Мэгги Стивотер - Грешник (ЛП)

В конце концов, Бейби сказала (громко, чтобы быть услышанной через самую большую, жирную, подлую мелодию на синтезаторе, которую эта квартира когда-либо слышала):

— Дело вот в чем. Ты не собираешься вернуть Чипа?

Я упустил аккорд от неожиданности. Песня понемногу утихла.

— Кто такой, к черту, Чип? А. Нет. Я останусь с Джереми.

— Тогда дело вот в чем, — сказала она снова. — Теперь это твое.

Я повернулся. В ее вытянутой руке был телефон.

— Что это?

Она не ответила, пока я нехотя не взял его.

— Твой новый рабочий телефон. Я просто зарегистрировала тебя во всех социальных сетях в Интернете. И сказала миру, что ты собираешься заняться всем этим лично. Ты хочешь командовать группой? Тогда тебе придется делать в два раза больше работы для этого.

Я уставился на телефон у себя в руке.

— Ты убиваешь меня.

— Ты узнаешь, если я буду тебя убивать.

Я застонал.

— Вот не надо, — сказала Бейби, вставая. — Не делай вид, что я — твой тюремщик. Потому что мы оба хотим одного и того же. Это шоу удалось — я делаю еще одно. Это шоу удалось — тебе не приходиться гастролировать остаток своей жизни. Так что берись за работу и не забудь, что ваше время в студии заказано сегодня после обеда.

Я взялся за работу.

Потому что она была права.

Глава 17

ИЗАБЕЛ •

— Какой следующий прием пищи? — спросил меня Коул.

— Ланч, — я ответила. Я глянула на дверь класса, чтобы убедиться, что она закрыта, пока шла в направлении женского туалета. Поход в туалет был единственным поводом уйти из курса для сертифицированных помощников медсестры, факт, который, казалось, волновал только меня. Другие студенты в классе, казалось, добросовестно занимались, их мотив я могла себе объяснить только тем, что они не прочитали учебник достаточно внимательно, так что должны были записывать об увольнениях работников во время занятий.

В любом случае, номера Коула на экране моего вибрирующего телефона было более, чем достаточно, чтобы заставить меня использовать вариант с туалетом. В коридоре я попыталась дышать через рот. Определенно, нужна храбрость, чтобы пойти в другую среднюю школу после того, как закончил свою собственную. Запах в коридоре вызывал самые разнообразные чувства, любое из которых было бы хорошей темой для сеанса терапии.

Коул сказал:

— Скажи, что хочешь меня.

Я зашла в туалет.

— У меня очень короткий перерыв на ланч.

— Я забыл, что ты на учебе. Научи меня чему-то, о чем только что узнала.

— Мы работаем над профессиональной вежливостью. Оказывается, неважно, насколько вы дружны с клиентом, ты все равно не должен называть его « милая/милый ».

— Ты собираешься стать великим С-М-П. С-П-М. Правильно? Хотя, ты и так хорошая С-М-П.

Мое отражение в зеркале улыбнулось. Оно выглядело злобным и счастливым.

— Врачом, — ответила я. — Я хожу в медицинскую школу. Это просто необходимое зло, — хотя, это было не совсем так. Я, наверное, могла попасть в нормальную подготовительную программу и без него. Но я не хотела нормальную. В такой не было много смысла.

— Приезжай за мной, — сказал Коул жалобно. — На своей машине. Моя заставляет меня выглядеть, как лузер.

— Это не твоя машина, — сказала я, и Коул подавил смешок.

— Я заберу тебя. Но в этот раз я сама выбираю место.

Я повесила трубку. Я не хотела возвращаться в класс. Я не хотела проходить свою практику в клинике на этой неделе. Я не хотела катать стариков вокруг и убирать что-либо, оставшееся под ними. Я не хотела слышать от своего инструктора, что должна улыбаться, когда представляюсь клиентам. Я не хотела надевать перчатки и не хотела испытывать это ужасное чувство руки-перчатки, после того, как сниму их. Я не хотела чувствовать, как будто я единственный человек на земле, который ненавидит людей.

Ты изучаешь этот курс.

Ты собираешься стать врачом.

Это жизнь.

В зеркале я выглядела сурово и не к месту у потертой двери в кабинку. Я не была уверена, на самом деле ли я так выглядела, или это просто из-за того, как я стояла с крепко прижатыми локтями, чтобы случайно не прикоснуться к чему-то в этой комнате. Таково было правило: ничего не должно прикоснуться ко мне.

Я не знала, почему продолжала позволять Коулу нарушать его.

Часом позже мы с Коулом направлялись на ланч в одно неприметное лос-анджелесское местечко.

Я не была уверена, почему люди все еще получают похвалу за то, что находят неприметные местечка, чтобы поесть. Друзья или твои родители берут тебя и твою мать в какое-то небольшое местечко, где делают великолепные омлеты или типа того, и они гордятся, как будто сами изобрели эти омлеты, а твоя мать вся такая: «Как ты только нашел это место?!». Я могла ответить: Интернет. Пять минут, индекс, и беглый доступ в Интернет могут гарантированно открыть любому секреты кулинарных глубинок.

Меня бесило, когда люди называли здравый смысл магией. Потому что если это считалось, то я была самым магическим существом, которое знала.

Я взяла Коула в место, которое я нашла при помощи своих магических сил, миниатюрная кондитерская, мимо которой легко было пройти, если ты не знаешь, куда именно направляешься. Снаружи фасад был окрашен в глубокий фиолетовый. Внутри был Л.А. во всей красе. Худышки ели в зале с бетонным полом, бледными белые стенами и скамейками из термообработанной древесины. В воздухе витал аромат кофе и масла. Место раздачи было крошечным и странным: кулер с интересными напитками, меню на доске, выбор пирогов полон изысков. Я уже перепробовала их все: от бархатистых цитрусовых тарталеток до шоколадных пирогов с соленой карамельной крошкой.

Это было так далеко от грязного кабинета старшей школы, где я начала свой день, что казалось, либо то, либо другое не должно быть реальным.

Мы стояли в очереди. Я продолжала думать о себе, стоящей близко к Коулу, настолько близко, что мои лопатки упирались в его грудь, и тогда я осознала, что мы оба вдыхаем и выдыхаем в одно и то же время.

Я не хотела возвращаться. Я хотела остаться здесь с ним. Или взять его с собой. Иногда я так чертовски уставала от одиночества…

Я неожиданно почувствовала себя странно и неприятно слезливой.

Я сделала осознанный шаг в сторону. Без моего тела в качестве якоря, Коул беспокойно повернулся к кулеру с напитками, а потом к полкам с товарами, потом снова к кулеру, а потом снова к полкам.

— На самом деле, я не сладкоежка.

Он теребил футболку, которую, я уже могла сказать, он хотел купить чисто из-за того, что на ней говорилось, что пирог напал на нее.

Я сказала:

— Не будь ублюдком.

— Тогда скажи мне, что взять. Яблоко? Это пирог.

— Заткнись. Я закажу за тебя. Вообще-то, ты меня жутко нервируешь. Иди и займи столик у входа.