Дана Арнаутова - Белая ворона

— Завтра утром я вам позвоню и скажу, что делать. И хватит изображать наивную добродетельную дурочку. Если хотите убить Монтроза — просто все ему расскажите.

Голос в трубке исчез резко, Маред даже от уха ее отняла — глянуть, не нажала ли случайно кнопку? Нет, это отключился собеседник. Фониль в руке был неприятно горячим. Да и все вокруг было горячим, жарким, вонючим, пропитанным криками, суматохой и страхом.

Монтроза от Маред уже закрыли спинами, там мелькала полицейская форма и обычные сюртуки, пара белых медицинских мантий. А вот стоявший рядом с ним тьен в черном, тот самый, что приезжал с лэрдом за Маред и Изабель после аварии, отошел в сторону и теперь глядел на Маред в упор, будто мог слышать ее разговор с Чисхолмом. Нет, не мог же… Никто не мог — все слишком далеко.

Маред оглянулась и поискала взглядом кого-нибудь из знакомых. Вот Тилли, она плачет, а Леон обнимает ее за плечи. Тье Жаклин Форс — огромные глаза на посеревшем личике. Еще кто-то знакомый, кто-то мельком виденный в конторе, кто-то незнакомый вообще…

Спазм все-таки случился, когда Маред уже почти дошла до коллег. Горло сдавило, ноздри наполнились запахом гари, в глазах потемнело. Маред неловко шагнула к кустикам, окаймляющим газон перед входом в храм, и ее стошнило прямо на траву. Точнее, стошнило бы, но желудок с утра был совершенно пуст, только кислая горечь обожгла язык. И сразу дышать стало легче. «Как странно, — вяло удивилась она. — От огня зажигалки или спички корчит судорогами, а сейчас даже… терпимо?»

Выпрямившись, она старательно отдышалась, вытерла рот платком из поясной сумочки и все-таки дошла к остальным служащим. Никто на нее не смотрел, а если и глянул мельком, то вряд ли увидел что-то особенное. Подумаешь, какой-то девице стало плохо. Вон, Тилли, не смущаясь, уткнулась Леону в плечо, испачкав сюртук потеками краски со своего личика.

— Да как же это… что же творится, боги милосердные и благие…

— Баргест их побери! Будто опять времена Большого Взлета вернулись! Да и то…

— Повезло его светлости. Да… А вот Стивен… Еще и с девицей. Темный Ллир, как же малышку Кэрри жаль!

— Кому-то везет, а кому-то — напротив. Но наш лэрд… он-то во что мог вляпаться? Чтобы вот этак…

Голоса назойливо лезли в уши, Маред снова затошнило, рот наполнился слюной, а в висках застучали звонкие горячие молоточки. Она потрясла головой, словно оглушенная, снова и снова перебирая в памяти услышанное. Она убьет Монтроза, просто… рассказав ему?

«А ведь это ты, Маред Уинни, убила Кэрри и еще кого-то, кто с нею был, — пришла беспощадно ясная мысль. — Чисхолм прав, ты хотела остаться чистой, никому не причинить зла. И вот — смотри! Если бы ты рассказала Монтрозу, может, все бы обошлось? Правда, не для тебя… Но Кэролайн осталась бы жива. Или нет? Тебе, дуре, ясно сказали: Монтроза убьют, если ты ему все расскажешь. Но… при последнем разговоре Чисхолм вроде бы совсем этого не боялся! Даже глумился, предлагая признаться лэрду. А теперь… Что же им в самом деле нужно? На что тебя толкают, Уинни, лучшая студентка, заучка, ни боуги не понимающая в интригах и людях. Бригитта, что же я натворила?! Это же я виновата! Но если бы я все рассказала Монтрозу, они все равно могли бы устроить взрыв. Напугать лэрда или попросту убить. Нет, им ведь нужна контора, а значит, живой лэрд, способный ее продать. Или нет? Я ничего не понимаю, я запуталась!»

