Лилия Гриненкова - Проклятие (СИ)

— Я не могу, — слегка подрагивающим голосом ответил Даниэль.

Он тоже смотрел куда угодно, только не на неё. У Марины в голове сразу завертелись тучи мыслей: кто она, что у них было с Даниэлем, почему голос у него дрожит?

— Почему же? — в голосе появились какие-то странные нотки, чего Марина так понять и не могла.

— Я не работаю ни на тебя, ни на отца.

— Даниэль, ты кажется ещё не понял, что ты не можешь на меня не работать? — елейным голоском ответила она и села рядом с Мариной.

Девушка имела шикарные ярко-красные волосы, чуть ниже плеч, которые были уложены как-то странно, прядями. Такого Марина ни когда ещё не видела. Её лицо было идеальным. На нем не было заметно ни одного изъяна. Лицо было ухоженным, кожа была покрыта золотистым загаром. Одета она была в довольно открытое и очень короткое черное платье. Даже по меркам Марины. На руках были длинные перчатки, такого же материала, как и платье. На шее довольно дорогое золотое украшение. А на ногах у неё были шикарные туфли, на очень высоком каблуке. При этом она шла совершенно свободно, даже не шла, а просто текла, как вода. Все её движения были просто завораживающими.

— Я работаю на себя, — как-то неуверенно ответил тот.

— В этом ты не прав, — отмахнулась она.

Не смотря на то, что девушка была одета вызывающе, что ещё довольно мягко сказано, да и все её жесты были тоже вызывающими, но вот ассоциации с девушкой легкого поведения у Марины не возникло. Слишком уверенно, слишком правильно, слишком расчетливо она вела себя, да и взгляд вызывал мурашки по коже. Мимо проходящие парни, едва столкнувшись с таким взглядом, быстро отводили взгляд, подбирали слюнки и старались быстро ретироваться.

— Я знаю, что я говорю, — ответил тот.

— Знаешь, только твоя уверенность не такая уж и сильная в том, что ты прав, — сказала она. — Ты сделаешь то, что я тебе скажу, а в замен ты получишь нужную сумму и победу в финале.

— Я сам могу победить! — подскочил Даниэль.

— Успокойся, — ледяным тоном приказала девушка, что Марина аж сжалась в комок. — Сядь.

Даниэль сел. Было видно, что ему очень многого стоили эти слова, которые он бросил с вызовом.

— Теперь слушай меня, мальчик, — так же ледяным тоном продолжила девушка. — Сейчас ты идешь на вторую стоянку. Айромобиль Никиты ты знаешь. Садишься на заднее сиденье. Тебе дают необходимые инструкции, после чего ты возвращаешься сюда. А я в это время подожду тебя здесь вместе с твоей девушкой, я ясно выразилась?

— Яснее не бывает, — ответил тот, вставая.

Он уже не смотрел на Марину. Он быстрым шагом удалился, оставив Марину ни чего не понимающую на скамейке с этой странной девушкой.

— Так бы сразу, — покачала головой Олимпия.

Её голос уже не был таким ледяным. Простой звонкий голос юной девушки.

— За что вы с ним так? — все же спросила Марина, внутренне сжавшись в комок от страха, и судорожно вспоминая все заклинания защиты и маскировки, что бы сбежать отсюда.

— Сам виноват, — отмахнулась она. — Я его ни о чем сверхъестественном не прошу. Это ни на чем не скажется. А он не хочет понимать с первого раза.

— Но то что вы делаете, скорее похоже на угрозу, — заметила Марина, стараясь тянуть время.

— Не спорю. Я его ни разу ни о чем не просила и не заставляла. Сейчас я его прошу лишь помочь в том деле, где он может, даже без вреда для себя. А она отказывается. Видите ли, он самостоятельная личность, — фыркнула та. — Расти ему ещё и расти. А то, что он показывает свой характер, ещё ни чего не означает.

— Мне кажется, вы не правы.

— Может быть, — не стала спорить та. — Но у меня нет другого человека, кто бы смог выполнить мое поручение без вреда для себя и меня. Кстати, меня Олимпия зовут. А тебя?

— Марина, — ответила она и не сдержавшись спросила. — А если не секрет, кем вы приходитесь Даниэлю?

— Смешно сказать, но я его крестная мама, — улыбнулась та.

Марина рассмеялась.

— Что? — удивилась та. — Не похожа?

— Совершенно! — ответила та. — Скорее уж на его девушку.

— Я с парнями, младше себя романы не завожу! Да и к тому же почти родственниками, — улыбнулась та. — Кстати, а ты чем занимаешься? Учишься, работаешь?

— Я учусь в Академии, — ответила Марина.

— Тогда не удивительно, что Даниэль тебя выбрал, — ответила она.

Но от Марины не укрылось, что в её голосе появились какие-то странные нотки, да и во взгляде что-то мелькнуло: мелькнуло и пропало.

Дальнейший разговор был прерван Даниэлем. Он подбежал к ним. По нему было видно, что у него изрядно испорчено настроение.

— Что-то не так? — поинтересовалась Олимпия.

— Все так, — грубо ответил тот.

— Тогда я удаляюсь, — ответила та, и встав, пошла в сторону парковки. — И ещё, — она становилась в трех метрах от скамейки. — Даниэль, если ты обидишь Марину, можешь считать, что твои дни сочтены.

И она растворилась, растворилась в воздухе.

— Наконец она ушла, — с облегчением ответил Даниэль, просто упав на скамейку.

— Ну, у тебя и родственники, — пошутила Марина. — Интересно, а твой отец такой же?

— Если ты выдержала Олимпию, то тебе больше ни кто не страшен, — грустно усмехнулся тот. — Жаль, что из всех моих родственников ты первой познакомилась с ней.

— Неужели она настолько страшна?

— Марина, ты даже не представляешь, кто она такая, — покачал головой тот. — И давай закроем эту тему.

— Как хочешь, — ответила Марина.

Тьма. Тьма обволакивает его. Она была повсюду. Она была с ним всегда. Она была теплой, мягкой, и какой-то живой. Он всегда знал, что она была с ним. С самого рождения она была его спутницей, его защитой, его проклятием. Она была для него всем. Местом, куда он мог уйти, когда было больно, или когда все становилось безразлично.

Свет. Свет в этой тьме был полной неожиданностью. Поначалу всего лишь маленькая светлая точка, которая с каждой секундой становилась все больше и больше. Он смотрит в этот свет и видит огромный нефритовый зал. Миг, и он уже в этом зале. Величественное строение, памятник архитектуры и место, которое он ненавидел больше всего. Слишком много боли оно ему принесло.

Совершенно пустой громадный зал, величественных размеров. Он светился тусклым ядовито-зеленым светом, как всегда, когда здесь появлялся он. На других, будь то маг, простой робот или инопланетянин, он не реагировал. Колоны, держащие потолки, казались гладкими, как мрамор, а пол был выложен мозаикой. Мозаикой с самыми странными символами, смысл которых ни кто понять не мог. Сферы, лучи, странные облака… Что они обозначали он не знал, и не сильно интересовался, хотя где-то на уровне подсознания у него были догадки.

Он идет прямо в конец зала, где расположен алтарь. Идет бесцельно. Но с каждым шагом его начинает охватывать странное, усиливающееся беспокойство. Словно что-то должно произойти или уже произошло, что-то важное.