Эннера

— Очень сильно не то. Тмиор… когда-то носил другое название. Это была вполне себе обычная планета. Место ссылки для всех доани. Так они называли себя до того, как превратиться в атради. Кажется, это слово из вашего древнего языка, означает «следующая ступень». В общем, их заперли там, в расчете, что они сами по себе вымрут. А они выжили. У доани было очень много времени, которое совершенно нечем занять, и еще больше упрямства и желания бороться… В конце концов, они нашли выход. Я тоже не очень разбираюсь в технической стороне воплощения плана Самара, но в итоге они то ли что-то сделали с солнцем, то ли только с планетой, то ли с собой, — Алэй помолчал. — Я могу рассказать то, что успел услышать от Роми. Но придется начинать очень издалека. Или можем подождать, она обещала присоединиться, и тогда узнаешь историю из первых рук…

— Ждать ее мы точно не будем, — усмехнулся Адан. — Не знаю, рассказывала ли она, но нам с Роми, когда мы рядом, обычно уже не до теории. Да и… — он в упор посмотрел на Алэя. — Не стану врать, заморочки атради, ваша история меня не очень интересует. При всем уважении… Но ты сказал, что они… вы… собираетесь сюда. Я не совсем понимаю, зачем. Как…

— До того, как измениться, Тмиор полыхал. Голый камень, бунтующие вулканы. Вся жизнь на планете была уничтожена. Доани прятались под землей, они, конечно, сами виноваты, что довели новый мир до такого, но… Спрашиваешь, зачем? Если Тмиор станет непригодным для жизни, будет нужен новый дом. Или старый. Как? Ты сам знаешь… Я же пришел просто поговорить. Не втягивать тебя в новые неприятности, а спросить, что нас ждет, если Надстаршие все же услышат, что пытается донести Рэм… Сейчас- единственное, что они собираются, это подохнуть.

— Не принимай на свой счет, но за недолгое общение с вами я уяснил одну вещь точно. Просто поговорить- это всегда новые неприятности, — ухмыльнулся Адан. — Но сейчас, как ни странно, это меня не беспокоит. Бэар… — он обвел взглядом темный пляж. — Как видишь, здесь полно места. Хватит на всех. Вполне можете отгрохать себе новый Замок, — пожал плечами. — Никто из моего правительства не заметит, даже если таких Замков будет сто. Просто потому, что в Мегаполисе понятия не имеют, что здесь и как… И все из-за этой штуковины, — Адан кивнул на сверкающую поверхность Сферы позади них, задумчиво посмотрел на Алэя. — Внутри- сложнее. Впрочем, с вашими возможностями вы вполне можете раствориться среди остальных, остаться незамеченными. Хотя не думаю, что вам понравится. Бетон, приборы, механика. Вдобавок, эта хрень не пропускает излучение, поэтому чтобы набираться энергии, вам придется приходить сюда, как я. Только днем. Но это тоже вряд ли проблема…

— Не проблема… И не понравится, — атради негромко рассмеялся. — Если так подумать, нам и жить здесь не обязательно. Достаточно приходить, заряжаться, уходить… И никому никаких хлопот. Если подумать. Но так не будет. Желание свить гнездо, осесть… возьмет свое. Поэтому, понравится или нет, но они будут пытаться это сделать, — тоже оглянулся на Сферу. — А если отключить?

— Знаешь, где кнопка?

— Знаю, кто ее установил. Когда. И- немного- как. Полагаю, можно найти и кнопку.

— Начни с кто и когда, хорошо? — предложил Адан, откидываясь назад и упираясь руками в песок. — Полагаю, и здесь не обошлось без атради.

— Без них, наверное, нигде не обходится, в скольких Мирах наследили, — он усмехнулся. — Когда- это легко. Давно. Очень. Чуть больше тридцати тысяч лет назад… Я понял, тебе плевать на историю Тмиора, но вы и они в прошлом- один народ. Установили над вами Сферу не атради, а из-за них. В наказание… Тогда существовало некое Содружество. Роми рассказывала, в него входило одиннадцать весьма могущественных цивилизаций и несколько десятков попроще. Они… Не знаю, вот это, наверное, действительно неважно, кто они и откуда, их все равно больше нет. Доа тоже были частью Содружества и обязаны были подчиняться общим законам. Я знаю, что вы… Они нарушили один из основных Законов Кольца, запрещавший эксперименты, которые могли привести к долголетию и бессмертию. Вообще, к любым неестественным, кардинальным переменам в эволюционном процессе расы. Твои предки, грубо говоря, наплевали на предупреждения и последствия. Итог, — он кивнул за спину. — Ну и мы.

— Погоди, — Адан изумленно уставился на Алэя. — То есть теоретически Роми может быть моей прапрапрабабкой что ли?

— Именно Роми- не может, у нее никогда не было детей. Но в принципе- ты все верно понял. Пра-пра-пра в энной степени.

— На твоем месте я бы не был так уверен, — хмыкнул он, почти физически ощущая, как сильное удивление сменяется чем-то сродни отчаянному пофигизму. Видимо, только так мозг мог здраво воспринимать полученную информацию и не пытаться анализировать. — Прошлое Роми не помнит даже она сама. Вполне возможно, что когда-то давно у нее было все, как у людей: муж, семья, дети…

Алэй улыбнулся.

— Когда все грохнулось к чертям, Рэм было двадцать пять местных лет. Не знаю, как сейчас, но в то время- мало кто выходил замуж так рано. За несколько лет до этого- она уже знала, что с ней будет, и серьезные отношения исключались, потому что привести с собой в программу еще и мужа было бы не просто. Вечность не была самоцелью, но риск в любом случае такого предприятия- велик. Ее мать была среди тех, кто проводил эксперимент, кто разбирался как, что, когда, с кем… — Алэй замолчал, встретился с Аданом взглядом. — Теперь она помнит.

— Что значит «теперь помнит»?

— Вот уже два месяца, как все помнит. Она нашла капсулы памяти. Та пещера, в которую вы с ней угодили… — он помолчал. — Наверное, и тут стоит начать с самого начала. Атради пережили трансформацию дважды. Первый раз, когда превратились из доа в бессмертных, доани, второй- когда нашли выход из своей клетки. Я не расспрашивал Рэм, как, технология для меня не важна. Но одним из обязательных условий процесса было полное очищение сознания с помощью Плеши. Они обнулили себя, изъяли собственные личности, оставили только набор базовых способностей, чтобы проснувшись после трансформации, суметь вернуть себе память, которую загрузили в специальные капсулы. Что-то пошло не так. То ли очнулись не там, то ли очистили себя недостаточно, то ли бог его знает что. Но в итоге- прошло… очень много лет, прежде чем у них появился шанс стать собой.

— Собой? — тупо переспросил Адан, чувствуя, что пофигизм сдает позиции, радушно предлагая разуму осмыслить услышанное. — Это как?

— Прости, плохо выразился. Я имел в виду восстановить собственные воспоминания. Только это. Хотя, уже не мало…

— За все… тридцать тысяч лет?!

— Нет. Всего за три. Чуть больше. Ровно столько, сколько они прожили в клетке, пока не нашли выход. Плюс то, что было до. Ее двадцать пять лет жизни, как доа. Три тысячи- как доани. То, что происходило последние двадцать семь тысяч лет, осталось в ее памяти прежним. Может быть, чуть померкло, потому что первая жизнь теперь кажется ей ближе, ярче… Накладывается, затмевает… многое. Но не все, конечно. Я понимаю, звучит странно, — Алэй помолчал. — У Рэм все время болит голова, и я не знаю, как ей помочь.