Юлия Шолох - Адаптация

- Поразительно запутанные отношения у вашей троицы, не находишь? Ну, гудронка вбила себе в голову, что влюблена. А у тебя что с кисейцем? – спросила она.

- А что у тебя с вольнодумцами? – агрессивно ответила я вопросом на вопрос. Я так думаю, не от хорошей жизни она перебежала на сторону кисейцев, даже не попытавшись спрятать или защитить гудронку от освободителей. Не зря же Парфену понадобилось всего две минуты, за которые только и успеешь, что зайти и выйти из башни.

Отвечать мы друг другу не собирались, поэтому пришлось заинтересоваться фильмом и сосредоточить внимание на экране.

Не знаю, что гудронка делала в санузле, учитывая всего две функции, которые как я позже выяснила он выполнял: непосредственно туалет и своеобразный паровой душ-чистка, но проторчала там она почти час и явилась прямо как будто её только что тщательно отмыли и отутюжили. А потом она взяла и отправилась гулять по кораблю. Мы с Мизо остались в каюте – я всё ещё никак не могла наполниться полузабытым ощущением рождающейся в моих руках игрушки, а Мизо, похоже, было просто лень, да и ничего нового на кисейском корабле по её собственному утверждению всё равно не найти. Видимо, это правда, потому что гудронка вернулась так быстро, что мы даже соскучиться не успели. И первым делом стала проверять, хорошо ли держится причёска, не растрепалась ли – её волосы были скручены жгутами, а жгуты собраны в нечто целое и накрыты чем-то вроде сетки для волос.

Тут в длиннющем фильме, который я невольно стала смотреть краем глаза, потому что куда веселей работать, когда прокручивается какое-то действие на экране, наступила небольшая музыкальная пауза.

- Пойду за едой, - заявила Мизо, вставая и потягиваясь. - Пока дождешься ужина, с голоду сдохнешь. Вам захватить чего-нибудь?

За едой? Хм…

- Мне захвати этого… чудного напитка, если будет. Ну такой, тёмно-синий, - тут же ответила я. Надо же, как я оживилась, хотя вроде бы не из-за чего.

Мизо понятливо подмигнула.

- Мне ничего не нужно, - подала голос Хиромэ.

- Знаю, знаю, ты по уши сыта любовью, - ответила Мизо и величественно удалилась.

Наверное, было бы неловко сидеть в одной комнате и не обращать друг на друга внимания, но тут к нам явилась гостья – жена Пепла. Она застыла на пороге:

- Можно?

- Конечно.

Оказалось, я рада её видеть. Во-первых, всё лучше, чем неловкое молчание в обществе влюбленной Хиромэ (в лучшем случае молчание, в худшем – выслушивание од во имя любви к объекту, которому имею право поклоняться только я одна!), во-вторых, просто интересно с ней пообщаться, вдруг Яста не такая стервозная, как та кисейка, с которой довелось встретиться в лагере в бытность мою военнопленной.

Яста, кстати, выглядела очень доброжелательно, и взгляд у неё был на редкость хорошим, честным и открытым, значит и человек, как учил меня папа, она неплохой. Она зашла осторожно, как гостья, которая боится помешать, хотя наверняка больше всех нас вместе взятых имела прав находиться на борту кисейского корабля, и общаться с ней оказалось довольно легко. Болтали мы в основном о Земле, я рассказывала, она слушала, иногда задавала вопросы. А когда в нашу беседу вмешивалась гудронка, выражая бесконечный чрезмерный восторг какой-нибудь неожиданно пришедшей в её светлую голову мыслью, к примеру, что вскоре они породнятся, клянусь, лицо Ясты выражало натуральный ужас, который она, впрочем, мастерски скрывала.

В конце концов, я решила, что ей многое можно доверить, поэтому расслабилась и рассказала о своём первом знакомстве с кисейкой – с той самой, которая приезжала, когда я, так сказать, гостила в лагере кисейцев.

- А, ну знаю я её, - Яста поморщилась. – Меня она тоже невзлюбила. И вообще, хамка натуральная.

- А тебя-то почему?

- Да я же из обычных. Тебе же говорили, что каждый кисейский клан состоит из двух слоёв? Управленческая элита и рабочий класс?

- Вроде как, хотя помню смутно.

- Так вот, они нечасто смешиваются, хотя чаще, конечно, чем с другими расами. А я даже не из их клана, который Грундэ, а из совсем малоизвестного и малочисленного.

- Расскажешь, как вы познакомились?

Мне почему-то хотелось услышать историю их знакомства. И не с целью узнать что-нибудь новое о кисейцах, а просто узнать что-нибудь о её жизни.

- Могу, - Яста широко улыбнулась. – Я увидела их, когда работала на улице, в кафе общепита. Они всей кучей прилетели к кому-то, не знаю, к кому и остановились перекусить. Взяли обычные бутерброды, окружили моего мужа, ну тогда, ещё не мужа и давай на него наезжать. Белок так громко нудел, что даже я всё слышала. Дело в том, что кисейцы обычно довольно рано женятся. И вот, когда по мнению родителей наступает срок, они начинают требовать, чтобы сын предоставил им доказательство того, что не отлынивает, а пытается создать семью. Для этого существуют брачные намерения, некое абстрактное предложение возможного союза, которые они должны предъявить девушке. Ну, в общем, и Белок его так и сяк распинает, мол, даже я умудрился кому-то там что-то предъявить, а теперь твоя очередь по старшинству и давай по-быстрому что-нибудь придумай, чтобы от нас отстали. И добавляет: «Парфен, да»? А тот вдруг совершенно спокойно отвечает: «Вот уж нет». Все даже голос потеряли. «Ты чего, сдурел?» - спрашивает его Белок. А тот отвечает: «Если Пепел объявит хоть одно намерение, то потом моя очередь, и вы будете доставать меня. Нет уж, пусть Пепел страдает». И давай они с мужем смеяться, пока остальные злились. В общем, забавно было. Но тут как раз пришли две знакомые, которым мой отец… В общем, стали орать на меня и требовать отдать долг. Мы поскандалили. Потом одна из них попыталась меня ударить. Я дала сдачи… В общем, кисейцы нас растащили. Меня как раз Пепел держал и так смотрел, как будто я нечто нежизнеспособное, но, однако, почему-то всё равно трепыхаюсь. Я и на них разозлилась, потому что нечего под руку лезть, закрыла кафе и ушла домой. А на следующий день снова пришел Пепел, один, и заявил, что собирается объявить в отношении меня брачное намерение. Я ему в лицо расхохоталась, потому что помнила по вчерашнему разговору, что ему неважно кому интерес объявлять, главное, создать видимость. А я, честно говоря, жутко устала от того, что мною все пользуются. Долгая история, в общем. А на следующий день он приходит, - тут Яста улыбнулась, мгновенно растеряв всю строгость. – И подаёт мне конверт. А в нем намерение, юридически оформленное.

Я тут же вытаращила глаза, потому что понятия не имела, что это за штука такая загадочная.

- Ну, это значит, что он совершенно серьёзен, – Яста снова улыбнулась. – Что-то вроде предварительного брачного контракта, отказаться от которого он сможет только если не возникнет влечения… Ну, об этом не будем. А потом я и опомниться не успела, как уже оказалась его женой. И пока ни разу не жалела.