Карен Монинг - Песнь лихорадки

Я плавно зашагала по мокрому тротуару, легко коснулась руки Бэрронса и сказала:

— Пожалуйста, Иерихон. Не убивай его. Он нам нужен. Он изнасиловал меня в тот день на улице. Он был четвертым. Не Дэррок. Это Круус дал мне эликсир. Эликсир, который спас меня от твоего сына, — подчеркнула я. Забавно, как все сложилось.

Хватка Бэрронса только усилилась.

— Дайте мне хоть одну хорошую причину этого не делать. Мисс Лейн, — хрипло прорычал он сквозь толстые длинные черные клыки.

— Потому что я тебя прошу, Бэрронс. Этого достаточно. Ты убил остальных принцев, и я была благодарна. Тогда я не была готова. Я все еще боялась того, во что превратилась. Но убивать этого последнего принца или нет, выбор за мной. И я говорю нет. В данный момент. И хоть Круус не в состоянии понять это слово, я знаю, что ты знаешь, что мое «нет» значит «нет». И ты будешь это уважать, — сказала я тоном, который не терпел возражений. Между этими гордыми, темными, жестокими мужчинами было определяющее различие. И если он не отнесется с уважением к моим словам, он не был тем мужчиной, за которого я его принимала.

Они оба посмотрели на меня.

Я с изумлением осознала, что оба они смотрят на меня с искренним голодом. Не просто похотью, но… с желанием меня, как личности. Круус не лгал. Могущественный независимый альфа, он тянулся к моей мощи, силе, приспосабливаемости и страсти. Ошеломленная их сходством, я осознала, что Король Невидимых был прав, говоря, что все могло обернуться совершенно иначе. Не единственный возможный вариант , сказал мне король. Возможно, Бэрронс станет Круусом… или мной . Всего лишь выбор определял, кто из нас кем стал. Круус хотел меня не меньше, чем Бэрронс.

Это знание являлось полезным инструментом.

Бэрронс отпустил горло Крууса и сделал шаг назад.

Я посмотрела на темного принца и тихо сказала:

— Не мог бы ты остановить дождь, пожалуйста?

Дождь прекратился немедленно.

— Я буду благодарна, если ты позаботишься о том, чтобы солнечная погода сохранялась, пока мы не решим нашу проблему или не умрем.

Сквозь свинцовые облака начало пробиваться солнце. Высоко над нами легкий ветерок принялся разгонять грозовые тучи.

— Ради тебя, МакКайла. Видишь, как просто все может быть между нами? — тихо пробормотал Круус. — Тебе всего лишь нужно относиться ко мне с уважением и вниманием. Попроси, и я дам тебе это, если это в моих силах. Я бы сдвинул вселенные ради тебя, если бы это помогло тебе увидеть меня так ясно, как ты видишь его.

Низкое примитивное рычание зародилось в груди Бэрронса, и я знала, что Круус только что вновь подписал себе смертный приговор.

Я резко развернулась и посмотрела ему в глаза, подавила гордость, отбросила свою колючую альфа-упрямость и сказала: Ты мой мир, Иерихон Бэрронс. Не он. Никогда не он.

Рычание улеглось, и темные глаза блеснули. Он склонил голову.

Я обернулась к Круусу.

— Ты можешь с помощью сил Фейри убрать часть земли из-под дыры?

Он прищурился, долго изучая дыру взглядом. Его глаза как-то странно замерцали, и будь он человеком, я бы назвала его выражение внезапным ужасом, за которым последовало раздражение, возможно даже беспокойство.

— Нет, — сказал он слегка удивленно. — Что-то создает препятствие. Влияние сферы простирается дальше ее края и эти… помехи нейтрализуют мои попытки, — он нахмурился. — Раньше я с таким не сталкивался.

— Как мне использовать силу королевы?

— Я назвал тебе мои условия.

— Скажи мне, как восстановить твои крылья, и я сделаю это, — и в процессе, возможно, разберусь и без дальнейших инструкций, как это делается.

Он усмехнулся.

— Хорошая попытка, МакКайла. Но ты должна кровью подписать Контракт, прежде чем я соглашусь тебя чему-то учить.

— Какой Контракт? — разом потребовали все.

— Круус сказал, что научит меня, как пользоваться моими силами, и поможет спасти мир, если я восстановлю его крылья.

Джада спокойно сказала:

— Никаких потерь. Сделай это.

Риодан и даже все еще пылающий ненавистью Бэрронс согласились.

— А как только мир будет в безопасности, мне придется передать ему Истинную Магию, — закончила я.

Все трое разом взорвались, говоря мне, чтобы я ни за что на свете не делала этого, я просто смотрела на них и ждала, пока они заткнутся, что в итоге и случилось.

— Будьте разумны. Это стоит обсудить, — сказала я. — Он готов подписать многочисленные оговорки в Контракте, включая то, что он никогда не навредит этому миру, заберет всех Фейри, навеки запрещая последующие контакты. Думаю, он согласится практически на что угодно. Все, чего он когда-либо хотел — это править своей расой, — я нахмурилась. Теперь я вступалась за Крууса. Но это правда. Он всегда хотел только этого. Теперь в моей голове все было иначе, логика правила рука об руку с состраданием к расе, в которой я была рождена, и никакое другое существо не путало мои мысли.

Да, он изнасиловал меня. Я выжила, и ушла та почти бессвязная злоба, которую я так долго ощущала. Остался лишь хаотический мир со сложной политикой и немногими личностями, наделенными достаточной властью, чтобы править различными партиями. Мой опыт с Синсар Дабх изменил меня навеки. Я столкнулась с настоящим злом. Вплотную, лицом к лицу. Я знала, каково это. Круус не был злом. Для Фейри он был неплохим. Даже образцовым. Фейри, который иногда делал очень плохие вещи с людьми.

— Этого ты хочешь, Мак? — тихо спросил Бэрронс.

Я подставила лицо солнечному свету, несколько мгновений упиваясь теплом на своей влажной коже, прежде чем посмотреть ему в глаза.

— Этим утром ко мне пришла каста Видимых со своими проблемами. Если я оставлю Истинную Магию, я буду их правителем. Мне придется выслушивать их прошения, разбираться с их политикой, защищать их и направлять.

Глазами я добавила: Это будет отнимать все время. И если я буду по-настоящему править и по-настоящему заботиться, со временем это поглотит меня. Я не хочу такого будущего. Когда все это закончится, я хочу… я умолкла на полуслове.

Что?

Играть на солнце. Любить людей. Бегать с твоим зверем. Изучать миры. Жить.

Круус оставался неподвижным, напряженно наблюдая за мной. Будь он человеком, он бы задержал дыхание. О, да, он жаждал править своими людьми. И вопреки тому, что он сделал со мной, я не могла сказать, что он был бы плохим лидером. Без сомнений, не хуже, а то и лучше меня.

— Если я не пойму, как использовать эту силу, — сказала я вслух, — будет уже неважно, если мы воссоздадим песнь. Я не смогу ее пропеть. Или воспользоваться ею. Или что я там с ней должна делать.

— Он не загнал тебя в угол, Мак, — заметил Риодан. — Если умрем мы, он тоже умрет. Для него это достаточная мотивация, чтобы поддаться, пока не станет слишком поздно. Он Фейри. Он ни за что добровольно не примет смерть. Пока есть хоть малейший шанс выжить.