Агрипина Тумбочкина - Феникс императора [СИ]

Растерянный вид алхимика, настораживал, но я не смогла придумать ничего убедительного за такой короткий промежуток времени, пришлось списать на свою паранойю.

— Ты странно себя ведешь.

— Знаю.

— А еще ты что-то скрываешь, еще с охоты.

Мы вошли в спальню, и Карун высвободив свою руку из моего захвата, прошелся по комнате, остановившись у окна, прислонился к подоконнику. Я скривилась, понимая, что шила в мешке не утаишь, но вот рассказывать все…

— Меня хотели убить. Первая стрела ушла в дерево, вторая попала в цель. Но как видишь, я цела, здорова и полна желания узнать кому нужна моя смерть. Хотя сдается мне, цель моего устранения привязана к нашему с тобой будущему союзу. Доволен? Мне вообще не хочется это ни с кем обсуждать, ведь я скоро покину Курам-Илор. Что до причуд твоей сестры, то у меня есть ее обещание, и я им еще не воспользовалась.

Я говорила, а Карун все больше хмурился. Все правильно, хорошего я сказала мало, а загадочный противник уже готовит новую попытку в этом нет никаких сомнений. Спасать мир вроде не нужно, а такое ощущение, что мирное небо над головой вот-вот рухнет. К чему бы это?

— Карун, — вопросительно сказала я, пытаясь привлечь внимание его задумчивого величества.

— И ты после случившегося еще Рокула лечить полезла?

Я пожала плечами. Фантастических сил я в себе не чувствовала, поэтому о таком даже не задумалась.

— В следующий раз оставлю подыхать, если он не перестанет вести себя как говнюк. И, вообще, я добрая, чуткая и отзывчивая, разве ты не заметил?

— Будем надеяться, что следующего раза не будет, — с улыбкой отозвался алхимик.

Устав топтаться на месте, я забралась на кровать, устраиваясь в медитативной позе лотоса.

— Кстати, что там за сабантуй, на двести персон? Кого чествуем?

— Оли.

— А-аааа, тогда я согласна. Что говорят дамы из совета? — поинтересовалась нехотя, лишь бы только не возвращаться к опасной теме.

— К сожалению, ты их не впечатлила! Говорят замухрышка.

— О-о! Так это же хорошо, — хохотнула я, ничуть не обидевшись на замухрышку.

— Что ж хорошего? Была бы красавицей, хоть стало ясно, что я в тебе нашел, а так… — он сделал многозначительную паузу, видимо хотел отомстить за мое непонятное бегство и недомолвки, — есть повод задуматься.

— Подумать только! — возмутилась я, чуть ли не хрюкая от смеха. — И что же ты во мне нашел, алхимик недоучка?!

— Ты другая.

Тоже мне удивил! — мысленно фыркнула я.

— Я вообще не от мира сего, если ты не забыл.

— Норды тоже, если ты помнишь, — в тон ответил он.

— Чем докажешь?

— Есть у нас музей, а там хранятся предметы далекие от магии, — торжественно возвестил он, мечтательно щуря глаза.

— И что же это?

Повод для насмешки, конечно, был ничтожным, но я вспомнила свой мир: электричество, сеть, военную промышленность и многое другое.

— Технология.

И вновь перед глазами возникла живая картинка моего мира, где малейшая мелочь была находкой технологии. Но что-то не стыковалось с его словами, я даже сначала не уловила этот нюанс, а потом…

— Погоди, так что же вы живете как…как… — никак не находилось нужное слово.

— Как местные?

— Именно.

— Когда мы уходили, то совсем не собирались расставаться с собственными привычками, но мир здешний решил по-своему.

В мыслях всплыло самодовольное лицо Демь-Яра. Ничего удивительно…

— Здесь нельзя изобрести или добыть того, что у нас использовалось как энергия. Все наши приборы так же бесполезны как… — он фыркнул, — не могу придумать что бесполезнее! Поэтому у нас есть: водопровод, канализация, судостроение, архитектура, животноводство, земледелие — в общем, все, что может обходиться без энергии. С другой стороны мы смогли усилить наши способности к магии, которую глушила атмосфера нашей родины. Не скажу что полноценная замена, но зато мы можем жить и… не влиять на окружающую среду. Ведь Деми-Фо устроена так, словно защищает сама себя, не давая своим жителям того, что могло бы ее убить. Очень мудро на мой взгляд!

— Или на редкость эгоистично, — пробурчала я себе под нос.

Все эти разговоры настолько утомили меня, что я развалилась на кровати и с самым нахальным видов заявила:

— Меня не кантовать. Будут требовать шли всех лесом, а еще неплохо было бы покушать. Никто обо мне не заботится! Все сама, все сама, — последние слова, конечно, чистого вида наговор, но Карун был совсем не против моего сонного нытья.

Даже помог закутаться в одеяло и нежно поцеловал в висок.

— Отдыхай, — сквозь сон услышала я.

— И ты ничего синего и горячего не трогай… — пробормотала я, проваливаясь в сладкую вату сновидений.

Проснулась я от ощущения чьего-то присутствия, но вскакивать и портить себе этим сонную негу оказалось страшно лениво. Блаженно потянувшись под одеялом, перекатилась на прохладный кусочек кровати. Потерев глаза, приподнялась на локтях, недоуменно уставившись на склонившуюся над книгой Оли. Почувствовав мой взгляд, она оглянулась. Вид у нее был заморенный.

— Как ты? — охрипшим голосом спросила я, расправляя сбившийся халат.

Она отложила книгу, откинулась на спинку кресла и тихо заговорила:

— Устала. Как-то все сразу на меня свалилось, а я не успеваю за всеми углядеть. Старею, наверное, да и срок подходит.

Мне стоило больших трудов не фыркнуть, но я сдержалась, здраво рассудив, что наша позиция во взглядах может сильно отличаться.

— А здесь ты прячешься? — вдруг догадалась я.

Оли нервно дернула уголками губ, будто этот жест должен обозначить улыбку.

— Да, и ты знаешь, ваши покои это единственное место, куда не сунутся без особого приглашения, — и в ее устах слова прозвучали без насмешки, будто так оно и было.

— С чего бы?

Сложенные на груди руки разомкнулись, королева сделала несколько движений, разминая пальцы, и совершенно по-детски запустила их в тщательно уложенную прическу, тут же ломая четкий рисунок локонов. Мне показалось она, таким образом, снимала с себя всю ответственность перед своим народом, становясь самой обычной женщиной. У которой может случиться не только плохое настроение, но и многое другое, что мужчины называют непостижимой женской душой.

— Сильно достали? — спросила я, сползая с кровати и направляясь к столику, сервированному на две персоны.

— Сильно? — она неожиданно вскинулась, разрушая весь образ усталой женщины. — Да я больше видеть не могу наших дамочек, они все как с цепи сорвались!

— А чего хотят? — поинтересовалась я, снимая теплосберегающие колпаки с тарелок.

Оли поднялась со своего места и быстро пересела ко мне, так же заинтересованно вооружившись приборами, но потом, задумчиво покрутив трезубой вилкой перед лицом, положила обратно. Подцеплять же кусочки невероятно нежного мяса руками было гораздо вкуснее и веселее. Отправив в рот очередную вкусность, она, наконец, решила продолжить прерванный разговор.