Ясмина Сапфир - Охотница и чудовище [СИ]

С минуту он смотрел на меня, словно не верил. Медлил, выпрямился стрелой и затих. Но затем вдруг бросился в ноги и заплакал, совсем как мальчиком, в далеком детстве.

Не помню, что мы друг другу говорили. Почти не разбирала ни слов, ни причитаний. Только поняла, что Ник решил, будто меня убили, вместе с Нанитой. Какой-то параллелец сообщил ему об этом, имея в виду, наверное, другую охотницу. Раненого парнишку, в бреду и лихорадке, окончательно запутали дурными новостями. Он вспоминал не жену - меня, хотя Наниту, конечно же, звал и вспоминал тоже. И по ответам рирра из страны Мейза, сделал выводы, что мы обе погибли. Нанита, когда сражалась с ним бок о бок, а я, разыскивая Ника по следам. Вот почему в наш мир он решил не возвращаться - не желал селиться в осиротевшем измерении. Долго скитался по планете чудовищ, но все же устроился в королевстве Мейза. Он отзывался о принце рирров неплохо. Как ни удивительно, почти как о приятеле, друге. Даже не расстроился, заметив симпатию, что родилась между мной и рирром. Мы с Мейзом ничего от других не скрывали. Наверное, поэтому Пель очень странно, долго и внимательно смотрел на кузена и кивком попросил того выйти из комнаты.

Несколько минут они о чем-то беседовали. До меня долетали лишь отголоски вопросов. Я совсем ничего не понимала, да и не думала, что это важно не только для рирров. Я вернула сына, Ник снова со мной. Вот о чем кричала душа матери, и сердце счастливо билось в груди. Я теребила отросшие соломенные волосы - на солнце они по-прежнему отливали рыжиной. Касалась крошечной родинки на мочке и слушала рассказы сына о путешествиях. Он распространялся про чудесную природу, отличную погоду, без зимней стужи. Поведал и о том, о чем упоминал Мейз, в беседе с охотниками, вчера за ужином. В другом мире обитали и монстры и люди. Не такие вкусные, как наши, земные, но ими хищники питались также. Раньше вообще охотились лишь на них, это сейчас превратились в жестоких гурманов. Являлись на Землю за изысканным деликатесом, рвали, кромсали, пили до одури и оставляли полиции и родственникам тела, неисцелимую боль и жажду справедливости.

Мы с Ником пили мятный чай и беседовали. Забыли про Мейза и Пеля совершенно. Параллельцы за стеной подозрительно затихли, до нас перестали доноситься их возгласы, одинокие реплики и частые вопросы. Но обратили мы на это внимание лишь позже. Спустя несколько часов общения и радости, слез облегчения и восторга встречи.

Впрочем, загадка разрешилась быстро. Мейз вернулся в комнату и деловито сообщил, что они с Пелем пока инструктировали охотников, позволив нам с сыном побыть наедине. Но вот теперь пора бы и собираться.

Я хотела немедленно спросить у рирра - почему так побледнело его лицо, откуда эти синяки под лазурными глазами, это выражение смертника перед последним боем. Но Мейз поторопил, небрежно отмахнулся, сказал, что время уже поджимает. Словно избегал ненужных расспросов, в своей обычной риррской манере.

Когда я вернулась в свою квартиру, ячейка уже вовсю собиралась на охоту. Я торопливо приняла душ, оделась, поздоровалась взглядом с остальной тройкой и оставила Ника объясняться самому. Сын немедленно «спелся» с Магнолией - она обещала организовать ему экскурсию по самым злачным местам города. Макс сказал, что достанет билеты в випложу театра на лучшие представления этого сезона. Зандра крепко пожал руку Ника и предложил вместе куда-нибудь выбраться.

Я собиралась очень сосредоточенно, вооружалась дотошно и все перепроверяла. Вспоминала слова Мейза про аджнаподавление и готовилась к самой страшной в своей жизни битве.

Впрочем, теперь у меня было за что сражаться. Сын, в котором я души не чаяла, Мейз, с которым планировала связать свою жизнь. Плевать, что он существо из иного измерения. Он мой мужчина и этим все сказано. И я решила - гулять, так гулять. Решать так решать, а жить - значит жить. Мы с Мейзом идеально подходили друг другу, наши чувства и тела больше не существовали раздельно. И значит, так решила сама фортуна. А ей я теперь верила беспрекословно. Даже тот факт, что именно Мейз, а не какой-то другой незнакомый параллелец, пусть даже его сородич или подданный, воскресил и вылечил полумертвого Ника, выглядел для меня уже достаточным знаком.

Джип Зандры повез нас к природной аномалии - двери в измерение чудовищ и рирров. Теперь я их больше к монстрам не причисляла. Сегодня в салоне было оглушительно тихо. Беззвучие струной звенело в воздухе. Мейз сидел рядом - спокойный, сосредоточенный, по другую руку застыл суровый Ник. Собранный Макс косился без осуждения и лишь иногда покачивал ногой. Зандра уставился на сумеречный город. Магнолия -вперед, на встречные фонари.

Пель выглядел очень странно и даже растерянно. Бросал на Мейза непонятные взгляды и принц немедленно отмахивался, хмурился, будто избавлялся от назойливой мухи. Я кожей чувствовала, что случилось нечто странное. Не очень хорошее для меня и рирра. Но расспрашивать казалось не время и не место. Я думала - у нас еще много времени, по крайней мере, лет десять в запасе имеется. Притремся и выясним все до конца. Кто ж знал, что порой даже для бессмертных время внезапно обрывает свой бег и ставит их перед последней чертой.

Еслена

Лес небоскребов и танец фар, исчерченное светом витрин небо остались позади уже довольно скоро - и мы вылетели на окраину города. Здесь царствовали дома пониже и поскромнее. Кряжистые по сравнению с высотками центра, на самом деле они состояли из пятидесяти-шестидесяти этажей, не меньше и ровными квадратами заполняли улицы.

Зеленые скверы с гигантскими памятниками неведомым ученым, живописцам, писателям молчаливо провожали нас в дальнюю дорогу.

Окраины оборвались совсем внезапно - широким полем, почти непаханым человеком. Здесь явно очень давно не сеяли и не сажали. Слишком опасно в аномальной зоне. Джип Зандры приземлился в самом ее эпицентре - там, где открывались ворота в неведомое.

- Ну. С богом! - воскликнул внезапно Ник. Я вспомнила эту его старую присказку - вместо пожелания удачи перед охотой. Он говорил так, отправляясь с друзьями. Теперь мы вместе и никто нам не помеха.

Я встала и протянула вперед руку. Охотники повторили жест в едином порыве. Наши пальцы сомкнулись посередине салона. Со стороны автопилота пахнуло хвоей - специально для такой толпы пассажиров включилась дополнительная отдушка. И я подумала, что это хороший знак. Хвоя всегда символизировала перерождение, вторую жизнь и новую, лучшую ипостась. Правда, я понятия тогда не имела - о чем она намекала нам в этом случае.

Вечернее поле выглядело почти обычно, даже обыденно, если не считать одного. Ветер не шевелил золотистые колосья, насекомые не шумели в траве, не стрекотали, птицы не кричали, не пели в кронах и звери не шумели, не подавали голоса. Вокруг плыла пронзительная тишина - такая, что падение спички услышишь. Приглядись, как следует - и сразу заметишь, что и колосья выглядят слегка странновато. Слишком уж они казались идеальными. Зернышко к зернышку, листок к листку. Словно кто-то нарочно вырезал из пластика сотни одинаковых высоких растений или даже наштамповал на каком-то заводе. А затем оживил магическим способом.