Александра Апрельская - Маршал грозового мира

Когда он снова проснется, в этом мире наконец-то наступит справедливость. Потому будет лучше, если с момента запечатывания до момента пробуждения пройдет немного времени. Самое лучшее — семь лет. Но я всего этого не увижу и на это не повлияю — я лишь встречу возле ворот тех, кого доставит к ним следующий Проводник. И тот день станет для меня самым счастливым во всей моей жизни.

И помните: легенды не лгут. Легенды живут своей жизнью, пряча в себе порой самые могущественные силы этого мира. Сборники легенд — это сильнейшее оружие, которым можно победить целую армию. Кто хочет стабильности, тот должен сжечь все эти сборники. А кто хочет спасти этот мир, тот должен читать и впитывать в себя — может, найдет кого-то, кто подобен ему и кто сможет проникнуть внутрь души, стать вторым Проводником.

Я заканчиваю. Последние песчинки падают вниз, жизни отмерен срок. Великое счастье — уходить, зная, что тебя проводит он. Вам всем ещё придется испытать это счастье. Вы не представляете себе, как это прекрасно, и вы будете сопротивляться. Не надо. Благодарите его за подаренную милость, склонитесь перед ним, и он подарит вам то, что есть высший смысл жизни.

***

Байонис и Хор закончили чтение, а затем понимающе переглянулись.

— Без пары бутылок не разберешь, — вынес хладнокровный вердикт Маршал. — Но вина у нас нет, так что придется работать своей головой. Вернее, головами. Может, нам и удастся что-то понять, не запутавшись двести раз.

Хор просто кивнул. А затем они вернулись к первой странице.

— Видимо, вся первая запись идет о сестре Гиретте, — начал Мальс, пока Байонис, хмурясь, перечитывал. — Она ушла из дома, не поладив, видимо, с братом, но он уверен, что она вернется.

— Согласен, — кивнул Маршал. — Вторая — это о Хасденте. А третья, думаю, сделана после того, как Моул Хусту погибла.

— «Ему не жить», — медленно повторил Хор. — Да, так и есть. Но дальше начинаются странности.

— Раздвоение личности у него начинается, — хмыкнул Байонис, вглядываясь в строчки четвертой записи. — «С этого дня Гиретте Хусту более не существует — остается мститель, демон… Проводник». Видимо, и раньше у него были какие-то проблемы с этим, но улеглись, а при таком стрессе всколыхнулись с новой силой, и мирный человек превратился в серийного убийцу.

— Хасдент погиб, — продолжил Мальс, переходя к пятой дневниковой записи. — И Гиретте это очень понравилось. А ещё он окончательно отрекся от прошлой жизни, провозгласив себя Проводником, и решил, что в него вселился некий дух, вышедший из легенды. Это ведь та самая легенда, верно?

— Да, о демоне, который протягивал людям орудия убийства и отходил в сторону, а затем наблюдал за смертями. Вы читали её? — Маршал чуть прищурился. Хор отрицательно покачал головой. — А я вот читал, когда заварилась вся эта каша семь лет назад. И никакой дух в меня не вошел. Сама легенда, надо сказать, написана громоздким языком и полна нелогичности. Вяд ли она имела особый сакральный смысл. Просто Гиретте воспринял её особенно остро и начал мстить. Это наложилось на его сумасшествие.

— «Но для начала я должен понять, что он попытался сделать против меня, и подарить это тебе», — принялся читать дальше Мальс. — В дневнике он обращается на «ты» к своей «второй личности», Проводнику, а «он» — обозначает Хасдента. В «Истории» уже все перепутано, но здесь более-менее ясно. Гиретте решил раздобыть метод Хасдента — и начал свою серию.

— А дальше — самое интересное. Таинственный помощник, у которого какая-то опасная болезнь. Ведь мы не раз предполагали, что Кей — наследник Проводника, и дневник на это намекает, хотя слова о болезни и последующей смерти помощника меня сильно смущают.

