Unknown - Заклятые враги (СИ)

Остальные сбились кучей, восторженно глядя на короля и порицая своего товарища за смелость, но Шэйран только потрепал мальчишку по чёрным кудрям, отвечая приветливой улыбкой.

- Я ж обещал, - подмигнул он брату, а после вновь повернулся к ребятишкам. - Ну что, юноши и милые леди, лепим снеговика?

Они отозвались благоговейными смешками - мало кто из детей не слышал сказку о добром и справедливом короле, способном остановить армию врага одним только взглядом. Образ молодого мужчины с задорной улыбкой, готовящегося слепить им гиганта снежных армий, ну никак не вязался с тем грозным правителем, о котором вещали мамы.

Но снеговик и вправду удался на славу - без взрослых они вряд ли смогли бы его сделать таким высоким, а Шэйран, вместо порицать детей за мокрые рукавички и снег в волосах, помог поставить огромный снеговой шар на самую верхушку, да ещё и надеть красное ведро. И морковку наколдовал, а глаза у снеговика были - ну чисто живые, вот-вот побежит вперёд!

Дети завели хоровод вокруг своего нового произведения искусства, но Рэй потянул брата за собой.

- Пора возвращаться, - хмыкнул он. - За ночь ничего с твоим снеговиком не станется.

- А если станется? - недоверчиво поинтересовался он. - Ты смотри! Я папе пожалуюсь!

- Хэй! Кто тут из нас король, я или папа?!

- Это неважно! - мальчик упёр руки в бока, копируя сейчас, кажется, мамину позицию. - Важно не то, что на голове, а то, что в голове!

Рэй шутливо отвесил ему подзатыльник, но мальчишка только рассмеялся в ответ - уважение к старшему брату ему было столь же свойственно, как отцу - пугаться материных возмущений.

Шэйран всегда поражался умением своих родителей растить детей. Первый никак не мог привыкнуть к короне, поэтому должен был загодя представляться пред правителями других держав или подсылать послов, мол, это не слуга, это у нас король такой чокнутый, без короны, без символов на голове, на груди и ещё боги знают где, но вы не переживайте, что молодой, на вас хватит; вторая, открестившаяся от престола, была готова спорить по какому угодно поводу; на третьего не действовал ни мамин авторитет, ни королевский, и даже сказки на ночь о страшном злом Величестве не действовали, разве только папа брался изредка за ремень, но да когда в последний раз он это делал?

- А если всё-таки снеговика разобьют? Тут на углу есть противнючие мальчишки-хулиганы!

- Слушай, Кальт, - Рэй на мгновение остановился, - ты - королевский брат. Твой отец руководит огромной армией, а мать пугает даже твоего отца. Ты серьёзно полагаешь, что мальчишки-хулиганы могут тронуть твоего снеговика?

- Ну на нём же не написано, что в Его Величестве проснулось детство, и он решил заняться детской забавой! - тут же возмутился Кальт. - Ты ж не можешь гарантировать, что они его и вправду не тронут! А научи магическим приёмчикам, а?

- Кальт, рано.

- Ну научи!

- Я сказал - рано! - по правде, ему самому и в двадцать пять было рано, и только к тридцати годам, когда дурость из головы выветрилась, Рэй научился пользоваться своей силой умеренно и целенаправленно. А то так пытаешься облагоразумить императора Халлайнии, а он берёт и при всём честном народе на колени и головой в пол…

Брат, кажется, обиделся. Шэйран на это внимания не обращал - он обижался по десять раз на дню, - и только быстрее зашагал в сторону дворца.

…Замок будто бы сверкал, что снаружи, что изнутри. Сотни маленьких огоньков блуждали по воздуху, воссоздавая воистину магическую атмосферу, и Рэй сам замер, удивлённо улыбаясь яркому сиянию. Когда он был маленьким, мама называла всё это глупой детской блажью и ересью, а значит, в их доме никогда ничего не светилось и не походило на магическое действо.

Но сейчас - и Шэйран был рад, что застал это, - казалось, что они попали в самую настоящую сказку.

На улице уже темнело, становилось холодно, особенно в тонком плаще после Халлайнии, и Рэй ступил в замок с радостным осознанием того, насколько дома может быть тепло и уютно. Кальт запропастился уже через мгновение - его ужасно раздражало то, как слуги пытались заискивать перед королём и как в тот же миг дружественно с ним обращались.

Шэйран был готов поклясться, что самым страшным проклятьем для Кальта было бы занять тот самый неуютный стул и надеть на голову корону, которую Рэй так и не рискнул переплавить на венчальные браслеты. На его запястье замер другой, простой, без излишеств - и почему-то мужчине казалось, что лучшего для них с Моникой придумать было нельзя.

Ведь главное - не то, кем они являлись, а что любили друг друга, не так ли?

Из огромного зала для пиршеств уже доносились приятные ароматы. Слуги, гости дворца, придворные - каждый имел право занять место там; королевская семья обычно собиралась в малом зале, и Шэйран, заглянув на мгновение и поприветствовав их, поднялся на этаж выше.

В семейной обстановке всегда было приятнее. Не так шумели, не так мешали, можно было остаться хоть однажды наедине со своей семьёй - и, более того, раз в год они могли почувствовать себя не королями, королевами или великими полководцами, а нормальными людьми. Ну а если захочется поучаствовать в ежегодном балу, то для этого надо всего лишь спуститься вниз.

Официальное празднество, впрочем, завтра - тогда приглашают вельмож со всей страны, и звуки бала не стихают до самого утра. Но там не место ни детям, ни простому человеческому счастью, просто очередное мероприятие, такое же, как и всё остальное.

Шэйран переступил порог малого зала с уверенностью, что увидит там свою семью - и замер с улыбкой на пороге, дожидаясь, пока его заметят.

Отец так и остановился, не открыв бутылку с вином - то ли не ожидал, то ли, может быть, думал, что Рэй припозднится.

- Кальт, зараза, - нарочито медленно протянул он, наконец-то откупоривая бутыль, - ты почему сказал, что твой брат прислал послание о том, что будет только завтра?!

- Папа, прекрати, - отмахнулся Рэй. - Он же ребёнок, пошутил.

- Ребёнок! - рассмеялся Дарнаэл. - Ты, будучи ребёнком, никогда не… Кальт! Прекрати демонстрировать всем язык, не то отведу к лекарю!

Мальчишка притих - лекарь был самым страшным его ночным кошмаром, особенно зубной. Зачем они, если можно выпросить у брата маленькую дозу исцеления и навеки забыть о лишнем молочном зубе или о том, что с носа текло пару минут назад?

Шэйран сделал ещё один шаг вглубь комнаты - и остановился наконец-то напротив жены.

Она никогда не бросалась с разбегу ему на шею, если они были не наедине, сегодня - и вправду не могла, потому что ещё месяц-другой - и рожать. Подошла настолько быстро, насколько могла, и нежно обвила шею руками.

- Я скучала, - совсем тихо прошептала Моника ему на ухо, - и я вправду прибью твоего брата когда-нибудь!