позвольте…

Я резко повернулась.

Бедная девушка заверещала и отступила к двери. На ее лице отразился неподдельный ужас, она подняла ладони к глазам и смотрела на меня сквозь пальцы, покачиваясь и дрожа всем телом, готовая вот-вот дать стрекача.

– Бу! – сказала я, как в детстве, и подалась навстречу.

Жюли заорала и замолотила в дверь, точно забыла, что она отперта.

– Помогите! – визжала она. – Воры! А-а!

Я испугалась, как бы сюда не сбежалась вся королевская рать, поэтому сразу же прекратила представление и позвала успокаивающе:

– Жюли, милая! Это же я! Мэрион!

– Грабят! – не прекращала голосить девушка, молотя кулачками в дверь. – Га-анс!

– Да это я! – Решительно подойдя к ней, я взяла ее за плечи.

Жюли брыкнулась, и я едва увернулась от удара.

– Посмотри на меня, – приказала я. – Давай, ну!

Жюли всхлипнула и замотала головой. Потом в ее глазах отразилось непонимание, потом узнавание.

– Госпожа? – прошептала она и открыла рот.

Я выхватила из корзины первую попавшуюся тряпку – ею оказался садовый фартук – и обтерла лицо. Девушка задержала дыхание, глядя на меня во все глаза, потом медленно качнула головой.

– Что-то мне нехорошо, – пролепетала она. – Госпожа, на миг мне показалось, что на вашем месте, не к ночи будет помянут, стоит нечистый, с мордочкой, как у арапчонка, и в моем собственном платье!

– Так это я и есть, – улыбаясь во весь рот, пояснила я. – Ты правда не узнала?

– Теперь узнала, – проворчала Жюли, вздохнула и обеими руками пригладила волосы. – Фух! Вы шутница, госпожа. Глядите, как вымазались! Теперь придется готовить вам ванну…

Она горестно всплеснула руками и с тоской поглядела на настенные часы. Стрелки двигались к десяти вечера, и Жюли, должно быть, уже распрощалась с планами провести время в объятиях Ганса, но я поспешила ее успокоить:

– Что ты, я не собираюсь сейчас мыться. Даже чем грязнее буду, тем лучше.

– Зачем же? – расстроенно спросила Жюли. – Вам нездоровится? Ах! – Она прикусила ноготь, пораженная догадкой. – Должно быть, у вас помутился разум от горя! Бедная госпожа Мэрион. Я сейчас же позову герра доктора.

И взялась за дверную ручку, но я настойчиво захлопнула дверь и сказала как можно серьезнее:

– Послушай, Жюли. Я не собираюсь сидеть сложа руки все время, пока отсутствует господин Ю Шэн-Ли. И не буду полагаться только на его помощь. Я знаю, что мне нужно сделать, но для этого понадобится твоя помощь и помощь твоей подружки Гретхен.

– Что вы задумали? – с опаской спросила служанка.

– Я задумала пойти завтра во дворец, – твердо сказала я, – и попроситься на службу к ее величеству горничной.

– Ой! – проговорила девушка, и ее глаза забегали. – Ой-ой… Молодая госпожа точно тронулась умом и говорит странные вещи… что же делать?

– Познакомить меня с Гретхен, дорогая, – холодно перебила я и сжала ее прохладную ладошку. – Я представлюсь ее кузиной или племянницей… не важно. Деревенской дурочкой, годной только на то, чтобы вытирать пыль или чистить камины. Ее задача – упросить распорядителя, чтобы он взял меня на временную службу. Это, – я сняла свои серьги с драгоценными камнями, – мой задаток. Если дело выгорит, обе получите еще.

Глаза Жюли вспыхнули, но она серьги не взяла и качнула головой:

– Я помогу вам просто так, молодая фрау. Потому что я не только ваша прислуга, но и ваша подруга. Но вы же будете постоянно на виду, это так рискованно! Вас могут узнать.

– В этом и состоит твоя задача, – подмигнула я девушке. – Создать мне такой образ, чтобы не узнала королева.

– И все равно это слишком опасно.

– Не опаснее, чем полагаться на милость божью, – возразила я. – Знаешь, Жюли, когда я была ребенком, мы с бабушкой часто играли в игру «спрячу – найду». Бабушка прятала какой-то предмет в комнате, а я должна была его отыскать. Однажды она спрятала шпильки для волос… Я долго искала, искала и не могла найти. И когда уже готова была сдаться, знаешь, где я их нашла?

Жюли непонимающе качнула головой, а я усмехнулась и ответила:

– В бабушкиной прическе. Иногда самое трудное место оказывается самым легким, а самое дерзкое решение – наиболее выполнимым. Так ты поможешь?

Девушка вздохнула и наконец одарила меня знакомой лукавой улыбкой.

– Вы немного сумасшедшая, госпожа, вы знаете? Но поэтому я вас и люблю.

Мы рассмеялись, и я обняла ее и поцеловала в лоб.

– Только, – задумчиво проговорила Жюли, – ваша бабушка умерла, когда вам не исполнилось и трех лет. Когда вы успели сыграть с ней в эту игру?

– В другой жизни, дорогая, – загадочно хмыкнула я. – Может, и в другом мире.

Первое, что сделала Жюли, – это перекрасила мои рыжие волосы. После смывки кашицеобразной травяной дряни локоны приобрели неприметный темный оттенок. Я нарядилась в старое платье Жюли, испачкала руки и лицо пылью, скорее чтобы придать коже сухой и тусклый вид. Я вовсе не хотела превращаться в бродягу, с которой грязь кусками отваливается, мне требовалось всего лишь стать недалекой деревенской простушкой, которую по большой протекции попросили пристроить к двоюродной сестре.

Такой я и предстала перед дворцовым распорядителем герром Овербеком.

Морща длинный нос и картинно прикрываясь надушенным платком, он осмотрел меня с головы до ног и скорчил брезгливую гримасу.

– В королевский дворец! – негромко воскликнул распорядитель. – О бог мой!

Где-то я уже слышала подобное восклицание. Кажется, слуги, занимающие во дворце достаточно высокие посты, не стеснялись перенимать повадки своих господ. На мое счастье Гретхен была не такой. Милая и покладистая девушка, она вполне достоверно изобразила слезы, промокнула уголки глаз и попросила умоляющим тоном: