Ксения Бунеева - Пыльными дорогами. Путница (СИ)

И жалобно так, тоскливо на нас посмотрел.

- Дядька Далибор, - вступилась за перевертыша я. - Не прогони парня. Пусть с нами едет?

Воевода строго свел брови.

- А коль он чудить начнет?

- Оберег на мне, - Осьмуша тут же показал ему подарок Ладимира. - Не стану я чудить.

- Не станет, - подтвердила я. - Мы с Ладимиром уследим за ним. Правда, Ладимир?

Прямо в глаза ему заглянула, ища поддержки. Он миг помедлил, потом чуть улыбнулся.

- Не дадим парню глупостей наделать. Да и луна на ущербе теперь.

- Не гони его, дядька Далибор! - снова взмолилась я.

Воевода усмехнулся и махнул рукой.

- Пусть идет, - сказал. - Твоя взяла, лисица.

Сказал, вскочил в седло и двинулся вместе с витязями своими.

Осьмуша схватил меня за руку и, густо краснея, затараторил:

- Спасибо тебе, Вёльма! Век богов за тебя молить буду. Должник я твой.

- Будет, - засмеялась я, высвобождая руку. - Лошадь-то есть у тебя?

Осьмуша с радостной улыбкой замотал головой.

- Ну так ко мне садись, Мирка и двоих унесет.

Ладимир только головой покачал.

- Чего это ты? - спросила.

- Не разберу я тебя, Вёльма, - ответил. - То ли дурная ты, то ли богами одаренная. Никто против тебя выстоять не может.

Я натянула поводья, ожидая пока Осьмуша позади меня в седле устроится:

- Разве ты только.

Причмокнула губами и легонько толкнула Мирку в бок.

- Идем, ласточка, путь нам долгий впереди...

Не верьте, люди добрые, песням, что гусляры на ярмарках поют. Не слушайте их слов ложных - врут с три короба.

Жила я в Растопше, слушала сказания их и думала, что Трайта - город чудес и люди там всё чародеи да волшебники, а стены...стены белым сияют день и ночь, а во рвах, что укрепляют их, рыбы живут диковинные. Вранье все это - вот что скажу. Не выходит девица-луна, чтоб на Трайту нашу полюбоваться, из-за туч. Она на все и всех одинаково смотрит, боком своим серебряным, поворачиваясь.

С чего ж я так вдруг на гусляров и людские болтливые языки осерчала? Да с того, что к концу второй недели похода нашего с вершины пологого холма трайтовские стены увидела. Выехали мы со стоянки своей на рассвете, а как солнышко к зениту подошло, последний холм миновали. Пред нами равнина расстилалась зеленая да гладкая. Серебристые ленты рек ее трижды пересекали. Одна даже поперек города лечь посмела - Марвой ее прозвали. За что - не ведаю - но как окажусь в Доме Предсказаний, точно спрошу.

- К вечеру доберемся, - с просиявшим лицом проговорил Далибор, заслоняя лицо ладонью.

- А если не успеем?

- Успеем, лисица. Домой ведь едем.

Я последовала его примеру и так же прикрыла глаза от прямых палящих лучей. Тюрбан, сооруженный из куска синей ткани, опять украшал мою голову. Помню, увидела я картинку с кочевниками в таких же и запомнила. После стащила у матери кусок ткани, что для платья сестре берегла, да решила такой же сделать. А что ж тут такого? У сестры этих нарядов вон сколько! А мне бы все равно пожалели.

Теперь мне легко удавалось скрываться от солнца, а синий цвет так шел к моей рыжей косе. Даже Ладимир, отбросив насмешки, признал это. Уж не знаю, как мне не покраснеть удалось.

Посмотрела я на Трайту. Большой город. Темный. Стены не сияют совсем - из темно-серого камня. Ров вокруг еще одной лентой блестит, подъемные мосты - чудеса рук зодчих - опущены, а по ним пестрым потоком люди тянутся.

- Считай прибыли, Вёльма, - кивнул в сторону Трайты Ладимир. - Небось с непривычки дух перехватило?

- Вот еще, - фыркнула я. - Разве ж тут диво какое есть? Стоит город, стены ночи черней. От чего духу-то перехваченным быть?

- Ты подожди, пока приедем, - усмехнулся Деян. - Там-то уж чудеса начнутся. Я сам в Трайту мальчишкой попал - ох, сколько всего тогда увидел. А ты, парень, чего побледнел?

Осьмуше, которому в пути все же нашли лошадь, в лицо бросилась краска после такого вопроса. Он перевел на меня тревожные глаза и негромко проговорил:

- Боязно мне, Вёльма.

- Чего это?

- Боюсь, как бы чего не случилось.

Я тепло улыбнулась.

- Не один ты такой, Осьмуша. Не бойся. Сама в белый свет еду.

«Тебе-то хоть вернуться куда есть, а мне...» - вслух не сказала.

- Ну, будет языками чесать, - натянул поводья Далибор. - А то и к зиме не успеем. Едем, хлопцы.

Мы с Ладимиром переглянулись и дружно двинулись вслед за княжьими людьми.

Птаха небесная небось уже заждалась, пока солнце закатится и она из гнезда выберется. Зернышки-звезды по одной стали высыпать на темнеющее небо, когда мы к воротам подъехали.

Тут уж мне без шуток страшно стало. Издали-то на город смотреть - что? Пятно темных стен да неровная линия крыш - горизонт. А вот поблизости...

Ох, не думала, что так велика она, Трайта наша. Ров сажени три будет, а стена - все шесть. Или мне с перепугу кажется?

Несмотря на вечерний час, люд густо толпился возле ворот и, пусть не такой большой как днем, но все ж широкой вереницей тянулся по опущенному мосту.

Вблизи стен ютился еще один город - неопрятные дома и хлипенькие хибарки бедняков. Огороженные легким забором, усадьбы, казались совсем жалкими. Кое-где виднелись подобия огородов, обозначенных ярко-зеленой ботвой.

Все мои радужные мечты о волшебном городе окончательно разбились, будто старый глиняный кувшин, когда я полной грудью вдохнула местный воздух. Зловонье нечистот, всегда сопровождающих человеческое жилье, сразу же ударило в нос. Здесь мой страх прошел и осталось удивление - неужто чудный город так воняет?

Копыта Мирки процокали по деревянному настилу моста. Лошадь с непривычки заволновалась. Не каждый ведь день надо рвом ходила. Чего доброго мост возьмет и провалится, а внизу глубина неизвестно какая. Ох, обереги, Ларьян-батюшка. Тут не то, что кобыле, мне страшно стало.

Осьмуша был ни жив ни мертв. Побледнел, глаза долу опустил. От гомона, доносящего из раскрытых ворот города, ему по-настоящему страшно стало. А вот Ладимиру хоть бы хны. Сидит себе в седле, по сторона бойко смотрит. Сказано - был человек в Трайте уж. Не боится вовсе.

На въезде нас стражники - те же княжьи люди остановили. С Далибором вежливо поздоровались, спросили, как поездка удалась, пару слов о нас, спутниках, а потом и пропустили.

Задрав голову, я смотрела на изогнутую арку толстой крепостной стены, что надо мной возвышалась. Ох и глыбища же! Такая если свалится то пиши пропало. Вот теперь-то у меня дух и захватывает при виде такой махины.

Трайта встретила меня шумом, тучей запахов, криками и общей неразберихой. Огни костров и факелов освещали город и нещадно чадили. Прикрыв на миг глаза, я вдохнула здешний ядовитый воздух, а после, снова увидев все вокруг, будто окончательно поняла - мой путь в чудо-город завершен. А что далее - не ведаю.