Алина Углицкая - Любовь как преступление. Книга 1 (СИ)

— Бретта, — я вспомнила слова Найсела, — всем жителям надо укрыться в подвале особняка. У вас там есть схрон на случай нападения?

— Да, эйрина, хозяин давно приказал его устроить. Там даже есть тайный ход, но куда он ведет, никто из слуг не знает.

— Хозяин! — осенило меня. — Кто-нибудь послал за эйром? Он же ничего не знает!

— Это вряд ли, — вмешался дворецкий, приставив ладонь ребром ко лбу и разглядывая шевеление на стене, — наверняка наши гости зашли и с другой стороны. Слышите набат? По всей видимости, в порту тоже идет перестрелка.

Все дружно замолчали, до боли вслушиваясь в отдаленный грохот, похожий на уходящие раскаты грома.

— Все равно! — настойчиво повторила я. — Отправьте кого-нибудь в порт! Ты кто? — я схватила за рукав мальчишку лет шестнадцати в добротной парусиновой куртке.

— Элайя, к вашим услугам, эйрина, — отчеканил тот, тряхнув смоляными вихрами.

— Ты знаешь, где стоит “Тамрис”?

— Да, эйрина.

— Тогда бери из конюшни самую быструю лошадь и скачи во весь опор! Скажи своему эйру, что на его дом напали.

Парень быстро козырнул и буквально слетел с крыльца.

— Он возьмет Шторма! — застонала Бретта, заламывая руки. — Эйр нас убъет!

— Что ты несешь? — прошипела я.

Из-за угла дома показался мальчишка на великолепном гнедом жеребце. Это был любимый конь Эйдена. И самый быстрый. От призового производителя, купленный за бешеные деньги.

Надеюсь, Эйден меня поймет.

Слуги распахнули ворота в восточной стене, выпуская всадника, но тут же закрыли их за его спиной и заложили здоровым брусом, поднять который смогли лишь вшестером.

Между тем, грохот корабельных пушек явно стал намного ближе!

— Пора спускаться, — пробормотала я и с удивлением увидела устремленные на меня взгляды, полные надежды.

Слуги смотрели на меня так, будто ждали руководства. Я неожиданно растерялась.

Десять женщин, пятеро пожилых мужчин и двое подростков лет тринадцати — и все они сиотрели на меня с таким видом, будто от моего решения зависела их дальнейшая жизнь. Гарнизон Монтерона давно был на крепостной стене и сейчас его пушки обстреливали неприятеля, практически не смолкая.

Кое-что неприятно кольнуло.

— А где Режина? — спросила я, не увидев в толпе эту вредную женщину.

— Так она еще утром отпросилась в город, — пожала плечами домоправительница. — У нее же до завтра выходной. Может, в гостинице заночевала…

Я оборвала ее резким жестом и решительно распахнула двери:

— Давай, Бретта, веди нас. Где там ваш схрон?

В подвал мы спускались по узкой винтовой лестнице, практически гуськом, освещая путь масляными фонарями. Но перед этим, в каминном зале, я решительно сорвала со стены коллекционные ружья Эйдена и вручила их мужчинам. Патроны и порох лежали в ящике стола. Эйр капитан не один раз при мне чистил оружие, заряжал и стрелял по развешанным в саду мишеням, тренируя руку и глазомер. Стрельба и скачки были любимым развлечением в его холостяцкой жизни. Не считая пиратства.

Теперь дворецкий и садовник тянули старые карабины, печник прихватил с собой шопмольное ружье столетней давности, а оба конюха несли по палашу. И было такое подозрение, что они боятся гнева своего эйра гораздо больше, чем неизвестного противника, осадившего остров.

Гремя связкой ключей, Бретта отперла тяжелый амбарный замок, и двое мужчин с трудом отодвинули железный засов. Оббитая стальными листами дверь медленно распахнулась. Из темноты пахнуло сыростью и прохладой.

— Подождите, — остановил нас дворецкий, — здесь были фонари.

Через пару минут помещение осветилось неровным пламенем “летучих мышей”, висевших возле входа. Спустившиеся с нами мальчишки тут же ухватили по фонарю и вызвались идти первыми. Предстояло осмотреть это место и подготовиться к долгой осаде.

Схрон оказался достаточно вместительным помещением квадратной формы. Его стены были выложены тщательно пригнанными бетонными плитами, а в полу обнаружился железный люк, ведущий в неизвестность — пресловутый тайный ход.

Под стенами сиротливо теснились голые лавки. Пришлось отправить самых молодых и быстрых служанок наверх, чтобы те захватили одеяла и какой-нибудь еды. Никто не знал, сколько времени нам придется провести в подвале, так что лучше все предусмотреть.

Даже не знаю, удалось бы мне сплотить и организовать этих людей, если бы они сами этого не хотели. Слуги с легкостью подчинились мне, будто я и в самом деле была их хозяйкой. Но я-то знала, что надолго моего энтузиазма не хватит. Да, я всегда выбирала среди подруг лидирующую роль: что во дворе, что в школе, но ведь это были детские забавы! А здесь — здесь все гораздо серьезнее. Эти люди доверили мне свои жизни, я не могла их разочаровать, но, от упавшей на мои плечи ответственности, захотелось согнуться вдвое.

Я даже не могла показать свой страх, от которого все внутри обмирало. Я чувствовала, что если сделаю это, перепуганные женщины точно запаникуют, и тогда я с ними точно не справлюсь.

Нам понадобилось всего несколько минут, чтобы каждый получил по одеялу. Садовник с печником тщательно заперли двери, вставив в железные скобы тяжелые металлические засовы. Мы расставили лавки вокруг люка в центре пола, притушили фонари, экономя масло, и молча замерли на своих насестах. Три корзины с хлебом и водой стояли рядом — это было все, что служанки успели схватить в кухне.

Едва мы закрылись, как по полу и стенам будто пробежала едва заметная дрожь, отдаваясь тяжелым гулом.

— В стену, кажись, попали, — шепотом сообщил конюх, не отрывая взгляд от двери.

Все остальные, точно так же напряженно, гипнотизировали двери, будто ждали, что вот-вот сюда ворвуться враги.

— Почему даханны напали на нас? — пробормотала я. — Если им нужен эйр, то почему они не пытаются захватить “Тамрис”, а обстреливают особняк?

Они недоуменно переглянулись.

— Никто не знал, что эйр в Монтероне, — уверенно заявила Бретта, — только его люди. Но в нас можете быть уверены, мы лучше умрем, чем выдадим хозяина этим шаеалам!

— Тогда что им нужно? Неужели, проходили мимо решили пострелять для острастки?

Меня прерват тихий всхлип. Я подняла фонарь повыше, разгоняя полумрак.

— Вилма? — я узнала молоденькую служанку, помогавшую на кухне. — Ты плачешь?

Девушка подняла мокрое от слез лицо и вдруг кинулась мне в ноги. Я даже опешила, когда она схватила меня за подол, заставляя нагнуться к ней, и едва не выпустила фонарь.

— Простите, эйрина, меня, простите, — услышала я ее сбивчивый шепот, — я знаю, что должна была сразу рассказать, но клянусь! Я ни о чем таком не думала!

Я поставила фонарь на землю и хорошенько встряхнула девчонку за плечи.