Энн Лу - Лоно Заруны [СИ]

Когда я переступила порог, все взволнованно окружили меня, спрашивая о моем самочувствии. Но я их не слышала. Растолкав всех, я протиснулась к лежащему на полу мужу. Над ним, отогнав взбудораженного нура, склонилась Милитана. Она проводила тщательный осмотр на повреждения.

— Что с ним? — спросила я медика.

— То же, что и с Нараном. Жить будет. Придет в себя через часов восемь. Зависит от крепости организма.

Я опустилась рядом на колени и взяла его руку. Его лицо застыло в суровом несогласии, а черные глаза смотрели перед собой строго в потолок.

— Но ведь это так долго, — грустно простонала я и подняла на доктора молящие глаза. — Он должен прийти в себя сейчас. Он нам нужен сейчас!

— Прости, но реанимационной капсулы здесь нет. Он…

— Извините, что вмешиваюсь, — над моей головой сзади раздался голос Хим Дана, — но я знаю один способ… поднять его.

Я запрокинула на него голову:

— Пожалуйста, сделайте что-нибудь! — казалось, мое сердце сейчас выпрыгнет от волнения.

— Я могу, но хочу предупредить, что это очень болезненная процедура. Очень. Очень болезненная…

— И это поможет?

— Это сразу же приведет его в чувство. Гарантирую.

Выбор был не из простых. Я засомневалась и снова перевела взгляд на окаменевшее лицо Лахрета.

— Какая процедура? — поинтересовалась рядом профессиональным тоном Милитана.

— На голове есть определенная точка. Если в неё ввести иглу, активируются резервные силы организма, которые выведут его из паралича. Сначала он ничего не почувствует, но потом, с каждой секундой боль будет нарастать до тех пор, пока не превратится в чудовищные, нестерпимые муки. Чувство будет такое, будто наживо сдирают кожу с мяса. Я знаю, что это. Переживал подобное… Если ты считаешь, Лана, что это необходимо, я сделаю.

— Иглоукалывание, — сжимая в руках теплую ладонь мужа, я понимающе кивнула.

Я знала, что Лахрет не побоялся бы боли. Он страшно ненавидел чувство, когда не мог контролировать ситуацию, и часто делал все возможное, чтобы этого избежать. Но видеть боль и страдания любимого человека… Это страшнее, чем твоя собственная. Поэтому я колебалась.

Не знаю, какими неимоверными усилиями он это сделал, но вдруг я почувствовала, как дрогнули его пальцы в ободрительном согласии. Внутри родилась уверенность, что он готов.

— Хорошо, — выдохнула я, еще немного посомневавшись. — Делайте.

Хим Дан опустился рядом на колени у изголовья Лахрета и достал из затянутого узла своих волос иглу. Затем склонился и пальцами нащупал нужную точку. Замер на секунду в раздумье, а потом уверенно вогнал иглу в выбранное место.

Все, окружившие нас, молча и напряженно, смотрели на процедуру. Казалось, никто даже не дышал. Я неотрывно смотрела на Лахрета, сосредоточившись на его мыслях и чувствах.

Сначала, как и говорил, Хим Дан, ничего не происходило. Но вот, прошло полминуты, и что-то вспыхнуло в глазах Лахрета. И тогда я это тоже почувствовала! Лирит истошно застонал, будто в его сердце вонзили кинжал, и припал к полу, безвольно уронив голову на землю. А у меня возникло ощущение, что в затылок врезался острый стержень и начал буравить мозги. Я ахнула, выронив ладонь мужа, и схватилась за голову. Потом этот стержень, вращаясь, врезался все глубже и глубже, пока не достиг лба, пронзив мозги насквозь. Просто безумная боль. Я никак не ожидала, что и меня так коснется эта процедура, от чего шокировано таращила глаза на лицо Лахрета.

Еще через минуту боль в голове из стержня превратилась в камень, точно бы в черепную коробку кто-то засунул руку и начал сжимать мозги все сильнее и сильнее. До тех пор, пока не стало тяжело дышать. Казалось, что глаза сейчас выпрыгнут из орбит, а тошнота вывернет все внутренности наизнанку.

И тут Лахрет прогнулся дугой в спине и громко захрипел. Пугающий эффект процедуры усилил душераздирающий стон Лирита, который, выпучив глаза, потащил голову по полу и перевернул ее макушкой вниз. А потом запрокинул ее и начал мотать из стороны в сторону и тяжело храпеть.

— Лахрет! Лахрет! — забыв о своей боли, я схватилась за грудки мужа.

От дикой боли он закатил глаза и отвернул искаженное гримасой боли лицо. Потом, словно прорвавшись сквозь некий барьер, он взмахнул руками и поймал меня за запястье. Сжал до едкой синевы так, что показалось, боль в голове сровняется с ужасной болью в руке. Все же я лишь стиснула зубы и терпела. Ему намного больнее.

Еще минута и Лахрет обмяк, расслабив каждую мышцу, а Лирит смолк и бессильно распростерся по полу, задев раскрывшимися крыльями кое-кого из стоявших недалеко людей. Из ноздрей нура вырвался облегченный поток воздуха, а легкие продолжали шумно работать, как меха кузнеца.

Хим Дан вынул иглу из головы и вытер о подол одежды.

— Все. Он придет в себя через несколько минут. Будет еще час мучить слабость, но это временно. И еще около часа небольшое покалывание в конечностях. Болеть больше ничего не будет, — он подвелся на ноги, продолжая смотреть на расслабленное лицо Лахрета. — Только я не могу понять, почему эта ниясыть так реагировала на процедуру, будто его кололи, а не Лахрета?

— Они связаны, — коротко ответила я, не сводя глаз с лица мужа.

— Связаны… хм… очень интересно. Дивные создания, эти ниясыти. Очень дивные, — задумчиво закачал головой хранитель и отступил на шаг, глядя на лежащего рядом Лирита.

— Лахрет?! — вздрогнула я, когда муж глубоко вздохнул и медленно поднял веки.

— Лана…

— Я здесь, любимый! Как ты себя чувствуешь?

— Будто по мне проехал грузовой состав. Что здесь происходит? — он попытался сесть.

Вышло у него это не сразу. Я старалась ему помочь, как могла. С другой стороны помогала Милитана. Последняя покосилась на хранителя Зарнара и задумчиво произнесла:

— У вас очень странные методы оживления. Это ваше иглоукалывание… ошеломляет. Мне у вас нужно поучиться.

Лахрет сел и, скривившись, потер плечо — место, куда попал выстрел.

— Кому я обязан за «приятные» ощущения? — обернулся он к Хим Дану.

Тот не ответил, лишь кивнул на лежащий у линии раздела белый ворох одежды с раскиданными конечностями и посохом вдоль тела. Лахрет нахмурился:

— Значит, мне это не почудилось, — качнул он головой и сурово посмотрел на меня. — Так ты все-таки пошла за черту?!

— Я должна была! Он грозил убить тебя, если я не пойду!

— И ты решила рискнуть собой и ребенком!

— А что я могла сделать?! Разве ты бы поступил иначе?

Он угрюмо отвернулся, согнув ногу в колене.

— Не сравнивай, — едва слышно буркнул он и вполне свободно поднялся на ноги.

— Но ведь всё же получилось! — прошептала я в оправдание, проводя его движения обиженным взглядом. — Я ведь прошла и вернулась. Теперь мы можем идти дальше! Я знаю, что нужно делать! Я вернулась за тобой и остальными!