Алина Углицкая - Любовь как преступление. Книга 2 (СИ)

— Здесь? — я растерянно огляделась.

Мало того, что пять моих юмати не спускают с меня глаз даже в ванной — но к этому-то я привыкла! — так еще эрранские прислужницы и сама Иэлениль будут глазеть на меня в одном белье!

— Тебя что-то смущает? — даханни чуть прищурилась, глядя на меня, а на ее чувственных, ярко-алых губах заиграла странная улыбка. В этот момент она напомнила мне сытую кошку, в лапы которой попалась мышь: вроде и есть неохота, но поиграть хотелось бы. — Не стесняйся, мы все здесь девочки.

Я бросила умоляющий взгляд на Данаю — сегодня вечером она командовала моей охраной — но юмати лишь едва заметно прикрыла веки, как бы говоря: все в порядке. Но мне было не по себе.

От странного аромата мутилось в голове: мысли начали путаться, воля — ослабевать. Я неловко поднялась с пуфика и дрожащими пальцами взялась за верхнюю пуговку на воротнике, но меня остановили. Те самые эрранские служанки поспешили снать с меня платье, мне оставалось лишь безмолвно подчиниться.

— У тебя очень красивое тело, — почти мурлыкнула Иэлениль, когда я осталась в одной нижней рубашке и тонких, облегающих панталонах. — Молодое и полное сил. В юности мы воспринимаем его как данность, но с течением времени начинаешь понимать — ничто не вечно и всему приходит конец. Красота имеет свойство увядать.

Она поднялась на ноги одним слитным, грациозным движением, будто змея распрямила свои кольца, а во мне вдруг все похолодело. Я застыла, не в силах двинуться с места или что-то сказать, лишь беспомощно хлопала ресницами.

Иэлениль взмахнула рукой, приказывая эрранкам отступить, а затем ленивой походкой обошла вокруг меня, изучая, будто диковинное существо. Я вздрогнула всем телом, когда ее ладонь легла мне на грудь, обжигая ледяным холодом. В этот момент мне показалось, будто до меня дотронулись куском льда.

— Эйра Иэлениль! — Даная дернулась вперед, положив руку на эфес сабли. — Вы не имеете права…

Я только ойкнула, когда, словно из ниоткуда, в будуаре возникло около десятка эрранов из личной гвардии Иэлениль. Вооруженные до зубов, они моментально окружили меня плотной стеной, не давая моим юмати прорваться ко мне.

— Не стоит так переживать за свою подопечную, — усмехнулась даханни. — Никто не причинит ей вреда, она же главное сокровище Асторгрейна.

— З-зачем вы это делаете? — выдавила я из себя, чувствуя, как знакомая давящая боль начинает пульсировать у меня в висках.

Осознание действительности пришло как удар молнии или гром среди ясного неба. Странный запах, от которого тошнит, сизая дымка — это ловушка! Меня одурманили чем-то, чтобы лишить воли, чтобы я не могла сопротивляться ментальному натиску! И, судя по всему, дурман выделяли именно свечи.

Видимо, понимание вспыхнуло в моих глазах, потому что Иэлениль довольно пропела:

— Ну-ну, милая моя, не стоит так дрожать. Я не сделаю тебе ничего плохого. Мне всего лишь нужно убедиться, что ты будешь послушной девочкой и не нарушишь моих планов.

— Эйра Иэлениль, — из-за спин гвардейцев послышался напряженный голос Данаи, — а эйр эрзун знает о ваших планах?

— Конечно. И полностью одобряет.

— И методы тоже?

Даханни поджала губы. В ее глазах появилось странное, пугающее выражение: звездообразные зрачки расширились, открывая темную бездну, на дне которой вспыхивали фанатичные огоньки.

— Даная, — медленно произнесла она, точно раздумывая над каждым словом, — ты же хочешь и дальше опекать наше сокровище, не так ли? Тогда замолкни и не мешай. Обещаю, больно ей не будет.

Нажим на виски усилился. Я уже не могла отвести взгляд от завораживающих глаз своей бабки, а ее ладонь продолжала лежать у меня на груди, как раз там, где серце, и холод, идущий из нее, был настолько болезненным, что все внутри сжалось в ожидании худшего.

— Не сопротивляйся, — Иэлениль усмехнулась, — ты только делаешь себе хуже. Поверь, я все равно сильнее тебя. Знаешь, твоя мать тоже пыталась сопротивляться. Вы, полукровки, иногда такие смешные. Наивные, верите всему, что говорят. Вас так легко обмануть, да вы и сами рады обмануться, когда дело касается чувств.

Мне показалось, что я сейчас потеряю сознание. Мое сияние медленно исчезало, оставляя на коже лишь едва заметные искры, а под сердцем разливался холод — и не малейшего признака внутреннего огня! Куда же делась моя огненная половина? И о чем говорит эта странная женщина — я уже почти не понимала. что происходит вокруг меня.

В какой-то момент ноги просто подкосились, отказываясь меня держать, и я с тихим стоном начала опускаться прямо на роскошный меховой ковер. Иэлениль собственноручно придержала меня, не давая упасть, и тут же присела рядом. Ее ладонь не отрывалась от моей груди, а взгляд — от моих глаз.

В голове что-то тихо тренькнуло, будто лопнула натянутая струна, и я почувствовала, как все закружилось, завертелось вокруг меня, словно в демоническом танце.

— Вот так, — пропел над ухом голос даханни, — ты же послушная девочка? И сделаешь все, что скажут…

Она поднялась, продолжая сверлить меня пристальным взглядом, но я уже ничего не осознавала и не отдавала отчет происходящему. Эрранки быстро подхватили меня под руки и поместили на софу, где еще несколько минут назад возлежала Иэлениль.

— Вот и все. Отлежится и все забудет, — даханни удовлетворенно усмехнулась, — зато теперь я спокойна. Эксцессов больше не будет. Одевайте ее!

Служанки открыли коробки и быстренько разложили на креслах их содержимое. Я бессмысленно уставилась на платье из муара под цвет розового жемчуга. Оно было великолепно: строгий приталенный силуэт, пышная драпировка на бедрах, тонкая ткань, переливающаяся на каждой складочке перламутром. Без воротничка и рукавов, оно открывало грудь так низко, что могло бы показаться вульгарным, если бы к нему не полагались длинные, почти до плеч, перчатки и шифоновая шаль в тон.

Меня одевали, как куклу: быстро, четко и ничуть не заботясь о моем комфорте. Да я и чувствовала себя сейчас куклой, безвольной игрушкой, которой управляют извне. Это было отвратительное чувство, но еще отвратительнее было ощущать себя абсолютно беспомощной, не способной сопротивляться.

— Поднимайся! — прозвучал надо мной голос Иэлениль.

Я вздрогнула и послушно встала на ноги.

— Великолепно, просто великолепно, — она даже прищелкнула языком, не скрывая своего восхищения, — я знала, что однажды найду тебя и ты станешь послушным орудием в моих руках. Осталось лишь придумать, как использовать тебя. Знаешь, за эти годы я столько всего передумала, такие планы строила… Ну да что уж теперь…

Она замолкла, крутя на пальце золотое кольцо с огромным изумрудом. За ее спиной эрранки тушили свечи и открывали окна, выгоняя дурман, а гвардейцы стояли сплошной стеной, не давая моим юмати двинуться с места.