Эннера

— Они?

— Те, к кому ты сейчас пойдешь. Ты же пойдешь? Твир, Алок, Санала?.. Кто там еще…

— Откуда ты…

— Я все всегда знаю, это у Ллэра от меня.

Роми тихо засмеялась. Ее, действительно, ждали Твир, Ара, Санала, Ками, Фияр… Еще несколько человек, из тех, с кем она решилась поговорить наедине, и если надо- за шкирку отволочь в пещеру и ткнуть носом в капсулы. Пусть вспомнят. Пусть поверят… Ведь завтра уже может быть поздно. Если Тмиор накроет огненным морем, возвращая ему лицо Фахтэ, кто его знает, удастся ли добраться до воспоминаний тогда? Пещера герметична, но как поведет себя Надпространство после всего?

Капсулы слушались только тех, кто их оставил. Каждому- своя. Это было объяснимо: память вставала на свое место, туда, где раньше была не ощущаемая пустота. Роми так и не смогла понять, зачем нужно было лишать себя воспоминаний. Но тогда, давно, не спрашивала. Следовала инструкциям. Кайя Эннаваро, похоже, этого тоже не знала. Роми получила доступ к воспоминаниям матери только потому, что та хотела этого. Потому что знала откуда-то, ей не пережить перемен, и завещала образы своей жизни дочери. Кто знает, додумался ли кто-то еще до такого шага?..

Последние дни все время болела голова. Чужая память очень тяжело приживалась, затуманивая то, что когда-то случилось с самой Роми, уже в этой жизни. Оставляя лишь опыт, умения, знания. Свои, и теперь- чужие. И все равно недостаточные, чтобы легко найти выход. Оставалось надеяться, что Твир или кто-то другой, кто был много ближе Самару, чем Кайя, в курсе, что он сделал. Не может же быть, чтобы Самар держал весь процесс единолично в своих руках и никому не раскрыл деталей.

Она обязана заставить хотя бы некоторых пойти с ней в пещеру.

— Испачкай сильнее, чтобы уж наверняка страху навести, — Роми запрокинула голову, встретилась с ним взглядом. Алэй обхватил ее лицо ладонями, мягко поцеловал. Она не знала как так получилось, но когда все завертелось с новой силой, как-то само собой вышло- то, что давно считалось сломанным, угасшим, вновь будоражило кровь. Нет, она никогда не переставала любить Алэя, но со временем чувство переросло в какую-то невероятную, глубокую близость, почти родство, растеряв страсть и пыл, и даже просто желание прикасаться. Теперь же… Впрочем, ей было абсолютно все равно, почему и как.

Роми нехотя отстранилась.

— Вот, так еще лучше. Красавица, — он щелкнул ее по носу.

— Пойду вселять страх.

— Ага.

— Иду, — улыбнулась.

— Иди.

— Выпусти, и сразу пойду.

Он отпустил левую руку, чтобы тут же перехватить правую.

— Так?

— Обе.

— Иди уже… — когда она отошла на несколько шагов, снова окликнул:- Рэм!

Она обернулась, вопросительно смотрела на него.

— Хочешь, я схожу в Бэар?

— Зачем?

— Осмотрюсь, — засмеялся. — Поговорю…

— С Аданом? О чем?

— О гостях.

— Он хотел вернуться к прошлой жизни. В ней он адвокат, а никак не спаситель цивилизации атради. Мы у него в печенках сидим. Мы там никому не нужны, и уж если придется возвращаться, то как ты верно говорил раньше- за Сферу. На голые скалы, и никому не мешать.

— Я говорил, — кивнул. — А еще я говорил «может не принять». Ты не знаешь этого наверняка и почему-то оттягиваешь момент.

Алэй был прав. Она тормозила с решением. Надо было сразу же сходить к Адану, спросить, рассказать. Но Роми не стала. Боялась услышать в ответ- нет? Боялась, что первая реакция Адана окажется- слинять от нее подальше? От неприятностей, которые она олицетворяет?

— Адан ведь просто адвокат, он ничего не решает за свой мир.

Да и я не решаю, хотела добавить. Лишний раз напомнить, что она никто в глазах Надстарших. За ней не пойдут.

— Зато он может рассказать, какая будет реакция у тех, кто решает.

— Он может не захотеть с тобой говорить.

— Моя гордость не пострадает, тогда я просто осмотрюсь. Должен же я знать, где мы будем жить? Я даже кровь с себя смою, чтобы не пугать никого.

Роми шумно выдохнула, едва сдержала смех, такое было у него в этот момент лицо. Махнула рукой, соглашаясь.

— Я догоню тебя, как только вправлю мозги бывшей верхушке атради.

Адан со злостью пнул Сферу. Невидимая защита сработала, не позволив ноге соприкоснуться с прозрачной и на первый взгляд хрупкой поверхностью, мягко спружинила удар. В ту же секунду послышался неприятный звук. Дребезжащий, пугающий. Как будто кто-то рядом закоротил два оголенных провода.

Он уже знал- еще одна попытка, и сработает следующий уровень защиты- его опять ударит электрическим током. Не сильно, но достаточно, чтобы отлететь на пару метров, ощутить всю прелесть восприимчивой к электромагнитным волнам, уязвимой плоти и на несколько минут отказаться от желания приближаться к Сфере вообще когда-либо.

Не навсегда. Боль утихала, воздух возвращался, кожа не зудела, мысли прояснялись, по жилам снова спокойно бежала кровь, и Адан упрямо поднимался, приближался, чтобы опять все повторилось.

Сейчас не торопился. Поджав под себя босые ступни, сидел на темном прохладном песке, смотрел невидящим взглядом на отражающую лунный свет пластиковую сталь и пытался разобраться в собственных чувствах. Внутри, как и всегда с тех пор, когда закончилось окончательное превращение в доа, преобладали три.

Голод. Ни с чем не сравнимый, мучительный, болезненный энергетический голод. По ощущениям- в тысячи раз сильнее, чем ломка завязавшего наркомана. Когда-то в ранней юности Адан, как и большинство сверстников, испробовал на себе предложенный на вечеринке неизвестный наркотик забавы ради. Ему повезло чуть меньше- первым опытом оказался сильнодействующий опиат, вызывающий кроме потрясающих по размаху и красочности галлюцинаций еще и сильнейшую зависимость практически сразу. Потом понадобилось несколько месяцев на борьбу с собственным организмом, чтобы избавиться от пагубной привычки. Ему удалось, но память о пережитых мучениях осталась. Три месяца назад Адан убедился, какими ничтожными они были.

Сначала не сразу понял, в чем дело. Способности как-то сами по себе пошли на убыль. В какой-то момент практически не приходилось больше сдерживаться- Надпространство не открывалось, перемещение, чтение мыслей, телекинез и прочие фокусы давались с трудом, электроприборы не ломались, «присутствие» Миры исчезло. Он даже обрадовался- наконец-то желание обрести прежнюю жизнь материализовалось, и почти получалось быть как все- обычным.

Но радоваться пришлось не долго. Новое недомогание день за днем, час за часом отравляло существование. Через пару суток счет перешел на секунды. Адан метался озверевшим хищником по квартире, ломая и круша все, что попадало под руку. Тело болело так, что хотелось снять с себя кожу, вывернуться наизнанку и сброситься вниз с балкона. В начале такая возможность просто нравилась, через несколько минут- уже казалась единственным выходом.