Мэгги Стивотер - Грешник (ЛП)

Пока он не добрался сюда… я должна разобраться с термостатом. Я включила отопление и поставила его на максимальную мощность.

В другой части магазина волк неожиданной уловил свое отражение в одном из декоративных зеркал, приставленных к стенам. Он удивленно отпрыгнул назад.

Бедром он задел один из столов. Три высокие свечи стояли на небольшом его возвышении над стендом с темно-серыми топами с тканевыми рукавами под водоросли.

В отражении зеркала я увидела колебание горящих свечей.

Я затаила дыхание.

Свечи пошатнулись.

На один короткий миг, когда одна свеча упала и потухла, я подумала, что все обойдется. А затем упали еще две. Одна из них укатилась в сторону и зашипела. Третья подожгла водоросли.

Черт, Сьерра…

Отражение разгорающегося пламени привлекло внимание волка. Он еще ниже припал к полу и попятился подальше, но здесь все еще было некуда деться. Он попытался выглядеть смело и агрессивно, но этот мир был маленьким, незнакомым и горящим, и он не мог отсюда выбраться.

Здесь становилось жарко. Давай, Коул. Ну же .

От горящего стенда начали исходить неровные облака густого дыма. Через две секунды сработает пожарная сигнализация.

Все, что мне было нужно, это чтобы заявились пожарники и вызвали копов, чтобы те застрелили этого волка.

Изолируйте худшую часть проблемы .

Я прикинула свои шансы. Я схватила со стены куртку из веганской кожы и набросила ее поверх горящего стенда. Я ударила по пламени. Понятия не имею, из чего сделана веганская кожа, но она расплавилась.

Пока я снова и снова била по пламени, волк пятился от меня обратно ко входу в магазин. Его глаза наблюдали за мной. Убеждаясь, что я не представляю угрозу. Или за огнем, убеждаясь, что он не представляет угрозу. В любом случаем, он не успел вовремя заметить стенд у входа. Он наступил прямо на него. Этот был уставлен низкими широкими свечами, которые не должны были упасть. Но он врезался прямо в них. Я услышала запах паленого меха.

Над головой включилась пожарная сигнализация. Громкий, чистый и продолжительный звук.

И его перемкнуло.

Волк набросился на стол напротив, разбрасывая все свечи на своем пути. Повсюду я видела разгорающееся пламя. Стенды с рубашками, стеллажи с леггинсами. Кучка одежды Коула. Даже растения Сьерры сдались: сначала загорелись сухие листья, а затем и остальные позволили огню жадно себя поглотить. Все это место было сродни бомбе.

Я бросилась к прилавку и схватила свою бутылку с водой. Я вылила ее содержимое на край стенда. Какое же бесполезное действие. Кладовка… есть ли там что-то более значительное? Когда пожарники были намерены сюда явиться? Я что, просто выпустила волка на улицу?

Я не соображала. Пожарная сигнализация кричала, чтобы я убиралась отсюда.

Коул забился в угол, опустив уши и дрожа.

— Неужели этой жары может быть недостаточно для тебя? — прорычала я.

Но жары было достаточно. Потому что он задрожал в превращении. Сейчас его лапы превратились в пальцы, цепляющиеся за стену и царапающие бетон, а его голова согнулась, вздрагивая, и затем он превратился в Коула, парня, монстра. Голый и человечный, свернувшийся в клубок в углу.

Мне стало больно. Моему сердцу было ужасно больно, когда я видела его, чуяла запах волка, наблюдала, как все вокруг рушится.

Его глаза были широко раскрыты. В них отражались языки пламени.

— Боже, — сказал он.

Пламя не подбиралось ближе из-за бетонного пола и стен. Единственным, что здесь мог поглотить огонь, было все, что сотворила Сьерра, и все, что вырастила я.

Вдалеке я услышала сирены. Огонь. Полиция. Камеры. Доказательство.

— Ты не можешь здесь оставаться, — сказала я ему яростнее, чем могла себе представить, хоть до сих пор точно не понимала, на что именно я была так зла. Я поспешно скинула свои ботинки и стянула из-под туники леггинсы. Я бросила их в него. — Надень это. Убирайся. Выйди через черный ход.

Окна перед магазином неожиданно перекрыл темно-красный цвет пожарной машины.

— Но…

Мой желудок скрутило от понимания, что все разрушено. Через пять минут должна была приехать Сьерра. Все ощущалось нереальным. Или же только это и было реальным, а все остальное — нет и никогда не было.

Я закричала:

— Убирайся из моей жизни!

Коул качнул головой, как будто он был зол, а затем натянул мои любимые леггинсы. Входная дверь открылась, впуская пожарника в костюме.

— Ты здесь одна? — крикнул пожарник.

Я посмотрела в угол. Коула там не было.

Когда что-то загорается, можно сказать «Все охватили языки пламени» или «Все сгорело дотла». Или одновременно и то, и другое. Повсюду.

Все было просто разрушено.

Я сказала:

— Да.

Глава 50

КОУЛ •

Вот, что тебе не рассказывают о том, какого быть оборотнем.

Тебе не говорят, что тебе придется убегать из горящего здания в слишком тесных леггинсах с принтом радужных черепов, чтобы избежать привлечения к ответственности за поджег. Тебе не говорят, что добежав до машины, ты вспомнишь, что швырнул свои ключи в горшок с растением перед тем самым зданием, что только что поджег, и что тебе придется вернуться к месту преступления с такой осмотрительностью, которую только может иметь на три четверти взрослый человек в очень блестящих леггинсах, до того, как личные вещи будут обнаружены кем-то, кто назовет их «доказательства».

Тебе не говорят, что когда ты будешь со всей грацией и достоинством стоять на коленях в поисках ключей, то разорвешь по шву блестящие леггинсы от самой лодыжки прямиком к тому месту, что тебе дал Бог.

Тебе бы наверняка сказали, что пребывать на публике голышом — незаконно, если бы ты спросил.

Но тебе не говорят, как тяжело убегать от копов, когда ты только что побывал двумя видами животных в быстрой последовательности, а затем бежал до машины и обратно.

Тебе не говорят, что этот парень с длинными волосами попытается дать тебе свой номер телефона, когда ты будешь бежать сломя голову обратно на парковку самыми окольными путями, чтобы не привести копов к твоему мустангу, который, как теперь тебе кажется, лучше бы сгорел в последнем созданном тобой пожаре.

Тебе не говорят, как много людей начнут фотографировать на три четверти голого Коула Сен-Клера, бегающего по Санта-Монике.

Тебе не говорят, какими горячими становятся черные сидения на солнце, а ты сидишь на них без одежды или почти без нее.

Тебе не говорят, как даже несмотря на то, что ты не вспомнишь ничего из того, что случилось, пока ты был волком, ты будешь помнить взгляд на лице твоей уже-бывшей-девушки до этого и сразу после до конца своих дней.

Тебе не говорят ничего. Хотя нет, это не так.