Юлия Шолох - Адаптация

Смысла бежать дальше я уже не видела, да и сил не было, поэтому пришлось остановиться. Да уж, ситуация патовая – предположим, всё обошлось и дикари от меня отстанут. Но где я и что делать? Дальше-то что? Где я тут найду корабль или связь с Союзом, учитывая, что единственный браслет, имеющийся в наличии, рассчитан только на связь в зоне игровой планеты и тут априори не работает?

Думай, Айка, думай лучше!

Но стоило хорошенько задуматься, как вдруг из зарослей донеслось фырканье и неторопливые шлепки лап, как будто какое-то большое животное прогуливалось неподалёку и лап у него было с дюжину. Подождите… Как будто?

С противоположной стороны раздался такой же звук и из листьев, которые тут в виде разнообразия были бледно-оранжевыми с бледно-зелеными краями, высунулась морда животного, похожего на льва. На меня уставился желтый глаз и усы животного дернулись, принюхиваясь. Потом оно замерло, но меня эта неподвижность вовсе не обманула, а наоборот, инстинкт выживания, перешедший от далеких предков предупредил - зверушка решила, что, судя по запаху я определенно еда и следовательно, меня можно употребить на ужин.

Понятно теперь почему дикари не захотели меня догонять, еще бы. Любовь любовью, но шкура-то дороже. А тут такие зверушки водятся симпатичные, размером раза в четыре больше меня.

Мамочки!

Прежде чем я сообразила, что следует делать, тело само среагировало, спасибо ему, и я, одновременно наблюдая за своими действиями со стороны, отстраненно удивлялась, как эта девушка умудряется так быстро карабкаться практически на ровную поверхность сухого дерева, а потом как ловко усаживается на плоской верхушке, подтянув ноги и обняв колени, и смотрит на животных, которые расхаживают внизу. И свалиться не боится? В любом случае, ей не позавидуешь.

Если я прежде жаловалась на своё шаткое положение, то теперь мне было с чем сравнить. Вот уж теперь жаловаться было на что! Дикари стояли себе на безопасном помосте и активно обсуждали сложившуюся ситуацию, проявляя массу бурных эмоций, но судя по всему, собирались ограничиться одним только наблюдением. Даже не знаю, хорошо это или плохо, потому что и тут небезопасно, но и среди дикарей, судя по всему, тоже ничего хорошего меня не ждёт. Бурные знакомства, знаете ли, не по моей части!

Зверольвы в количестве двух штук тем временем расхаживали под ногами, игриво посматривая наверх. Потом один из них неожиданно подпрыгнул и навалился всем весом на бревно. До меня он не достал, хотя и вытянулся в полный рост, но всё равно такой жути я давно не испытывала. Даже проблема рабства слегка побледнела на фоне проблемы звериных десятисантиметровых клыков. Главное, чтобы он не понял, что если бить в бревно много раз подряд, оно обязательно повалится, потому что, если поймёт, то мне крышка.

И вот, следующие полчаса мне показались самыми долгими за всю мою жизнь. Обдумывать ситуацию я уже не могла, потому что оставалось надеяться только на то, что всё каким-то чудесным образом сложиться само собой. К примеру, зверольвы бросят меня и уйдут по своим делам. На что ещё мне надеяться?

Потом со стороны помоста раздался взрыв новых криков, и я повернула голову.

И чуть не свалилась с бревна вниз, но вовремя упёрлась в края своего своеобразного сидения руками. Среди дикарей виднелась знакомая фигура в знакомой одежде, и он стоял напротив дикарей и кричал так же громко, как они. Но он был один против всей кучи.

Надеюсь, до драки дело не дойдет? Совсем неохота, чтобы Парфен пострадал.

Вскоре один из дикарей отделился от остальных, и они с Парфеном стали кричать друг на друга персонально, а остальные принялись внимательно слушать, но уже не вмешивались. Я долго приглядывалась и определила, что кисеец разговаривает, если можно так назвать данные крики, как раз с моим новым поклонником. Подумать только, вот они, мои поклонники, собрались в кучу пред моим взором! Настал светлый день твоего чисто женского триумфа! Наслаждайся, Айка!

А дальше-то что?

А дальше-то и ничего и не было.

Их своеобразная беседа продолжалась так долго, что я уже было решила, что до меня самой дела им нету, слишком важным занятием они заняты – попытками друг друга переорать.

Потом дикарь что-то гаркнул, в последний раз шарахнул себя по груди и махнул в сторону луга, где недалеко от чащи леса стоял столб, на котором сидела я.

Парфен впервые взглянул в мою сторону и сразу же замер на месте, только голову слегка наклонил, изучая обстановку.

Дикари довольно загалдели и удобно расположились на краю платформы, наблюдая за происходящим.

Отмерев, Парфен подошел к краю, спрыгнул на землю, даже не воспользовавшись лестницей, и пошёл по направлению ко мне, лёгким, прогулочным шагом, как будто зверей в упор не видел.

Как можно не заметить таких громадин? Да ещё и движущихся?

Нет, так нельзя. Сейчас они его увидят и бросятся, чтобы съесть. Нет, я хочу, конечно, спасения, но не такой ценой.

Я так разволновалась и закрутилась на месте, что чудом не свалилась вниз, а звери, почувствовав мою слабину, тут же подтянулись к бревну и уселись под ним, аккуратно поджав лапы и свернув хвост, как кошки, которые ждут, когда их покормят. Собой, имеется в виду.

Парфен, заметив моё волнение, остановился. Он уже подошел достаточно близко, чтобы можно было разглядеть его серьезное лицо и мелкие движения рук, от которых по телу перекатывались мышцы, как будто он разминался перед грядущими физическими упражнениями.

Потом Парфен поднял руку, ткнул пальцем в себя и в зверей. Следующим жестом ткнул пальцем в меня, а потом резко указал в лес, а после полукругом на дикарей. Остановился, ожидая, когда до меня дойдёт сия пантомима.

Похоже, он хочет отвлечь зверей, а мне приказано тем временем быстро убегать в лес и возвращаться на помост к дикарям.

Я упрямо сжала губы и помотала головой. Нет, не пойдет. Никаких отвлечений с голыми руками против зверольвов.

Парфен опустил руку, глубоко и медленно вздохнул, а потом снова повторил всё заново – он и звери, я и помост с дикарями.

Я взглянула вниз и встретилась взглядом с желтыми круглыми глазами, увлеченно наблюдающими за малейшими моими движениями. Эти зверюги сожрут Парфена, несмотря на всё его умение ловко прыгать и быстро бегать. Но возможно, Парфен знает что-то, чего не знаю я? Он же общался с дикарями, раз говорит на местном языке. Значит, тут не впервые и вполне вероятно, знаком с их традициями и праздниками. И с развлечениями тоже.

Но всё равно… Стоит представить, что эти зверушки могут сделать с Парфеном, как начинает трясти. Нет, ни за что!

Он тем временем повторил свою очередность жестов, так же терпеливо и уверенно и, судя по всему, отступать был никак не намерен. Что же он такой упрямый-то?