Энн Лу - Лоно Заруны [СИ]

Он шумно выдохнул и повернулся в сторону серой пещеры.

— Ладно. Идем. Нечего уже об этом спорить. Лучше скажи, что мы должны делать? Что говорит твой внутренний голос?

Я сглотнула комок обиды и направилась в сторону центрального порога Зала Храма-Врат. Все остальные молчаливо потянулись вслед за нами.

Первой в сумрак пещеры ступила я. Лучистый свет очертил мой образ и сомкнулся позади. Как и прежде, диски в щелях остались недвижимы. За мной шагнул Лахрет и замер на линии раздела. Сердце пропустило удар, и я зажмурилась, готовая лишиться жизни раз и навсегда. Все же ничего не произошло. Лахрет сделал еще шаг и еще, остановившись рядом. Тишина. Тогда он смело взял меня за руку и повел вперед. За нами в полной безопасности последовали остальные. Среди них были и зарнаряне, что еще находились в сознании (других они успели уложить у выхода и поспешить за нами). Завершающими топали ниясыти, настороженно оглядываясь по сторонам. Забава сказала, что до сих пор от нее не отступает пугающее чувство смерти. Последними шли Натон, на котором все еще лежал обездвиженный Наран, а рядом Ята. Наран уже начал понемногу приходить в себя. Он уже шевелил пальцами и двигал головой.

Когда мы подошли к плите, Зунг обвел ее носом со всех сторон. Обшарил ладонями все выступы и резные линии, смахнул пыль с барельефа и даже попробовал на вкус, желая выяснить состав материала, из которого была создана плита. Никакой надписи не нашел, в чем сильно разочаровался. Отошел на шаг и замер в замешательстве, скрестив руки на груди. Лоб исследователя прорезали морщины глубоких раздумий, а пальцы выбивали нервную дробь по предплечью.

— И что теперь? Лана ты знаешь? — повернул ко мне вопросительный взгляд библиотекарь. — Что тебе говорил здесь Зарнар?

Некоторое время я без звука стояла в трех шагах от изучаемого предмета, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Было такое чувство, что я что-то упустила. Что-то очень важное. Ответ крутился где-то совсем рядом, но уловить его никак не могла. В этих муках я засунула руку в карман запыленной дорогой туники и нащупала граненый предмет. Достала. Это был припасенный рубин «памяти» из Хранилища Истории Зарнара. Покрутила немного его перед глазами и механически вставила в центр книги, которую держал герн. Не знаю, почему я так сделала. Будто кто-то извне двигал меня. Вставив рубин в нужное место, вдавила его и отступила, глубоко удивляясь своим действиям.

— Так вот зачем ты забрала с собой «Память»! — понимающе протянул Хим Дан, стоя справа от Зунга и почесывая подбородок. — Удивительно… просто удивительно.

«Точно, удивительно», — подумала я и прислушалась к пещерной тишине.

Внутри плиты что-то щелкнуло и зашипело. А затем по периметру резко что-то пробежало, лязгая и разгоняя пыль, пока плита не вздрогнула и не начала двигаться вверх. Едва она оторвалась от пола, понизу пахнул холодный ветер, вздыбив тучи вековой пыли, лежавшей на всех возможных выступах и впадинах второй половины Зала Харама-Врат. Многие неприятно закашлялись и позакрывали носы и рты. Вместе с порывом ветра в щель проник яркий солнечный свет и удивительные звуки. Звуки природы, которые усиливались с увеличением щели. Первым я признала шум водопада и шелест листвы. Чем выше поднималась плита, тем громче они становились. Зунг не выдержал и присел. От увиденного он распахнул рот и восторженно присвистнул. Следуя его примеру поприседали и некоторые другие члены группы. Я же упрямо стояла, не в силах от волнения даже вздохнуть.

Плита двигалась медленно. Грохот и треск отражался от свода пещеры глухим эхом. Но вот она, наконец, поднялась на уровень глаз и отворила нам невероятный, восхитительный вид.

Мы стояли у выхода на небольшую пологую террасу посреди высокого плавного склона горного хребта. Склон покрывала густая невысокая растительность. По всей площади его виднелись скальные выступы, осыпи и много промоин. А рядом с выходом из пещеры между гладких бурых валунов шумел водопад. Срываясь с верхнего обрыва, вода белой поволокой падала вниз, натыкалась на уступы, отлетала, создавая молочный густой туман, и продолжала путь дальше, пока не собиралась в сине-зеленой заводи. Далее из заводи выходила узкая река, покрытая белесыми бурунами. Вдоль нее выстроились высокие раскидистые деревья, похожие на земную акацию. С их ветвей свисали неизвестные мне растения прямо до самой воды. Потом река с шумом спешила в удивительную зеленую долину. Она, окруженная высокими скалами, напоминала дно огромной чаши.

Вокруг щебетали птицы, сверчали насекомые, жужжали мухи (или что-то вроде них). Вокруг пахло розами и пионами, вперемешку с дикими травами. Воздух был просто невероятно чистым и приятным.

Раскинувшаяся впереди у подножия горного хребта просто немыслимых размеров зеленая долина, уходила вдаль к голубой дымке горизонта, где тоже виднелись горные вершины. Однако большее впечатление на меня произвело то, что находилось на дне долины у самого подножия утеса, на котором мы стояли.

Это был город! Город с замысловатыми строениями, обломанными воздушными мостами, бульварами и проспектами. Заброшенный, необитаемый. Множественные обломки зданий, затянутые вьющимися растениями, упрямо вырывались из земли и тянулись к небу. Кое-где можно было рассмотреть и нетронутые временем сооружения. Нельзя описать их какими-то геометрическими фигурами, они больше были похожи на всевозможные округлые формы с множеством норок по всей поверхности. К ним можно было бы добраться и по воздуху, и через мосты, или изнутри снизу.

Меня удивило, что дороги города даже с нашего места очень хорошо просматривались. Так, что сверху отлично было видно всю паутину магистралей. Будто кто-то за ними продолжал ухаживать до сих пор. Но кто тогда, если все герны вымерли много веков назад?

Все же самое большое недоумение вызывал широкий переливающийся розовым перламутром поток света. Он вырывался из центра города в самое небо. И где-то там, высоко в атмосфере, зонтом расходился во все стороны, пропадая за горизонтом над вершинами скал. Неужели это и есть источник защитного поля гор Градасса?!

— Я думаю, нам туда, — нарушил первым потрясенную паузу Зунг, указав вниз рукой.

Он уже пританцовывал в нетерпении что-нибудь поисследовать и открыть очередную загадку древних.

— Ну, раз туда, значит, туда, — криво усмехнулся Лахрет и ступил первым вниз.

Я, держась за его руку, потянулась за ним. Он все еще испытывал боль, но не показывал виду. Глядя ему в профиль, я могла лишь восхищаться его изумительной выдержкой и характером. Утешало, что боль уже очень скоро пройдет. И вообще, как он еще ни разу не пожаловался и не подал виду, что ему нелегко? Видно же было, как тяжело Лахрет двигался. Мне иногда казалось, что мой муж сделан из гранита.