Яра Славина - Эсперанца (СИ)

— Насколько реально уменьшит в крови концентрацию этого яда? — Спросил он у монаха. Тот снова подобострастно согнулся и ответил:

— Очень мала. Эта отрава связывается с белками крови, внедряется в каждую клеточку, разрушает генетический материал. Если даже получится вывести ее из крови, то велика вероятность того, что ткани девушки подвергнутся мутации, и она умрет от рака.

Бог помолчал, подумал, встал и подошел к окну. Не оборачиваясь, он задал важный вопрос:

— Если вывести яд из крови, а потом ввести кровь бога, есть вероятность, что получится полностью избавить ее от риска рака?

Монах подумал пару минут и ответил:

— Мне надо попытаться проверить это в лаборатории. Вы позволите?

— Я сейчас зайду и сдам кровь на анализ. Только поторопись с работой.

Вновь поклонившись, монах вышел из комнаты. Свет прикоснулся ко лбу девушки, проверяя ее состояние. Эсперанцу потряхивало от озноба. Нахмурившись, Бог вышел из комнаты и направился к Ворачеку.

Без стука он вломился в комнату огненного демона.

— Нет времени на реверансы, Эспере плохо. У нее жар, пойди к ней в комнату, помоги. Я скоро подойду.

Ворачек со всех ног бросился к девушке. Обнаружив девушку полыхающую жаром, он кинулся в ванную комнату, набрал полную ванну холодной воды, раздел девушку и на руках опустил ее туда.

Эсперанца даже не пришла в себя от ощущения холода, с ее губ срывалось хриплое дыхание, губы запеклись. Ворачек омывал водой ее лицо, целовал лоб, и понимая, что снять жар не получается, что девушка дошла до предела, громко закричал, взывая к Свету.

Через секунду за его спиной появился Бог.

— Тёмушка меня убьет. — Прошептал он. — Доставай ее из воды, побежали в лабораторию. Времени на тесты просто нет. Мы ее теряем. Эти Вельские эликсиры и зелья сносят всю нашу защиту на ней.

Ворачек завернул девушку в покрывало и бегом, бережно прижимая к груди, перенес ее к монаху.

Аккуратно положив ее на стол, Ворачек отошел в сторону, чтобы не мешать. Монах подключил к девушке аппарат очистки крови, а сам отправился продолжать тесты с кровью Эсперы и Света. Бог и демон сидели рядом с девушкой и ждали хоть каких-то результатов.

Периодически монах подходил и проверял жизненные показатели девушки, каждое его действие сопровождалось пристальным вниманием со стороны наблюдателей.

Жар спал, однако девушка так и не пришла в сознание. Ближе к утру, монах вновь поднес Свету папку, прочитав содержимое которой Свет улыбнулся и дал отмашку:

— Действуй!

Ворачек встрепенулся и сразу же задал вопрос:

— Что вы придумали?

— Шанс спасти Эсперу.

— Уверен?

— Уверен.

И вновь потянулось время. Введенная кровь Бога изменяла то, что внедрилось чужеродного и опасного для здоровья девушки.

— И что будет в итоге? — Глядя, как скручивает и ломает девушку, спросил демон.

— Не знаю. — Честно ответил Свет. — Хуже точно не станет.

По телу Эсперанцы прошла волна судорог, потом еще одна. Девушка широко распахнула глаза и застонала.

— Эспера? Девочка, ты как? — Ворачек упал перед ней на колени и вцепился руками в ее ладошку.

Она открыла рот, пытаясь хоть что-то произнести, но ни слова не вырвалось из ее рта.

Свет положил руку ей на лоб:

— Эспе, ты все помнишь? Кивни.

Эсперанца кивнула.

— Сейчас тебя обследуют, а потом мы поговорим. Дядя Влад останется с тобой. — И Свет вышел из лаборатории, ожидая нелегкого разговора с любимой.

Тьма и Свет.

Около зеркала в кресле сидела Тьма и вновь ждала дорогое сердцу существо. Свет появился за стеклом с виноватым выражением на лице.

— Здравствуй, Тёмушка.

— Привет, родной. Рассказывай.

— Нуууу, это… В общем, сейчас уже все хорошо. — Он поднял глаза к потолку и всячески избегал прямого контакта взглядов. — Тёмушка, ты только не пугайся!

— Светик, а вот это меня очень сильно пугает! Не юли, что с Эсперой?

— Нууу, уже все хорошо. — И он затараторил. — Сперва ей было плохо из-за сыворотки Вельских, кроме того, что ты уже знала о заблокированной сущности, ей поплохело немножко, потому что разрушались ее клетки. И мы выводили этот яд из ее тела, а потом яд вывели, но она могла умереть от рака, а потом мы ей мою кровь ввели. И рак ей теперь не грозит. И она вообще уже в себя пришла. И ей почти совсем не было сильно больно, когда я уходил.

— Стоять! Не части! ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛ????? Кровь свою ввел??? Ты сдурел????

— Ну почему сразу сдурел? Тёмушка, у меня выбора не было. Она умирала. Ой… — Свет понял, что проговорился.

Тьма обманчиво спокойным и ласковым голосом произнесла:

— Милый, так кто там умирал? Моя дочь??

— Она немножко поумирала. Совсем чуть-чуть. А теперь уже не умирает.

— Светик, а что теперь с ней будет, родной? А с нами? Если она перестала быть суккубой, то откуда ты собрался брать энергию для прорыва преграды?

— Тёма, она осталась суккубой. — И уже шепотом добавил. — Наверное.

Тьма обессилено откинулась в кресле.

— Свет, прошу тебя, вытащи мою дочь из этой истории.

— Милая, мы справимся. Жди меня. И мы обязательно будем вместе. Кстати, Мрака лишили энергетической подпитки. Теперь только взломать преграду, и его убежище станет его тюрьмой.

— Я надеюсь на тебя. Люблю. — И она прижала ладонь к зеркалу.

— Береги себя. И я люблю. — Он в ответ зеркально прижал свою руку к ее. Глаза в глаза, рука к руке, сердца в унисон.

------------------

— Мммммм, как же вкусно! — Эсперанца доедала вторую тарелку грибного супа. После того, что с ней случилось, девушка ощущала вкусы, запахи с особой остротой. Ворачек не отходил от нее ни на шаг, не допуская к ней никого кроме монаха-лекаря.

Эспера касалась своего воспитателя, друга, заменившего ей родителей, и испытывала к нему огромную нежность, благодарность и любовь. Казалось, что с нее сняли плотный слой ваты, через который она не могла ни чувствовать, ни слышать, ни видеть в полную силу.

— Эспера, дочка, тебе бы не переедать. Вдруг плохо станет. — С улыбкой умиления говорил Ворачек.

Девушка отставила тарелку на тумбочку и похлопала ладошкой по краю постели.

— Присядь сюда.

Ворачек осторожно сел рядом и вгляделся в ее лицо, отмечая и впавшие щеки, и синие тени под глазами, и лихорадочно блестящие глаза.

Эспера порывисто обняла демона, обхватила его за шею и прошептала:

— Папа, папочка, спасибо тебе за все. Люблю тебя очень.

У растрогавшегося огневика на глазах навернулись слезы.

— Дочка, родная моя, и я тебя люблю. Я все для тебя сделаю, лишь бы ты счастлива была.

— Пап, что с Рэмом? — В глазах девушки было заметное беспокойство.

— А что с ним сделается… Чуть не подрались сегодня с Даном, когда спорили кому из них к тебе можно зайти. В результате не пустил никого.