Katrina Sdoun - Запретный плод [СИ]

-Прекрати,- выдохнула я, уворачиваясь от его губ. Высвободив руки, уперлась ладонями в его твердую, как камень, грудь. Он снова улыбнулся, довольный моей реакцией, и поднял голову, исподлобья посмотрел в глаза. Бен не собирался меня целовать – играл с искуплением, но у меня по коже бегали мурашки в тех местах, которых почти касались его губы.- Ты минуту назад целовал Мариссу, совал язык ей в рот! От тебя несет ее слюнями! Не трогай меня!- я с силой пихнула его, но это ничего не дало. Бен даже не шелохнулся, дыхание не сбилось, будто я толкала стену. Склонившись над моим лицом, он долго изучал его, ловил взгляд, который я снова прятала. Слезы злости мутной пеленой затягивали их, и я не хотела их показывать Бену. Он итак все о них знал. Но было чертовски приятно ощущать в сердце гнев – он отрезвлял.

-Тебя это волнует?- выдохнул он, чуть слышно, горячо, скользнув губами по лини подбородка, и снова посмотрел мне в глаза. Дрожь волной прокатилась по телу, кожа дернулась от мимолетного прикосновения, засияла. Магия искупления обжигала, охватывала, и не только меня. Она полыхала над нами сине-голубым заревом, наполняла наши тела, будто сосуды, и мы оказались не в силах сопротивляться. Это было приятно, и невыносимо больно одновременно.

Я слышала, как сбивалось дыхание у Бена, когда он касался меня, легко и невесомо, будто только делал вид, что хочет дотронуться. Магия пылала между нами, будто ток, проскальзывала и притягивала друг к другу. Бен только имитировал прикосновения, не прижимаясь губами, но магия все завершала за него, заставляя меня каждый раз вздрагивать. Кожа пульсировала, будто один сплошной оголенный нерв, под ней бурлило тепло, ищущее выход, а я изо всех сил сдерживалась. В глазах меркло, голова шла кругом, и только чудом я еще не набросилась на Бена. И ведь его ощущения вторили моим, до капли, до мельчайшей крупинки, но держался он лучше меня. Или так только казалось? Внутри перерождающегося бэлморта бушевали чувства, обостренные, как никогда раньше, необузданные и обнаженные, не прикрытые обманчивым равнодушием. Бену было гораздо тяжелее – он не только боролся с искушением, но и противился искуплению. Все еще, из последних сил.

-Ты хочешь, чтобы я произнесла вслух?- с придыханием спросила я, только для того, чтобы хоть что-то сказать и отвлечь его. Но как ни старалась говорить ровно, голос срывался на шепот, и ему это нравилось. Скользнув рукой по ткани корсета, спустившись к талии, он с силой притянул меня к себе, так, что я непроизвольно ахнула. Пальцы его запутались в завязках, играли с ними. Другой рукой Бен все еще опирался о стену, небрежно и свободно, без усилий. Он выглядел расслабленным, но я кожей чувствовала, что происходит у него внутри. Какой-то частью себя испытывала волнение его души и слышала неистово бьющееся сердце. Облизав губы, я отвернулась, чтобы не накинуться на него.- Отпусти меня, Бен. Скоро вернется Марисса. Ты хочешь, чтобы она нас застукала?

-Мне плевать,- небрежно шепнул он мне в висок.- Это ты заставила меня соблазнить ее, я и соблазнил.

-Я не заставляла – тебя разве можно заставить?! Мы так решили, все вместе.

-Все вместе решили, что я должен ее обхаживать, лезть под юбку и совать язык в рот?- совершенно спокойно проговорил он, зарываясь лицом в мои волосы. Его лишенный эмоций голос не соответствовал тому урагану чувств, что сейчас обуревали им. В который раз я убеждалась в том, что бэлморты – прирожденные лицемеры.

