Ясмина Сапфир - Охотница и чудовище [СИ]

- Через полчаса тут все развеется, и ты сможешь вернуться, проверить жертву. Еслена, тем временем, подлечит пострадавших. Идет? Ну давай уже, решайся, наконец! - почти прорычал балетному Мейзамир.

С минуту Макс стоял неподвижно - сомнения отражались на его лице как в распахнутой книге. Стиснулись до зубовного скрежета челюсти, губы вытянулись в жесткую полоску, под глазами прочертились темные круги. Сжались кулаки - до белизны, до хруста в суставах.

Но все решило само чудовище. Оно затряслось, как в ознобе и стало растекаться, рассыпаясь на бесформенные куски фиолетовой плоти. Каждый не больше ладони размером. Запах гниющего мяса заставил желудок болезненно сжаться, тошнота подкатилась к горлу горьким комком. Плоть чудовища желеобразными сгустками катилась по паласу, выплескивая наружу струйки розоватого пара.

Макс дернулся и пулей метнулся к нам. Мы выскочили наружу, и Мейзамир закрыл служебную дверь до щелчка магнитной щеколды.

Легко, словно пуховые перины, вынес Магнолию и Зандру на крышу.

А уже спустя какую-то минуту или две, машина беззвучно уносила нас с места позора и поражения.

Еще никогда наша группа охотников так не проигрывала параллельскому чудовищу. Ни разу за тысячи охотничьих вылазок мы не пользовались помощью одного монстра, чтобы одолеть в схватке другого. Еще никогда мы не были так близки к смерти. От ее мерзкого дыхания в затылок у меня по-прежнему леденело в животе, и тряслись поджилки.

Недолгое время в салоне царила тишина. Магнолия прилегла на несколько сидений, съежилась в позе зародыша, прижала лоскут мяса к плечу, и прикрыла глаза. Так она справлялась с болью. Зандра, напротив, предельно выпрямился, делая вид, что его зияющие раны и на поверхностные царапины-то не тянут. Макс пыхтел и сопел, но не выплескивал эмоции вслух.

Я же притулилась в самом углу салона. От соседних мое кресло отделяло не меньше трех шагов, и, конечно же, на этих соседних, устроились Макс с Мейзамиром.

Я сгорбилась, бесцельно изучала свои руки и боялась посмотреть на красавчика. Казалось, с минуты на минуту напомнит он о несдержанном слове, уличит в обмане, который мне же и вышел боком. Хуже того, вышел боком моим единственным друзьям. Но красавчик заговорил совсем о другом.

- Я поражаюсь, как ваша охотничья ячейка выживала столько лет кряду, - в голосе его не слышалось ни злости, ни сарказма, ни даже досады. Скорее странное при нынешних обстоятельствах облегчение, с оттенком тяжелой горечи, затаенной грусти. - Вы нападаете на монстров, даже не выяснив - кто они на самом деле. И это не тот, чьи убийства вы расследовали в последнее время. Это тот, кто под него мимикрирует. Они всегда охотятся вдвоем - тот, что послабее и тот, что посильнее. Сильный сбежал, оставив слабого задержать вас. Спасал свою шкуру, пожертвовав напарником.

- Что ты сказал? - поднял голову Макс - в полутьме салона глаза его сверкали лазерами.

- А что слышал, то и сказал, - зло передразнил его Мейзамир. - Вы искали того, кто порвал фотомодель на части. Так вот, это не он. Это воорг, не знаю, как он называется в вашей классификации. Они работают под разных монстров. Подражают, если хочешь.

- Откуда ты столько про них знаешь? - прищурился Макс и едва заметно, но очень недвусмысленно кивнул в мою сторону.

Мейзамир проследил за его жестом, нахмурился, красивое лицо его окаменело, из лазурных глаз полился мертвецкий холод. Слишком сильная реакция на подколки балетного насторожила меня всерьез и надолго. Я бы не придала выпадам Макса особого значения. Но то, как встревожился Мейзамир, говорило о многом, и это многое не сулило ничего хорошего.

В салоне повисла напряженная тишина. Только тяжелое, натужное дыхание Магнолии и Зандры нарушали беззвучие, да глухая капЕль крови из ран.

Тук-тук-тук… Тук-тук-тук…

Бордовые кляксы расползались под сиденьями раненых охотников.

Макс вцепился в Мейзамира немигающим взглядом. Красавчик отвечал в том же духе, только брови его широкой щеточкой растянулись над гладкой переносицей.

- Я из того мира, будто не знаешь, - спустя недолгое время ответил Мейзамир, с изрядной долей вызова, изогнув чувственные губы. - Вы же знаете соседей-чернокожих? Или метисов? - он кивнул в сторону Занры. Метис не обиделся, а скорее всего, ему просто было не до этого. Не проронив ни звука, Зандра лишь сморгнул.

Давал понять, что услышал красавчика, и ничего не имеет против сравнения.

- Поясни, пожалуйста, что ты хотел сказать, - попросила я, боясь взглянуть в глаза Мейзамиру.

Их петушиные бои с Максом надоели мне хуже горькой редьки, раздражали почище сегодняшнего фиаско. Я понимала - балетный из кожи вон лезет, чтобы вывести красавчика на чистую воду, заставить признаться - что же он такое на самом-то деле. И сейчас, здесь, Макс близок к цели как никогда раньше. К сожалению, мужчины забыли о самом важном. О том, ради чего мы все только что рисковали жизнью. О расследовании и монстре, к которому, если Мейзамир прав, мы не приблизились даже на шаг. И пока мы тут выясняем - кто есть кто, чудовище убивает очередную безвинную жертву.

- Тот, кого вы ищете, не оставляет энергетических следов, не грязит вокруг себя, - ошарашил красавчик, опустив голову и настойчиво ловя мой взгляд. - Поэтому вы еще ни разу не засекли его. В противном случае, след его заполнил бы весь гостиничный коридор. Но он как-то поедает собственные энергетические следы, втягивает в себя, что ли. Его аура раз в пять сильнее, чем энергетика воорга. Но воорги тоже очень опасны, - Мейзамир обвел нас таким взглядом, что все недосказанное стало ясно без слов. - И вы абсолютно неверно вооружились. Против воорга нужны еще более длинные клинки, разрывные пули, если на то пошло. У него очень вязкая плоть. Она гасит любой удар.

Без перехода, красавчик вытянулся струной, ещё раз обвел остальных взглядом и выпалил:

- Я прошу взять меня в вашу группу охотников. Полагаю, вытащив ваши… вытащив вас из смертельной передряги, я заслужил это в полной мере.

Ноздри Макса начали раздуваться, глаза полыхнули предельным возмущением. Он набрал в грудь побольше воздуха для зубодробительного, как видно, ответа, но Магнолия опередила.

- Как тот, кто выжил благодаря Мейзамиру я только за, - голос ее вздрагивал, но звенел металлом.

- Я тоже, - опередил Макса вторично Зандра. Мулат рвано цедил сквозь зубы.

И все воззрились на меня - четыре перекрестных взгляда, полных надежды, сомнений, просьбы и возражений. Мой голос оказался решающим. Мейзамир наклонился, продолжая гипнотизировать меня исподлобья. И я поразилась тому, как изменилось его лицо. Ни тени прежней уверенности, ни грамма неприкрытого осуждения больше не демонстрировали ни упрямый лоб, ни выдвинутый подбородок, ни жесткая линия губ. Красавчик нервно сглотнул, словно о том, что я отвечу, и как я отвечу, беспокоился больше всего на свете.