Джорджетт Сент-Клер - Любовь обжигает

Никто не осмелился идти против семьи Тиг — поэтому Оливия встала и объявила, что баллотируется на пост мэра. Ее отец был в ярости, пытался возразить, что она не может участвовать в выборах, потому что не является жителем города — но на тот момент девушка прожила в городе ровно тридцать дней, поэтому имела право выдвинуть свою кандидатуру.

И в итоге, одержала победу единогласно.

И теперь она твердо намерена навести порядок в городе, чтобы все было по справедливости, людей судили по поступкам, а не по их политическим связям — в том числе и по дружбе с семейством Тиг.

— Эй! — подойдя к отцу, произнесла она низким, но уверенным голосом. — Прекращай выставлять себя на посмешище. Это последнее, что нам сейчас нужно, когда Наблюдатель в городе. Колдер имел полное право арестовать меня, он также арестовал одного из парней, который изуродовал знак при въезде в наш город. Так что он не пытался выгородить одну из сторон… по крайней мере, не в этот раз. Большое спасибо, но я не хочу, чтобы ты решал за меня мои проблемы.

Квинтон фыркнул.

— Хорошо. Так мне не вносить залог? Я так понимаю, ты собираешься просидеть за решеткой до завтрашнего утра, пока не предстанешь перед судьей? Ой, погоди, сегодня же пятница. Получается, ты пробудешь здесь до понедельника. Будет очень трудно выполнять свои обязанности на посту мэра. Возможно, городскому совету стоит пересмотреть свое не самое удачное решение.

Оливию охватило тревожное чувство. Отец прав. Она была на мели, зарплата только через две недели. Всю свою жизнь она проработала официанткой, где ей платили наличными, так что график выплат был плавающий. К тому же, официантки не склонны откладывать большие суммы денег на свой банковский счет.

Ее сбережений едва хватит на продукты и бензин. Будет ли достаточно этой суммы на залог?

Если что, в ближайшие две недели она могла бы раздобыть себе еду, поохотившись, а перемещаться можно и пешком.

Прежде чем она смогла что-либо ответить, к ним подошла ее тетя, сестра Квинтона. Оливия даже не заметила ее появления, но вот она здесь, благоухает своими «Шанель № 5», одетая в укороченный пиджак, кринолиновую юбку от Александра Маккуина и туфли от Лабутена.

— Ерунда, — холодно произнесла она. — Я внесу за нее залог. Моя племянница не проведет выходные за решеткой. А иначе как наша семья будет выглядеть в глазах окружающих? — Сказав это, она тепло подмигнула Оливии, затем перевела взгляд на Квинтона и, пока он не видел, показала ему язык.

— Спасибо, тетя Нора, — сказала Оливия. — Я все верну, как только получу первую зарплату.

— Ой, не глупи. Это семейные деньги. Они принадлежат всем нам.

«Вообще-то это были деньги моей мамы… пока клан моего отца не прикарманил их…» — промелькнула осуждающая мысль у нее в голове, но затем девушка переосмыслив, застыдилась ее. Тетя Нора не виновата в том, что отец был той еще задницей. Она всегда выручала Оливию: и когда та была еще ребенком, и когда вернулась месяц назад в город.

Квинтон с раздражением посмотрел на сестру.

— Я же сказал тебе ждать снаружи. Это наши с дочерью дела. Если бы я знал, что ты затеяла, то не позволил бы прийти.

Нора пожала плечами.

— Вряд ли ты бы смог меня остановить.

Глаза Квинтона запылали синим огнем, а зрачки сузились, став вертикальными.

— Я твой Доминус, — прорычал он. Большинство драконов состояли в кланах, а Доминус — глава клана.

Нора бесстрашно встретилась с ним взглядом, но все же коротко кивнула, признавая его власть.

— А она моя племянница. И Мэр Северного Линдвейла, нравится тебе это или нет. Ее пребывание в тюрьме — это позор для нашей семьи и нашего города.

Как только Нора отправилась вносить залог за Оливию, Квинтон переключил свое внимание на дочь. Теперь, когда он не мог ей угрожать тюрьмой, его тон стал более вкрадчивым.

— Я просто пытаюсь делать, как лучше для тебя, — сказал он ей. Его нытье раздражало и резало слух. — Быть мэром — это большой стресс, к тому же, тебе вовсе не обязательно работать, чтобы жить нормально.

Он намекал на предложение Икабода Тремейна, состоятельного дракона-перевертыша в преклонном возрасте, который хотел жениться на ней.

Она почувствовала, как волна отвращения захлестнула ее. Оливия только что вернулась в город, не виделась с отцом двадцать лет, а он сразу же начал пристраивать ее повыгоднее. Конечно же, он хотел выдать ее за Икабода; средневековые законы, по которым живут драконы-перевертыши, наделяли его правом получить чрезвычайно щедрое приданое с дракона, который женится на одной из женщин его клана, способных к деторождению.

— Я всю жизнь работаю, мне нравится это делать, и я знаю, что смогу принести пользу нашему городу. Похоже, что им действительно не хватает свежей крови, учитывая, что меня выбрали единогласно, — произнося это, она смотрела на отца с вызовом.

Квинтон тоже понимал, что Совет города очень бы хотел вышвырнуть его за дверь. Он был настолько своенравным, что даже у своих бывших соратников сидел в печенках.

— Послушай, ты, неблагодарная… — Он неудачно схватил ее за руку как раз в том самом месте, где была рана. Во время поездки в Орегон ее атаковал дракон. Это было странное, бессмысленное нападение.

Оливия направлялась на вершину горы, где решила провести свой мини-отпуск, когда ее вдруг начал преследовать огненный дракон, атакуя огнем. К счастью, она быстро летает. Девушка написала заявление в полицию, но нападавший скрылся и не оставил никаких зацепок. У нее не было врагов, на тот момент она даже еще не стала мэром. Однако на протяжении многих лет существовала вражда между огненными и ледяными драконами. Так что, возможно, Оливия нарвалась на какого-нибудь экстремиста, который просто воспользовался тем, что она была одна.

Девушка не стала рассказывать о нападении отцу или кому бы то ни было, потому что не хотела еще больше осложнять отношения между двумя видами.

Она поморщилась от боли, когда отец схватил ее за руку, и в мгновение ока Колдер покрылся красной чешуей, бросившись к ним. Квинтон быстро выпустил ее, сделав шаг назад.

— Что случилось с твоей рукой? Это что, ожог? — Расспрашивал он с проницательным взглядом. — Кто-то напал на тебя? — Он взглянул на Колдера. — Он сделал это с тобой?

— Ты в порядке? — спросил Колдер.

— Все нормально, — ответила она, подавляя острое желание потереть руку. — И нет, Колдер ничего мне не сделал. — Колдер ее, конечно, жутко бесил, но Оливия не собиралась клеветать на него.

Затем она пригвоздила отца ледяным взглядом.

— И еще. Никогда больше не прикасайся ко мне, папа, или я выдвину против тебя обвинения — как и нужно было в свое время поступить маме. Не думаю, что это хорошо скажется на твоей карьере. — С этими словами она развернулась и вышла на улицу.