— Жаль, нет никаких слов о том, как этот помощник оказался у Гиретте, — с досадой произнес Хор. — Это могло бы дать хоть какую-то наводку.

— А наводка здесь есть, — возразил Байонис. — Говорится, что этот человек восхищался Хасдентом, который, прошу заметить, не очень-то был известен, предпочитая хранить большинство изобретений в тайне. Напрашивается вывод, что помощник ранее работал с Хасдентом.

— И после его смерти начал сотрудничать с его убийцей? — недоверчиво спросил Мальс. — Как-то это не вяжется. Восхищаться одним — и с легкостью переходить к его врагу?

— Я не исключаю, что этот помощник тоже имел какое-то психическое расстройство, — Маршал задумчиво перечитал всю запись. — Иначе он вряд ли встал бы в пару с Проводником, разве не так? Нам нужно проверить всех, кто ассистировал Хасденту: быть может, найдем пересечения с нашим кругом подозреваемых. Ведь все, кто летел на «Рассекающей», имели отношение к Грозовому Миру, где жил Гиретте.

— «Мой помощник умер», — перешел Хор к следующей записи. — Вот это самое странное, пожалуй, из всего, что я могу воспринять.

— Да, кажется удивительным, если брать дальнейшие записи, — лицо Маршала стало напряженным. — Однако, возможно, Проводник использовал некую метафору. Кто знает, вдруг под смертью он понимал некое преобразование — например, то, что помощник сошел с ума и тоже начал отождествлять себя с Проводником, забыв собственную личность. Или тебе больше нравится считать, что Кей когда-то умер, а затем восстал из мертвых?

— С ним нельзя что-либо точно утверждать, — с чувством сказал Хор. — Но, возможно, вы правы. «Помощник вернулся очень кстати. Человека в нем больше нет, зато есть рабочие руки и исполнительность, а это как раз то, что мне нужно», — прочитал он строки из следующей записи. — С одной стороны, это походит на описание того, кто перестал считать себя за личность и принялся выполнять все приказы Проводника. С другой стороны, это походит и на описание восставшего мертвеца.

— А тебе не кажется, что человек, от которого остались только рабочие руки и исполнительность, не смог бы потом проворачивать столь сложные операции? — Маршал был настроен скептически. — Если только у Гиретте совсем все в голове не перепуталось, я бы мог предположить, что Кей — не его ученик, а ученик того самого помощника. Нашел его после смерти Проводника, узнал все необходимое, а затем — убил, подчищая за собой следы. Но это только версия. Вполне вероятно, что с этим помощником мы сейчас и боремся, а Гиретте писал в своем дневнике полный бред из-за расстройства личности.

— Все может быть, — уклончиво ответил Хор и прочел вслух начало последней записи: — «Вот и седьмой покинул этот мир». Проводник закончил свою серию убийств, а затем решил кончить и с собой, но предварительно — этот странный ритуал «запечатления» его второй сущности на страницах дневника. Хотелось бы знать, сколько в этом правды, а сколько — сумасшествия.

— «Мне осталась только одна дорога, но перед тем, как двигаться по ней, я должен запечатлеть тебя здесь, а затем уничтожить все, что пытался сделать против тебя Хасдент», — вместо ответа зачитал следующие строки Байонис. — Видишь, он не собирался сохранять этот метод. С запечатлением, конечно, все очень мутно. «Он думал, что тебя возможно победить. Глупости». Можно сделать вывод, что Хасдент начал придумывать свой метод именно из-за Гиретте, опасаясь его. Хотя это, конечно, может быть фантазия Проводника, решившего, что он способен заставить всех бояться. «Тебя не остановит ни один маг этого обветшалого мира, и лишь того ты пощадишь, кто преклонится пред тобой. Несколько капель крови в чернилах, перо в левой руке, неживой помощник за спиной. Проводник, я готов». Неживой помощник — почему он о нем так говорит? Себя же Гиретте не считал мертвым.