Кристина Уоррен - Возлюбленный из камня (ЛП)

— Хм-м-м, очередной сюрприз. — Его голос звучал сродни пенопласту, который терли о стекло. — Не думаю, что мне нравятся сюрпризы. Как ты увидела приближение этого, малышка? Хочешь мне что-нибудь рассказать о себе? А?

После слов прозвучал высокий, резкий смех, от которого у нее в животе все скрутило. Ну, правда, парень говорил и смеялся, как псих с белым билетом. Может ей стоит предложить мирно разойтись и направиться домой, и пофиг на это странное притяжение к статуе.

К несчастью, мистер Долбанутый заблокировал собой единственный выход. Он продвигался глубже в комнату, но оставался между Фил и дверью.

— Иерофант [1] Буквально тот, кто разъясняет священные понятия приказал мне лишь разрушить Стража, — продолжал размышлять вслух незнакомец. Кажется, ему нравилось болтать с самим собой… а может с воображаемым другом… но она ни за что не позволит себе ответить этому психу. — Но он ничего не упомянул о подношении подарка. Нет, нет, нет. Но ведь ДА! Преподнеси ему подарок и получишь приз! Если он останется доволен, может попросить господина наградить меня.

Ладно, одно дело читать о душевнобольных людях и смотреть о них в документальных передачах, но совсем другое столкнуться с таким в реальности. Фил совсем к такому не готова.

Мужчина пугал ее… своим голосом, поведением, аурой, неуместно-неправильным смехом, заставляя нервничать. И тут Фил пронзила вспышка понимания… причем до кончиков пальцев ног… когда леденящий ужас термин всплыл в голове.

У нее возникло ощущение, что спинно-мозговую жидкость в ней заменили на ледяную воду.

— Малышка, — позвал мужчина монотонным и жутким голосом. — Выходи, малютка. У меня есть для тебя конфетка.

Он зашелся в приступе смеха, от которого кишки Фил стянуло в тугой узел.

— Сладости — детские радости, деточка. Или может… — он замолчал, и до Фил донеслось шуршание одежды от движения. Когда незнакомец вновь заговорил, он, казалось, находился ближе. — Может, у нас тут мышонок, ищущий в темноте крошки.

Задержав дыхание, Фил выглянула из-за угла и мельком заметила грязно-ржавое свечение, исходившее от незнакомца, который определенно подошел ближе, но держался так, чтобы стены оставались за его спиной.

Фил осознала, что шорох ткани исходил от длинной, в стиле монахов, мантии, надетой на незнакомце. Одеяние скрывало его тело, и к ее ужасу, в складках можно спрятать любое оружие.

Черт побери, мужик, в самом деле, мог скрыть под тканью гранатомёт, и она никогда бы этого не заметила.

Псих сделал еще шаг, и Фил вернулась в укрытие за пьедесталом. С каждым разом парень оказывался все ближе. Он хоть и психопат, но достаточно умен, чтобы подойти к ее укрытию сбоку.

Она все так же не могла добраться до двери, не оказавшись слишком близко к нему.

Блин, ну почему ее постоянно тянет вляпаться в неприятности?

Мужчина снова рассмеялся.

— Церковный мышонок. Точно. Мышам не нравятся конфетки. Они любят сыр. Выходи, мышонок, и Генри даст тебе хороший ломоть сыра. Хи-хи-хи!

Она содрогнулась. Ситуация становилась хуже некуда.

Фил слегка присела, наклоняясь вперед, готовая при первой же возможности бежать со всех ног. Вверх, вниз, вбок, сквозь пространственный портал… в данный момент направление интересовало ее меньше всего.

Единственное, что важно — убраться отсюда. Наклонившись вперед, она оценила ситуацию.

Увидела мужчину, освещенного пугающей аурой, стоящим в углублении в стене в двадцати-пяти футах впереди от нее и чуть правее.

На данный момент, гаргулья был для нее отличным укрытием, но Фил понимала, статуи ненадолго хватит, особенно если психопат еще раз выстрелит.

Часть Фил хотела притвориться, что мужчина, на самом деле, принес с собой пистолет или обрез… может и ручной гранатомет, судя по выемке на подоконнике… но и так было все понятно. Несколько беглых взглядов на отвратительный свет, окружающий мужчину, и стало ясно, что незнакомец палил по ней магией.

И разве это не плевок в лицо?

Благодаря способности видеть ауры, Фил встречала разных людей, но никогда таких, как этот. Ни разу ей не довелось столкнуться с использованием энергии в качестве оружия. Она даже не предполагала, что такое возможно.

Способности Эллы были похожи на те, что у незнакомца, но подруга никогда не обсуждала это с Фил. И энергия, казалось, шла изнутри Эллы, будто вплетенная в самое ее существо.

Аура же этого человека пустила внутри него корни, будто дикое растение, и оно вышло из-под контроля, как только оказалось на поверхности. Затем обвило его, питаясь не слабыми бликами ржавого света, а тьмой.

Неправильная сущность ауры проникала до самых костей Фил, заставляя содрогаться. Ей необходимо убраться отсюда. Если мужик продолжит обходить ее, то может появиться секундная возможность. Собрав весь свой страх, Фил напрягла каждый мускул, готовясь к броску.

— Непослушный, строптивый, упрямый мышонок. Если я не могу выманить тебя, придется ранить. Ха-ха!

Инстинкт, подпитанный скачком адреналина, заставил ее прыгнуть. Но не глубже в прикрытие, а вперед, уходя с линии выстрела злостной энергии незнакомца.

Она могла поклясться, что энергетическая вспышка почти подпалила подошвы ее сапог, прежде чем взорвала угол постамента статуи.

И в этот момент мир содрогнулся, потому что статуя перестала быть таковой. На ее месте оказался воин со светло-серой кожей, ростом семь футов, который держал в руке копье, а в его глазах пылал огонь.

Существо расправило крылья и заревело так, что Фил упала на задницу, а психопат завизжал, как девчонка.

"Гм, — смутно подумала Фелисити, когда мир стал расплываться, — разрешат ли мне принести холст и краски в психушку?"

"Опасность!"

Его чувства закричали за мгновение до того, как сон покинул его. И в тот же миг он стал яростно бороться против связывающих магических цепей, которые заставили его дремать.

Беспомощность мучила и смущала его. Обычно он пробуждался не так. Он вспоминал другие случаи, вспоминал серый туман сна, за которым приходило мгновенное понимание, то, как он начинал двигаться, практически до того, как его зрение прояснялось.

Так пробуждался Страж, со всплеском силы и мощи. Это же медленное и мучительное осознание происходящего скорее убьет его; а с его смертью Тьма станет еще сильнее.

Первым вернулся его слух. И, казалось, прошла вечность, прежде чем дымка, которая затуманила его зрение, начала рассеиваться. Он смог услышать мужской голос, полный ликования и зла, хотя пока смысл слов ускользал от него.

Ему не нужно было прилагать усилий, чтобы распознать в незнакомце Тьму. Она изливалась из мужчины, словно удушающая серная вонь, зловонная и приторная, знак верного слуги. Но он не учуял ничего более темного, ничего похожего на обугленную гниль настоящих демонов.