Сара Далтон - Черная корона

— Это место пропитано магией, — сказала Саша, не присоединяясь к пиру. — Воздух, солнце, странные облака… Я уж не говорю о еде, которой тысячи лет, но она не сгнила.

Я прикусила губу, пытаясь понять, говорить Саше о голосе в голове или нет. Суета в другом конце комнаты решила все за меня. Мы поспешили на повышенные голоса. Люди Муштана отыскали фонтан со свежей водой и танцевали в нем, держась за руки. Каз рассмеялся, а потом вспомнил, через что мы прошли, чтобы попасть сюда, и смех резко оборвался. Я поймала его за руку и крепко сжала.

— Что скажешь об этом месте? — спросила я у Каза.

— Невероятное, — ответил он. — Прекрасное.

— Но? — уточнила я.

— Слишком тихо. Словно что-то затаилось.

Я поежилась. Когда Муштан хлопнул меня по спине, я чуть не подскочила.

— Расслабься, Хада-я . Осмотрись. Сихраны заморожены. Они ведь мраморные статуи? Где здесь опасность? — он был спокойным, но причиной был конец тревог за голодных людей.

— Я вижу лишь опасность, — ответила я.

Он похлопал меня по плечу и прошел к своим людям.

— Нужно отыскать камень, — напомнила я.

— Всему свое время, Хада-я, — он поднял руку, успокаивая меня.

— Они явно хотят отыскать сокровища, — сказал Каз.

— Что? — меня разозлила сама мысль. Мы здесь не для того, чтобы разбогатеть. У нас есть цель.

— Оставь их. Бедные люди. Пусть сделают себе жизнь немного проще, — ответил он.

— Но и я из бедных, но сокровища не ищу.

— Ты уже не бедная. Ты принцесса, — он усмехнулся, гордясь этим, и ребенок из Хальц-Вальдена во мне был и рад, и испуган.

Мы требуем истинной жертвы .

Я отвела взгляд от глаз Каза и отвернулась, пытаясь понять, откуда исходит голос.

— В чем дело? — спросил Каз.

Голос вернулся, но теперь он был не один, они накладывались друг на друга.

Дальше ты не пройдешь без истинной жертвы.

Чистой душой.

Мы не дадим тебе Угольный камень.

Боги этого не позволят.

Теперь мы — боги.

— Это не статуи, — прошептала я. — Это не статуи. Не ешьте! Ничего не трогайте! Это не статуи. Это Сихраны.

— Мей? О чем ты говоришь? — спросил Каз.

Я зажала руками уши, пытаясь заглушить звук. Но не могла.

Ты не победишь нас.

Мы возвысимся.

Мы требуем жертвы.

Без крови чистой души твой мир сгорит дотла.

Ко мне подошла Саша и обхватила рукой за плечи.

— В чем дело? Что ты слышишь?

— Они говорят. Они требуют жертву, и тогда они вернутся и победят нас.

— Кто говорит, Мей?

Сила гудела под ногами. Она текла в земле, в стенах, повсюду. Я не успела ответить, послышался гул. Храм задрожал, я покачнулась и упала на каменный пол. Я схватилась рукой за осколок камня, порезавшись, из раны потекла на пол кровь.

— Вставай, Мей, — прошипел Муштан. Он грубо схватил меня за локоть и потянул вверх. — Разве ты не видишь?

Гул утих. Муштан указывал на круг с пятью символами в центре. Через них проходили пять колец.

— Н-нет, — выдавила я.

— Это врата, — сказал Муштан. — И ты пролила на них кровь.

— Врата куда? — спросила я, страх сжимал мое горло.

Муштан отпустил меня и посмотрел на врата. Проследив за его взглядом, я увидела, что моя кровь движется к линиям символа, заполняя трещины.

— И что произойдет? Что это за врата? — требовала я ответ.

Муштан перевел взгляд на меня.

— Врата к богам.

— Н-но… это хорошо, — ответила я. — Разве боги не помогут нам?

Теперь мы — боги.

Мы тебе не поможем.

— Думаю, ты разбудила Сихранов, — сказал Каз, потянувшись к мечу.

Кровь заполнила все пять символов, снова послышался гул.

— Мей, успокой землю силой, — приказала Саша.

Я кивнула. И сосредоточилась на земле под ногами, пытаясь управлять ее дрожью. Но элемент отталкивал меня, впервые я чувствовала сопротивление.

— Это Сихраны. Они отталкивают меня, — сказала я.

— Мей! — крикнул Каз. Он указывал на землю, где начали открываться врата.

Символы свернулись, словно были кусочками пергамента. Я шагнула ближе, заглядывая туда, но увидела во вратах лишь пустоту. Тьму, пространство, лишенное цвета. Словно темный кусок угля, перо ворона.

— Уходи оттуда, Хада-я , это опасно, — сказал Муштан.

Я сделала пару шагов назад, послышался очередной гул, сотрясающий храм. Стены дрожали, я схватилась за каменный стол, чтобы не упасть. Зазвучал крик, я повернула голову и увидела, что один из Борганов упал на колени. Он скользил по комнате, словно пол был под наклоном, и упал прямо во врата.

— Нет! — я попыталась побежать к нему, но Каз схватил меня за талию.

— С ним покончено.

Нечистый.

Мы требуем истинной жертвы.

С громоподобным треском по бокам комнаты появилась белая пыль. Я в ужасе смотрела, как на статуях Сихранов появляются трещины.

Саша повернулась ко мне.

— Амулет остыл. У нас проблемы.

Мы сильнее, чем вы.

За вратами разрушение.

Мир изменится.

Останови разрушение.

Жертвуй.

— Хватит! — закричала я.

К вратам заскользил один из людей Муштана. Я вырывалась из хватки Каза, чтобы помочь ему. Но он упал в дыру.

Нечистый.

Мы требуем истинной жертвы.

Еще треск и пыль, мрамор падал со столбов. Я вырвалась из рук Каза и побежала на звук. Под мрамором оказался человек. У него была темно-коричневая кожа, покрытая белой пылью, а белые одежды ниспадали до колен. Его волосы доставали до плеч и вились. Уши были слегка заострены, выглядывая из-под волос. Когда он спрыгнул с каменного трона, то поднялся с грацией танцора. Мой взгляд был прикован к амулету на его шее. На золотой цепочке висел черный камень. Я быстро взглянула на другие статуи, замечая, что и у них в мраморе вырезан такой амулет.

— Угольный камень разбит, и у каждого есть осколок, — сказала я.

Элфен выпрямился, потягиваясь.

Он возвышался над самыми высокими из нас. Его лицо было лишено эмоций, словно он остался статуей, но когда он открыл рот, я увидела заостренные зубы за полными губами.

— Ты разбудила нас, — сказал он низким голосом, в котором звенела сила. — Мы ждали, что ты пробудишь нас, чтобы мы могли потребовать обратно свое.

— Вам ничего не принадлежит, — заявила я. — Мир вам не принадлежит.

Он улыбнулся, показывая острые клыки, и мой желудок сжался.

— Тогда мы заберем его.

По спине пробежал холодок. Я верила ему.

— Как закрыть врата? — спросила я, сглотнув, пытаясь показывать себя сильной. — Моей кровью?

— Жертвой, — прошипел Элфен.

— Они уже забрали двух наших людей. Хватит жертв, — справа раздался треск, ожила еще одна статуя.

— Они нечистые, — Элфен повернулся к разбитому мрамору. — Иди ко мне, Гвендолин. Мы пробудились. Твои боги вернулись, человек.