Лора Ли - Жаркий поцелуй (ЛП)

— Не смотри на меня так, девочка, — предупредил доктор Мартин. — Кто-то должен остаться с ним, и ты единственная, кто здесь находится. Теперь, забирай его отсюда.

— Идем, киса, — проговорил Кейн уставшим голосом, когда сполз с каталки и обхватил рукой раненое плечо. — Пойдем, обеспечишь мне тишину и покой, и я отпущу тебя с миром.

— Останься с ним, — настаивал Док. — И никаких возражений.

Мир катится к черту, решила Шерра, прижавшись к боку Кейна, и осторожно поддерживая рукой его голую спину.

— Я хочу чертову ванну, — невнятно проворчал он, когда они двинулись из палаты. — Я не лягу в свою чистую постель в таком виде.

Она вздохнула. Да, мир точно, катится в тартарары. Она молилась, чтобы нашелся кто-то другой, кто сможет остаться с ним. Шерра завела Кейна в лифт и нажала кнопку первого этажа, на котором располагалась его комната. К счастью, идти было недалеко.

— Вы поймали того ублюдка? — спросил он, когда они вошли в кабину.

— Да. Я зарычала на него и показала зубы. Он хлопнулся в обморок. Мне бы хотелось, чтобы они присылали кого-нибудь более подготовленного. Эти гомики теряют сознание, стоит только улыбнуться пошире.

Кейн что-то проворчал. Он сильнее привалился к ней, когда двери лифта открылись. Кажется, болеутоляющее начало действовать.

— Давай, уложим тебя в кровать. — Она вывела его из кабины и повела к двери в спальню.

— Сначала ванна, — напомнил он, глубоко вздохнув. — Клянусь Богом, это был адский день.

Сейчас была еще ночь, но Шерра не стала его поправлять. Два часа ночи, и до рассвета уже недалеко. Она знала, что Кейн встает около пяти утра, а ложится далеко за полночь. Он усиленно работал, едва ли не больше, чем члены ее собственной семьи.

— Прекрасно. Пусть будет ванна. — Чем это могло навредить? Она поместит его в ванну, вымоет ему спину и останется рядом, пока он не скажет, что готов выйти. Ничего особенного. Она знакома с действием лекарств Дока. Обезболивающее сделает его слегка дезориентированным, слегка одурманенным, но он сможет самостоятельно передвигаться.

Но Шерра не знала, что ее ждет.

Он не мог расстегнуть джинсы. Рука не слушалась. Сглотнув комок в горле, она расстегнула застежку дрожащими пальцами, чувствуя под толстой тканью его внушительную выпуклость. Не поднимая взгляда, она спустила джинсы по его сильным ногам вместе с бельем прежде, чем он сел на табурет возле ванны и позволил ей расшнуровать ботинки. Наконец, великолепно голый и возбужденный, он ступил в широкую ванну и устало в ней откинулся, закрыв глаза и положив голову на бортик.

— Кейн, не спи. — Шерра дрожала, наблюдая, как налитая головка его возбужденного члена, коснулась его загорелого живота. Только у Кейна может быть стояк, когда он наполовину мертв. Ей, наверно, повезло.

— Я не сплю, — пробормотал он. — Просто дай мне минутку.

Здоровой рукой он лениво почесал травмированную грудь. Ее глаза следили за его пальцами, касающимися тонких шрамов, и сердце защемило от боли, которую они, должно быть вызывали у него тогда.

— Он поймал меня за пределами лабораторий, — мягко сказал Кейн, заставляя ее вскинуть голову и посмотреть ему в глаза.

Его собственные были сонными, а зрачки расширенными.

— Я сожалею. — Она не знала, что еще сказать. Она не знала, что должна чувствовать.

— Ублюдок думал, что может просто закопать меня, и уйти, — мягко продолжил он, хотя в голосе слышались боль и гнев. — Мне удалось выбраться, и проползти под решеткой. Какие-то путешественники нашли меня. Полумертвым, в лихорадке. Они доставили меня в больницу, но меня не могли опознать. Прошли недели, пока они выяснили, кто я такой. Месяцы, пока со мной связались. К тому моменту, как я смог получить для тебя помощь… — он тяжело сглотнул, — лаборатории исчезли. Они сказали, что все мертвы. Ничего не осталось.

Он снова закрыл глаза.

А она-то думала, что он просто ушел, бросил ее. Шерра закрыла лицо руками. Даже после рассказа Кэллан и Меринас о том, что сделал Дайэн, она не поверила. Не полностью. Не приняла это сердцем. До сего момента.

— Я сожалею, — снова прошептала она.

Он медленно покачал головой.

— К черту все. Помоги мне отмыть грязь с тела, и я смогу хоть немного поспать. Просплю, наверное, до утра.

Шерра ощутила, как сердце заколотилось в груди. Ее киска сжалась от восторга. Ее руки дрожали от мысли о прикосновении к его плоти, пусть даже под покровом пены. Медленно она встала на колени около ванны и взяла чистую мочалку с подставки на краю ванны. Опустив ее в воду, она взяла кусок мыла.

— Волосы, — невнятно пробормотал он, медленно садясь и наклоняя голову. — Просто намыль мылом. Я так делаю.

Она тщательно намылила и смыла пену, предварительно набросив полотенце на повязку, а затем промокнула им воду, капающую с его коротких волос. Закончив, она стала быстро тереть мочалкой его тело, отчаянно торопясь поскорее закончить и уложить его в постель в надежде, что он уснет. Это было искушением, переходившим в отчаяние, которое она быстро подавила. Ее лицо вспыхнуло, когда он забрал мочалку из ее рук и вымыл свою твердую, возбужденную плоть, и мешочек под ней. Лицо Кейна исказилось от удовольствия, а твердая плоть дернулась под его пальцами.

— Хватит. — Ее голос звучал сдавленно, когда она отобрала у него мочалку и отжала с нее воду. Затем Шерра подала полотенце. — Ты до скрипа чист, и мне надоело играть в няню.

Его губы скривились в сонной, чувственной улыбке, пока он наблюдал за ней из-под полуопущенных век.

— А у тебя очень хорошо получается, — прошептал он, и заставил себя встать из ванны.

Вода стекала по его смуглому телу, когда он встал в полный рост, глядя на нее сверху вниз, нахально демонстрируя ей свое возбуждение.

Его влажный член был весь испещрен прожилками, уходящими к широкой, грибовидной головке.

Шерра облизнула губы, слишком хорошо помня, каков он на вкус, помня его стоны удовольствия, ласкающие ее чувства, когда она охватывала его губами. Тяжело сглотнув, она открыла водосток и выпрямилась, чтобы помочь Кейну выбраться из ванны, чтобы потом вытереть его насухо полотенцем.

Она думала, что достаточно сильна, чтобы сделать это. Она думала, что может управлять своим голодом и потребностью достаточно долго, чтобы высушить его тело и отправить в кровать. Но когда она еще раз столкнулась с его толстой, возбужденной длиной, то могла лишь захныкать, признав поражение.

Его руки запутались в ее волосах, когда она опустилась перед ним на колени. Он продолжал держать ее, хотя для этого не было никакой причины. Она раскрыла губы, и бархатная головка его плоти толкнулась ей в рот, когда она позволила ему войти одним медленным, коротким толчком.