-Это было крайней мерой,- уворачиваясь, прошипела я.- Но ты, похоже, забыл, ради чего мы все это затеяли.

-Как и ты,- лаконично бросил он.

-Я помню,- устало выдохнув, я запрокинула голову, прислонилась к стене. Бен мягко дотронулся щекой до моего обнаженного плеча. Он ласково потерся, вызвав легкую дрожь, и снова скользнул к шее вверх, плавно и нежно, почти касаясь кожи губами. Я готова была потерять сознание – невозможно столько времени сдерживаться. Сжав пальцами ткань его пиджака, я зажмурилась.- Но ты делаешь все для того, чтобы я забыла.

Я открыла глаза и с силой толкнула его в грудь, но он снова не почувствовал.

-Тебе не нравится тихоня - Лукас,- саркастически изумился Бен, вновь отстранившись от меня, и вид у него был почти невозмутимый. Только в глазах, где-то глубоко, светилась магия, а под моими ладонями ощущалось напряжение.- Не приятен напористый Бен.- Он пожал недоумевающе плечами, убирая руку с моей талии, чтобы опереться ею тоже о стену, и нахмурился.- Чего ты хочешь, Эшли? А,- он озарено округлил глаза и кивнул.- Видимо, тот шкафоподобный фамильяр, что облизывал тебя весь вечер, представляет собой эталон мужской привлекательности?! Он затмил всех в твоих глазах, заставил забыть, какого черта мы все здесь делаем. Куда же нам, ничтожествам, до него!

-Что?- пробормотала я и посмотрела ему в глаза.

-Думаешь, я не видел, как вы жметесь друг к другу? Из центра зала превосходный вид, Эшли. Я мог наблюдать ваши ролевые игры во всей красе.

Он невесело усмехнулся, отвернувшись от меня.

-Мы не целовались,- вяло возразила я.

-Почти.

-А ты?- прошипела я ему в лицо и подалась вперед.- Что ты делал, Бен?! За ширмой, вдали от посторонних глаз….. То, что я не видела, дорисовала хорошо развитая фантазия!

-Ты меня попросила об этом,- сухо отозвался он, резко повернувшись, и отстранился, чтобы видеть мои глаза.

Я все еще держала ладони у него на груди – мне нравилось ощущение его тела так близко. Нравилось чувствовать кожей его пульс - неровный, но тихий.

Лицо Бена напряглось, в глазах появился стальной блеск. Он нахмурился, рассматривая меня, и мне хотелось спрятаться от его взора, убежать.

- Что ты сотворила со мной, Эшли?!

Слова, произнесенные тихим и усталым голосом, сочащимся гневом, заставили меня затаить дыхание. Я непонимающе смотрела ему в глаза, перебирая в голове все возможные варианты ответов, но еще бы понять, в чем суть вопроса?!

-Я не понимаю,- прошелестела я.

-Теперь я чувствую разницу. Понимаю, что мне нравится, а что противно. Знаю, чего хочу, и что мне совершенно не нужно. Мне был неприятен вкус ее губ,- поморщившись, прошептал он,- неприятен запах волос, даже аромат духов – тонкий и изысканный – для меня был приторным и тошнотворным. Раньше я не ощущал ничего. НИ-ЧЕ-ГО. И все казалось одинаковым, однообразным, пресным, без вкуса и запаха, не горячее и не холодное – пустота. Я испытывал только то, что было мне необходимо, не задумываясь о чужих чувствах. О чувствах тех, кто после ночи со мной обращался в прах. А сейчас меня беспокоит, насколько жестоко я поступаю с ее сердцем, как сильно гажу в твою душу, и о том, что мне снова предстоит терпеть вкус ее губ, запах кожи, слышать голос…. Весь вечер,- последние слова он выдохнул с горечью. Прерывисто выдохнув, Бен прикрыл веки, и на его лице появилось утомленное выражение. Он прислонился лбом к моему лбу и замер, не произнося ни звука.