Александра Апрельская - Маршал грозового мира

Посетительнице было, наверное, лет тридцать, поскольку слишком молодых в Академию Искусств не брали, однако её лицо имело простодушное, даже какое-то детское выражение. Она выглядела мечтательной — видимо, сказывался профиль занятий, хотя обычно все преподаватели имели хватку. Расслабляться им было некогда: профессия требовала жесткости, порой доходящей до жестокости. Черты лица, острый длинный нос, чуть удивленные глаза и легкая россыпь веснушек не очень-то напоминали покойного Чармэла. Тот выглядел более оживленным, болтал на все темы подряд, а вот Алика разговорчивостью не страдала. У родных брата и сестры оказалось немало различий.

— Леди Хусту, вас ждет господин Маршал, — почтительно произнес Хор.

— Спасибо, — у неё оказался мягкий приятный голос, звучавший сейчас напряженно. Конечно, Алика не могла вести себя спокойно после того, что случилось с Чармэлом.

Мальс провел посетительницу до кабинета, затем пропустил её вперед себя, и, войдя вторым, неспешно прикрыл дверь. Алика торопливо присела в поклоне перед Байонисом.

— Здравствуйте, господин Маршал.

— Здравствуйте, — тот отчего-то бросил не совсем понятный взгляд на преемника, но почти сразу же любезно взглянул на Алику. — Что вы желаете мне рассказать?

— Я знаю, почему погиб Чармэл, — очень ровно проговорила она. — Вернее, знаю, почему именно он. Когда мне сказали про вытягивание магии, я сразу все поняла, хоть мне почти ничего не известно о тех убийствах, которые происходят сейчас в нашем городе.

— Итак, я слушаю, — лицо Маршала приняло сосредоточенное выражение.

— Я… Даже не знаю, с чего начать, — с легкой растерянностью произнесла Алика. — Но… В общем, я знаю, что все это — следствие преступлений убийцы, действовавшего семь лет назад в Грозовом Мире. Гиретте Хусту. Наш с Чармэлом дядя.

— Он что-то сообщал вам о том, чем занимался? — сразу же спросил Байонис.

— Он — нет, практически не говорил. Но Мэйл Иушнице передал мне его дневник, где многое подробно описывалось.

— Погодите-ка, — неторопливо произнес Маршал, и на его лице отразилось удивление. — В отчетах написано, что этот дневник был случайно уничтожен и потому его не приобщили к материалам дела. Так он у вас сейчас есть?

Алика покачала головой:

— Нет. Мэйл сказал, что надо уничтожить, и я его сожгла.

— Но сам Мэйл Иушнице не стал этого делать? Почему?

— Он хотел, чтобы я прочитала то, что хочу прочитать, — Алика опустила взгляд. — Я ведь до последнего не верила, что наш родственник — убийца, на счету которого семь людских жизней. Дневник открыл мне глаза.

— Почему полицейский Иушнице хотел его уничтожить, а не оставил среди прочих вещественных доказательств? — продолжал бесстрастно задавать вопросы Маршал.

— Он считал, что это слишком личное для полицейского архива и что эти записки все равно не принесут никому пользы, ведь Гиретте погиб, — Алика копировала его тон своим мягким голосом, насколько могла.

— Вы утверждаете, что сожгли его. Вы помните что-либо оттуда?

— Я помню всего его наизусть, — просто сказала Алика.

— Даже так, — оценил Байонис. — Что же заставило вас выучить это все? Гораздо проще было сохранить дневник в укромном месте, раз уж вы так боялись потерять эту информацию.

Алика помотала головой.

— Я не могла сохранить его. Это… Это был просто ужас. Не спрашивайте меня, господин Маршал, что такого кошмарного в нем писал Гиретте: все, что могло принести пользу, я запомнила и теперь могу вам пересказать. Или просто запишу.

Байонис кивнул.

— Очень хорошо, вы этим займетесь в ближайшее время, однако сейчас у нас все ещё разговор, и я хотел бы знать, в чем, как вы считаете, причина смерти вашего брата. Ведь именно об этом вы хотели нам рассказать.

— Да, — машинально кивнула Алика. — Об этом. Вы знаете, даже если меня разбудить после ночи, я могу рассказать часть записей этого дневника, настолько хорошо уже их выучила. И иногда я говорю во сне. А иногда начинаю рассказывать отрывки оттуда, не просыпаясь. Чармэл пару раз говорил мне, но потом, наверное, перестал и только с интересом слушал. Мне говорили на заводе, что он обсуждал с коллегами Проводника. Думаю, он узнал слишком много и начал как-то это распространять, потому и все… — она не договорила, потому что всхлипнула и стремительно поднесла к лицу носовой платок.

Хор налил в хрустальный стакан воды из графина и поднес Алике. Она с еле слышной благодарностью выпила. Немного подождав, продолжила:

— Я думаю, что человек, который это сделал, связан с Гиретте, и я поняла, что должна пересказать вам все важное из дневника, чтобы вам стало ясно хоть что-то.

— Благодарю, — учтиво произнес Байонис. — Мальс, пожалуйста, дайте леди Алике листы и перо, я бы предпочел информацию в письменном виде, чтобы перечитывать несколько раз и показывать другим людям.

***

Она все же ушла. Спасибо хоть, не стала хлопать дверью и говорить обидных слов, какие обычно свойственны разгневанным девушкам. Нет, дорогая моя, ты не стала закатывать мне сцен потому, что знаешь: вернешься сюда, ко мне. Сколько бы мы ни ссорились, в конце концов все равно помиримся, потому что мы родственные души, близкие друг другу настолько, что нам никто больше и не нужен.

***

Хасдент Зорренд. Впервые слышу это имя, хотя она говорит, что он известный ученый, славящийся своими наработками в области практической магии. Что ж, возможно, я просто слишком мало вращался в тех сферах, и все равно это слишком странно. Я должен увидеться с этим Хасдентом, чтобы понять, нужно ли ей быть рядом с ним, — и неважно, насколько это прибыльно или престижно.

***

Встретился с Хасдентом. Не внушает уважения, однако какая-то творческая жилка в нем есть, для изобретателя самое то. Раз уж ей так понравилось, то пусть остается у него, но я все равно буду следить за этим. Сам Хасдент против того, чтобы я вмешивался, но не ему мне указывать. Когда речь касается её, я не иду на компромиссы.

***

Ему не жить.

***

О, сколько я пытался остаться самим собой, сохранить сущность Гиретте Хусту — но все это бесполезно, когда её нет рядом. Он отобрал её у меня. С этого дня Гиретте Хусту более не существует — остается мститель, демон… Проводник. Да, Проводник, именно так, ведущий людей ко мрачным вратам. Вы сами меня разбудили. Значит, вам не следует задерживаться на этом свете.

***

Он мертв — сам убил себя, окончательно сойдя с ума. Глядя на его лицо, застывшее в гримасе безумного страха, я ощутил удовлетворение. Даже магия не может сотворить такого с человеческим разумом — а я сумел, и спасибо тебе за это, Проводник. Теперь я точно знаю, что ты перешел ко мне из той легенды и теперь руководишь моими действиями. Спасибо. Жаль лишь, что я уже не сумею остановиться: провожу тех, кто тебе понравится, а затем пойду и сам. Но для начала я должен понять, что он попытался сделать против меня, и подарить это тебе.