Карен Монинг - Песнь лихорадки

Я королева Фейри. Это не испытательный срок и не временное положение дел.

Они почувствовали мою силу и разыскали меня, выследили досюда. Без сомнений, другие Видимые тоже так поступят. И все они принесут с собой свои проблемы, жалобы и требования. Высшие касты (здесь вспомним Дри'лью) несомненно придут, вооружившись враждебностью, отторжением и убийством в своих замороженных сердцах. Я должна править их расой. Выслушивать и урегулировать споры, разобраться в их политике.

Это было слишком. Часть меня хотела влететь обратно в книжный магазин, захлопнуть дверь и отказаться от всего этого. Одно дело — когда тебе передают по наследству потенциальное спасение мира, и совершенно другое — на самом деле становиться королевой расы существ, о которых, как я понимала, мне ничего не известно. Расе существ, которых год назад я активно выслеживала и убивала. Я ничего так не хотела, как стереть расу Фейри с лица нашей планеты. В этом и крылся ответ? Спасти наш мир, найти им новый и передать свою силу другой, рожденной Фейри?

В данный момент, нравилось мне это или нет, я являлась их королевой, и пока я не выяснила, что с этим делать, надо вести себя соответствующе. Эти крошечные создания ждали от меня правосудия, решений, лидерства. Они могут рожать детей. Они могут чувствовать. Все мое представление о Фейри перевернулось с ног на уши.

Они являлись элементалами, связанными с Природой.

— Вы чувствуете повреждения в ткани этого мира?

Тысячи голов мгновенно кивнули.

— Вы как-нибудь можете помочь залечить эти повреждения?

Тысячи голов отрицательно покачались.

— Мы маленькие Фейри и делаем маленькие вещи, Прекрасная Королева, — сказала фейри вереска и можжевельника. — Удобряем почву, очищаем воду, заставляем цветы цвести ярче. Большие проблемы вроде болезни, пожирающей этот мир, за пределами наших возможностей.

— Я услышала ваше обращение и обдумаю его. Но мое первостепенное обязательство как вашей королевы — это обеспечение безопасности этой планеты.

Мужчина-фейри с загорело-медными пятнами вновь низко поклонился.

— Хорошо сказано, моя сияющая Королева. Мы удалимся в наши жилища и будем ждать подходящего момента.

Хлопнув ладошками по головам, они исчезли.

Нахмурившись, я поспешила в сухой и теплый книжный магазин. Я предположила, что они относятся к низшим кастам. Разве они могли просеиваться?

Мои глаза расширились. А я теперь могу просеиваться?

***

Если и могла, то понятия не имела как.

Моя магия не работала как в «Гарри Поттере» — навести палочку, пробормотать заклинание и получить желаемый результат, или как в «Моя жена меня приворожила», просто наморщив нос. Она была куда более неуловимой и нежной. Или же я просто не знала подходящих магических слов, или какой частью тела надо дергать.

Оба раза, когда я пользовалась магией, я понятия не имела, как это сделала. Вернувшись с планеты с тремя лунами, я обнаружила идеально восстановленный книжный магазин, но понятия не имела, почему. Я решила, что это потому, что меня сочли достойной, но этот рецепт не повторить. И слава всему святому, потому что мне ненавистно было бы доказывать свою пригодность всякий раз, когда мне нужно будет воспользоваться магией. Это не только вызывало бы значительную временную задержку, но и достаточно напряженно выносить каждый раз новый допрос.

Я представила цветы на лугу, и лед растаял. Но я снова не имела понятия, почему или что я сделала. Этим утром я целый час сидела на диване (после того, как десять минут заплетала свою безумно длинную гриву волос, чтобы она не лезла в лицо) и пыталась сделать что-нибудь простое, вроде вырастить один цветок, и сталкивалась с повторяющимся провалом. Я даже пыталась отбросить эмоции и применить к окружающему миру чистую силу воли, используя инструмент «вера — это реальность» с такими же ничтожными результатами.

Не имея возможности извлечь выгоду из королевской силы, которую мне бы очень хотелось использовать, я потащилась, как и любой другой житель Дублина, по мощеным улицам, превратившимся в небольшие реки с желобами, борясь со своим зонтиком против резкого ветра с дождем, направляясь в Тринити Колледж, чтобы доставить музыкальную шкатулку, как и обещала.

Время от времени я ощущала едва заметное напряжение от чьего-то взгляда и быстро оборачивалась, замечая лишь краткий проблеск того или иного Фейри, которые быстро исчезали из поля моего зрения за зданием, фонарем или машиной.

Информация уже разошлась. Возможно, лишь Спирсидхи — уже изгнанные, им нечего терять — посмели ко мне приблизиться. Я знала, как принцы пугали Фейри, вызывая подобострастие, подхалимаж, поклонение, и их обходили очень далеко и с опаской. Несомненно, их королева казалась во сто раз страшнее. Как иначе кто-то мог контролировать расу бессмертных, столь жестоких и жаждущих власти как В'Лэйн/Круус?

Проклятье, он нужен мне на моей стороне. Он мог бы научить меня.

Он бы предпочел меня убить. Я единственная стояла между ним и троном, которого он жаждал. Мы оставили принцессу в будуаре, замотанную в кокон.

— МакКайла, — Круус появился рядом, точно призванный моими мыслями.

Ошеломленная, я отскочила в сторону, едва не упав на скользком тротуаре и схватившись за его руку для равновесия.

Он уставился на мою руку на своем предплечье. На подбородке дергался мускул, будто для него почему-то тяжело было видеть, как я его касаюсь. Он был полностью принцем Невидимых, не утруждая себя чарами — темный, огромный, мощно сложенный, с калейдоскопичными татуировками, метавшимися по его коже как сверкающие грозовые облака, вспархивая к его шее, чтобы пофлиртовать с извивающимся ожерельем вокруг его шеи. Он был одет — несомненно, в попытке разоружить меня или выглядеть в моих глазах своим — как человек, в выцветшие джинсы, ботинки и свободную льняную рубашку. Я с бесконечным раздражением заметила, что на него не упала ни одна капля дождя. Отдаленная непрошеная часть моего мозга отметила, что он был невыразимо прекрасен, экзотичен и пугающе примитивно мужественен.

Я отдернула руку и посмотрела в его темное лицо.

Он изнасиловал меня.

И у него были нужные мне ответы. Я предложила быть пастушьей собакой, а не волком, если он согласится сотрудничать.

Я вспомнила день, когда Бэрронс сказал, что мы не можем убить принцев Невидимых, потому что они — ключевые элементы.

Теперь я это понимала. И как ни странно, я больше не ощущала ослепляющей и сотрясающей меня ярости, когда смотрела на него. Он использовал меня. Теперь я это понимала. Абсолютно осознанно, с широко открытыми глазами. Я знала, что существовало в мире, и знала, как защитить себя от этого. Все, что осталось во мне от того изнасилования — это спокойное осознание, что этот мужчина причинил мне вред. Я знала, кем он являлся, и буду обращаться с ним должным образом.