Энн Лу - Лоно Заруны [СИ]

— Лирит, вели Нуку следовать за нами, — похлопав друга по подставленной шее и забираясь к нему на спину, шепнул Лахрет.

— А куда мы?

— Летим в поместье Ноа.

— Ясно. Хочешь его поручить маме? Хорошая идея. Нук говорил, что сильно переживает за Марта. У твоей мамы он сможет выспаться.

— Какой же ты у меня догадливый… — усмехнулся ятгор, подставляя лицо ветру.

Как же он был рад тому, что у него такой верный и понимающий друг.

Двухэтажный особняк Ноа возвышался на каменном обрывистом берегу самой широкой реки Иридании, Терро-Итар. Эта река брала начало в заснеженных вершинах гор Градасса и протекала извилистым руслом почти по всему материку. Многие города были построены именно на ее обрывистых берегах.

Лахрет с высоты птичьего полета критически осмотрел дом. Высокие белокаменные гладкие стены по полукружию опоясывал балкон-терасса. Балясины перил балкона выделялись замысловатым филигранным узором по его краю и были архаичным отголоском неизменной любви архитекторов к древностям. Уголки квадратной заостренной крыши упрямо тянулись к небу, а бутыльчатые колонны, подпирающие узкий навес крыльца, придавали дому античную прелесть веков.

Лахрет давно привык к изысканной роскоши особняка, зато лицо Марта, созерцавшего его с высоты, виртуозно вытянулось, соединив в себе удивление, недопонимание и восторг ребенка. Усмехнувшись потрясению молодого человека, мужчина велел Лириту снижаться.

На балкон выбежала тонкая стройная фигурка женщины. Ее шелковые воздушные одеяния, волнуясь в такт движений и порывам ветра, казались совсем невесомыми, неощутимыми. Когда лапы нуров коснулись пола балкона, она уже стояла почти рядом с гостями. На милом белоснежном лице горели румяна, а чорные, как уголь глаза сияли как две ярких звездочки.

— Лахрет! Ты прилетел! Как я рада! И Март! Очень приятно тебя видеть, — ее голосок напоминал звон колокольчиков.

— Здравствуй, мама, — обнимая женщину за тонкую талию и целуя в обе щеки, произнес сын.

— Ты просто так?

— Нет. По делу.

Она вопросительно вскинула брови и отстранилась от сына. Потом покосилась на едва стоящего на ногах родственника.

— Ну что же мы тут стоим на ветру! Давайте пройдем в дом! — она жестом поманила прибывших зайти.

Март вытянул шею и заинтересованно крутил головой во все стороны, пытаясь взором охватить всю ту удивительную красоту, которую дарил вид дома — восхитительного шедевра архитектурного искусства. Лахия мило улыбнулась неподдельному восторгу гостя и направилась в сторону входа в дом. Март колебался.

— Чего стал? Тебе особенное приглашение надо? — обхватив шурина за шею, тепло спросил Лахрет.

— Мне? — нахохлившись как воробей, возмущенно спросил Март. — Нет. Просто я здесь первый раз. Хочу все осмотреть.

— Идем. Еще насмотришься.

Внутри особняк не уступал в роскоши домам индийских раджей. Белые колоны, широкая лестница наверх, шикарная мебель светлых тонов и ковры — все лишь подчеркивало изысканность строения и изумительный вкус хозяйки.

Лахия подозвала девушку, вытиравшую пыль с прозрачных столешниц прихожей, и велела ей принести закуски. Та поклонилась и быстро исчезла в дверях коридора, ведущего на кухню.

Когда, усевшись на мягких диванах, они пригубили прохладного напитка, Лахия спросила:

— Так что же за дело вас сюда привело.

— Хочу, чтобы этот парень отоспался.

— Я? — возмущению Марта не было предела.

— Этот? — женщина кивнула на молодого человека.

— Мам, да ты посмотри на его мешки под глазами! В них же зерно можно хранить! — Лахрет постарался сделать лицо более суровым, но в глазах явно читались забота и искреннее переживание.

— Нормальные у меня мешки под глазами! — Март возмущенно вытянул лицо.

— Угу, — Лахия критично осмотрела молодого человека. — Мешки… под глазами… Лахрет, да он не спал суток трое как минимум!

— Да сплю я! — выпученные испуганные глаза Марта возмущенно таращились на мать и сына.

— Мам, я помню, ты раньше занималась лечебными травами. Ты не могла бы быстренько сообразить что-нибудь для него, чтобы он смог как следует отдохнуть? Он мне нужен свеженьким. Не хочу раскидываться полезными кадрами. И не спорь со мной! — Лахрет вскинул палец и с укором им покачал в сторону возмущенной персоны.

Тот набычился, обиженно высунув нижнюю губу, и скрестил недовольно руки на груди. Взъерошенные волосы на голове словно зашевелились, выражая безмолвное неодобрение. Лахия тихо хмыкнула, поднялась с дивана и произнесла:

— Пойду что-нибудь соображу…

— Да послушайте же! Со мной все в порядке! — Март не переставал храбриться.

— Март! Ты же не хочешь проблем со своей сестрой? Она, когда увидит тебя, без анестезии уложит спать. Причем, не кригом… — Лахрет не сдержал насмешливой ухмылки. — А я буду выслушивать лекцию о том, что совсем не забочусь об обездоленных родственниках.

Март приник, возмущенно заморгав веками. Упоминание о сводной сестре возымело действие. Все знали, когда молодая женщина в приступе заботы начинает действовать, остановить ее не может даже Лахрет. Потом покорно встал и спросил:

— Куда мне идти?

Лахрет довольно растянулся в улыбке. Оказывается, Ланой запугать можно Марта так же легко, как и его самого.

— Иди на кухню, — кивнул в сторону важной комнаты всех домов Лахрет. — Мама там. Она тебя и отведет.

Тот послушно кивнул и исчез в том же направлении, что и Лахия. Лахрет, устало уронив на спинку дивана голову, не стал его провожать взглядом. Вместо этого он прикрыл веки и погрузился в мир пустоты. Ему тоже срочно нужен покой и тишина.

— Я вижу, не один Март нуждается во сне? — голос матери вывел Лахрета из мира дум.

Лахрет нехотя открыл глаза и навел резкость на матери. Она присела рядом на кресло и уперла локти на колени, приблизившись к сыну.

— Не сейчас, — покачал он головой. — Слишком много работы.

— Ее у тебя никогда не было мало, Лахрет, — покачала головой Лахия, и положила ладонь сыну на колено. — Послушай маминого совета, отдохни и ты. Не все ж тебе работать.

— Ты мне Лану напоминаешь. Она мне тоже говорит, что работа не волк, в лес не убежит… — Лахрет устало потер лицо.

— Кто такой «волк»?

— Не важно. Зверь какой-то, — он шумно выдохнул и уронил руки на колени.

Лахия задумчиво всмотрелась в изнеможенное лицо сына. Поправила отросшую прядь челки со лба и произнесла:

— Я тебя никогда не спрашивала… А сейчас хочу спросить, пользуясь правами той, кто родила и растила тебя… Можно?

Лахрет настороженно нахмурился и наклонил вопросительно голову:

— Если это не связанно с государственной тайной…

— Это личное.

— Ладно…

— Скажи, Лана сердиться на тебя за то, что ты не до конца открываешься ей?