Маред потерла пальцами болезненно ноющие виски. С трудом вдохнула горячий воздух, пропитанный вонью горелого каучука, металла, чего-то еще. Дурнота накатывала волнами, то накрывая целиком, то отступая, позволяя отдышаться. И где-то внутри раскручивалось тугой пружиной понимание собственной вины: бесконечной, чудовищной, абсолютно безнадежной. Что бы они ни сделала теперь, в чем бы ни призналась, это бессмысленно. Время не повернуть вспять! Не оказаться снова в том мгновении, когда Кэролайн была жива, и что-то можно было исправить. Ошибка… Твари! Проклятые твари!

А теперь они убьют лэрда, можно даже не сомневаться. Потому что он не тот человек, который отступит. И ты будешь виновата в любом случае, расскажешь ему или нет. Потому что опоздала, надеясь, что все обойдется лично для тебя. Дура! Трусливая дура! Теперь им по какой-то причине стало все равно, убивать Монтроза или нет! Вот в чем дело… Им важно получить свое… И вряд ли дело в конторе, ведь забрать ее у покойника они не смогут. Кстати, а кто у лэрда Монтроза наследник? Он же абсолютно одинок!

Но что делать? Вот единственное, что ей сейчас важно. Отказаться? Только не это!

Маред на миг представила, что стояла бы вот так, зная, что в мобилере все-таки погиб Монтроз. Ее снова едва не стошнило от дикого страха. Нет, нет! Кем бы он ни был, что бы ни делал с ней в прошлом — все равно! Просто пусть останется жив. Неважно — почему. О нет, никаких глупостей про чувства! Просто пусть он будет жив. Боги благие, прошу вас…

Значит — соглашаться? А потом? Если все действительно зависит от Маред, и взамен конторы Монтрозу сохранят жизнь… Да глупости это! Как будто он отдаст свой «Корсар», не трепыхнувшись! Что бы ни задумали Чисхолм и компания, живой лэрд королевский стряпчий встанет у них в горле такой костью, которую не проглотишь. И, значит, его все равно потом убьют. Как и Маред, скорее всего.

Стоя в толпе гостей и краем уха слушая разговоры, в которых постоянно мелькало два имени — вот кто, оказывается, был с Кэролайн — Маред все отчетливее понимала, что вряд ли выберется из этой истории живой. Монтроз, возможно, тоже, но лэрду хоть есть чем откупиться, да и возможностей у него куда больше. А Маред попала, как зернышко между жерновов. Чисхолм, для которого двойное убийство посторонних людей — неловкая ошибочка, уберет ее как свидетельницу. А Монтроз, который мог бы защитить, теперь никогда не простит ей смерти двух своих людей. Да Маред и сама себя не простит! А раз так — терять ей действительно нечего. И остается только попробовать исправить хоть что-то. Любой ценой! Эти подонки уверены, что у нее только два выхода: выполнить их волю или признаться Монтрозу. Третий, сумасшедший и поэтому имеющий шанс на успех, им в голову не придет. Но даже мышь, загнанная в угол, может вцепиться кошке в нос, а она, Маред, — человек и напоследок будет драться изо всех сил…

— Тье Уинни?

Она вздрогнула, почувствовав на плече жесткие пальцы, дернулась. С тем же успехом можно было выдираться из капкана.

— Тише, — сказал человек в черном сюртуке, про которого Маред только сейчас вспомнила, что это и есть начальник охраны «Корсара». — Будьте любезны пройти со мной, тье. У меня к вам несколько вопросов.

Первые несколько минут объяснений Бреслин, благослови его Луг, взял на себя, заявив, что у его светлости нервное потрясение. Алекс спорить не стал, он и в самом деле соображал с трудом, словно после дозы снотворного. Проклятье… Невозможно было осознать, что Стивена и Кэролайн больше нет. Настолько нелепо… И вообще происходящее вокруг было похоже на тяжелый кошмарный сон, о котором смутно подозреваешь, что реальность не может быть настолько мерзкой, но и вырваться из его пут не получается. Несколько минут… Взорвись бомба несколькими минутами раньше, Стивен и Кэрри не успели бы сесть в мобилер!