Eve Aurton - Теряя себя

— У тебя есть десять минут на сборы, la petite.

Вряд ли я могу чувствовать себя комфортно в этом месте, поэтому прячусь как можно дальше от посторонних глаз, вжимаясь в спинку кожаного диванчика и обнимая себя за плечи. Мне настолько неуютно и неприятно здесь находится, что я предпочла бы вернуться в свое занюханное кафе с омерзительным хозяином, чем смотреть на открывшуюся передо мной картину. Потому что столько порока и откровения я не видела за всю свою жизнь и даже предположить не могла, что есть места, подобные этому.

Высокие потолки, под которыми вмонтированы зеркальные шары и светотехника; полотна ткани, на которых совершенно бесстрашно раскачивается полуобнаженная танцовщица — ее движения отточены до совершенства, и каждый последующий трюк еще больше раскрывает пластику тела, притягивая к себе опасностью исполнения; высокие круглые подиумы, на которых, откровенно изгибаясь, танцуют девушки. Их тела блестят от мерцающей пудры, их глаза прикрыты, их ладони очерчивают каждый изгиб, их движения настолько провокационны, что мне становится до ужаса стыдно, и щеки начинают гореть пламенем от вида всей этой полуобнаженной публики. Чувственная музыка и господствующий полумрак удручает и без того порочную атмосферу, от которой, в конце концов, я отвлекаюсь, опуская смущенный взгляд на свои плотно сжатые колени.

Мы сидим на удобном диванчике, расположенном полукругом; между нами низкий стеклянный столик со стоящими на нем стаканами, в которых поблескивает янтарная жидкость. Откуда-то сверху падает мягкий приглушенный свет, позволяющий мне видеть Господина, сидящего напротив, в отдельном кресле, и закинувшего руки на его спинку. Он с привычной ему невозмутимостью рассматривает весь этот содом, в то время как Адель, сидящая намного ближе, почти рядом, не спускает с меня пристального взгляда. Ощущаю его каждой клеточкой тела и не знаю, куда деться от смущения, все больше сковывающего мой разум.

— Давай же, la petite, расслабься.

Рефлекторно дергаюсь, когда она касается меня плечом, и непонимающе смотрю на протянутый мне стакан, в котором, судя по цвету, плещется какой-то крепкий напиток. Раньше я пила два раза: первый, когда закончила школу, и второй, когда познакомилась с Элисон, в принципе, это и стало причиной нашего знакомства, ведь если бы не она, я бы вообще вряд ли узнала, что такое коньяк. Но я появилась ровно в тот момент, когда Элисон прятала украденную бутылку в рукав надетой на нее джинсовки, и, чтобы я не разболтала о краже, она не нашла ничего лучше, чем разделить со мной украденный трофей.

— Это тебе поможет, смелее, — Адель пододвигается еще ближе, безобразно врываясь в мое личное пространство, и даже закидывает одну руку на мои плечи, ненавязчиво начиная ласкать шею. В это время Рэми поворачивается к нам и уже не возвращается обратно, с интересом наблюдая за тем, как я несмело беру предложенный ею стакан и, сначала подозрительно понюхав, делаю меленький осторожный глоток.

Горло обжигает крепость алкоголя, и я, закашливаясь, под издевательский смех Адель пытаюсь стереть выступившие слезы.

За спиной Господина танцующая на полотнах девушка делает резкий обрыв, а Адель настойчиво обхватывает стакан холодными пальцами и уже сама подносит его к моим губам.

— Еще.

— Не переусердствуй, Адель, — он говорит это твердо, но в его глазах я вижу заинтересованный блеск, доказывающий, что развлечение в виде моего спаивания его вполне устраивает. Что он ожидает от этого? Быть может, выпив несколько порций, я стану более сговорчивой и смелой, и тогда он сможет воспользоваться тем, для чего и нужны доноры? Или он отдаст меня своей любовнице? Не знаю ответов на эти вопросы и, тем не менее, не отказываюсь от напитка, с каждым глотком чувствуя приятное тепло, разливающееся по венам.

— L'alcool laissait à découvert des vices. Voyons, ta petite est-elle vicieuse, Damien. [6] L'alcool laissait à découvert des vices. Voyons, ta petite est-elle vicieuse, Damien. - фр. Алкоголь обнажает пороки, посмотрим, насколько порочна твоя малышка, Дамиан.

После первой порции уже более смело смотрю в зал, не стесняясь полуобнаженных тел, продолжающих танцевать откровенные танцы. Я даже позволяю себе остановиться на деталях: на обнаженной груди, бедрах, ягодицах; я даже постепенно расслабляюсь, чувствуя непонятное для меня первобытное волнение, смешанное с зарождающимся интересом и возбуждением. Мои щеки горят, но теперь не от стыда, а от приятного томления, которое рождается под воздействием нежных ласк Адель, продолжающей скользить по моей шее кончиками пальцев.

Совершенно спокойно реагирую на щелчок пальцев Господина, по воле которого словно из ниоткуда появляется красивая девушка. Она плавно подходит к нему, уважительно опуская взгляд и голову, и я не могу не отметить, насколько совершенно ее тело: упругая грудь, тонкая талия, длинные ноги и округлые бедра. На ней надеты только трусики-полоски и украшение на шее, напоминающее бархатный ошейник. Распущенные волосы и ярко-красные губы.

— Вечер начинается… — томно шепчет Адель, а я с изумлением наблюдаю за тем, как девушка медленно опускается на колени, кладя свои ладони на бедра Господина. В этот момент он прекращает смотреть на нас и, приспускаясь чуть ниже, разводит ноги, чтобы танцовщица имела доступ к ширинке. Я хочу отвернуться от такого зрелища, но, как завороженная, смотрю на то, как тонкие ладони скользят верх-вниз по ногам Хозяина, как девушка изгибается, покачивая бедрами и грудью, как проводит языком по ткани брюк, постепенно приближаясь к паху.

Допиваю остатки залпом, отворачиваясь от них и удивляясь собственной безнравственности, ведь только полчаса назад я не знала, куда деться от столь греховной атмосферы, сейчас же я будто становлюсь частью огромного механизма, построенного на похоти и желании. Всего на миг мне становиться противно, но нежные пальцы Адель вновь подталкивают меня обратить внимание на Господина.

В голове предательски шумит, и перед глазами начинает плыть, когда я ставлю стакан на столик и, возвращаясь назад, сквозь полуопущенные веки наблюдаю за тем, как девушка справляется с ширинкой и склоняется к паху. В этот момент Хозяин прикрывает глаза от удовольствия и откидывает голову назад, показывая мне шею с острым кадыком, участок груди, видимый в вороте расстегнутой рубашки.

Могу поспорить, его кожа гладкая на ощупь.

— Это так возбуждающе, признайся, — сексуальный шепот Адель разносится над самым ухом, и она удерживает мой подбородок ладонью, вынуждая повернуться к ней. Успеваю лишь заглянуть в ее глаза, перед тем как она склоняется к моим губам и обхватывает своими, мягкими и прохладными. Они так нежно сминают мои, что я не пытаюсь отстраниться, хотя поцелуи с женщиной никогда не привлекали меня, даже не рассматривались мною. Потом я спишу это на слишком быстрое опьянение и атмосферу этого места, а пока с наслаждением принимаю ласки, позволяя ей углубить поцелуй.