Ёрш Ника - Скользящая во снах

— Гатька… — сзади меня раздался тихий голос Ратика. — Ну ты чего? Что в той бумажке такого важного? Ничего, что может стоить хоть одной твоей слезинки, — друг одним движением подтянул меня от окна и крепко прижал к себе. — Тебе очень не идет плакать, а вот когда ты улыбаешься, сразу на душе светлее становится. Ну-ка, где твоя улыбка? О, представляешь, твоя ямочка на правой щеке пропала — похоже кто-то переедает на ночь…

— Да иди ты! — я засмеялась и повернулась к окну задом, к братьям передом. — Дочитал? Теперь отдай письмо мне.

Рид, выглядевший непривычно растерянным и хмурым, протянул мне листок, и я сразу передала его Ратмиру. Тот неуверенно посмотрел на бумагу, затем на меня.

— Да читай уж, — я вытерла остатки слез ладонью и снова отвернулась, — сама не знаю, что на меня такое нашло, я всё равно за этим и пришла. Поделиться хотела…

Рид хмыкнул и пробасил:

— Хорошенький подарочек на совершеннолетие. И это нормально плакать, когда в день рождения тебе такое письмо присылают. Я бы ей за это послание руки-то подкрутил… Еще и хвастается, что дело любимое нашла, а тебе какая польза с того? Лучше бы золотишка прислала или хоть тряпок каких новых, как ты любишь.

Старший брат Ратика одним движением развернул меня к себе и, поддев рукой подбородок, заставил смотреть на него:

— Ты, главное, пойми, Гатька, матери не бросают своих детей от того, что у них цвет глаз похож на отцовский! Я имею в виду настоящих матерей, таких как наша, как Хеска твоя, как тысячи других… В горе и радости они рядом, понимаешь? А эта твоя Мария — просто зацикленная на себе истеричка и сво…

— Рид! — Ратмир ознакомился с содержанием письма:-) и вовремя прервал брата. — Всем и так понятно, кто такая эта неженка, и надо было додуматься исповедаться дочери в такой день! Да еще как выкрутила, вроде как сама ты и виновата, что мамка бросила — долго рожалась, цвет глаз поменяла, еще и смотрела (просто кошмар!!!) с любовью! Просто всё назло ей делала. Хорошо, хоть не притопила тебя перед уходом от избытка чувств…

Я усмехнулась. Как всегда, наши с Ратиком мысли совпадали.

— Идем, смоем с тебя всю печаль! Предлагаю махнуть на речку, в такую жару дома сидеть вообще не охота! — друг схватил все еще горестно вздыхающую меня за руку и потянул за собой, постоянно болтая на ходу: — Вот окунемся пару раз, и всё придет в норму! Вода — она, знаешь, всё-всё лечит, только главное не увлекаться! А то, слышала, Потап вчера снова чуданул? Напился, зараза, браги и ну нырять на спор, то с одного обрыва, то с другого! Так и до отшиба дело дошло, нырнул он оттуда за пятак серебрушек, не рассчитал, как всегда, и об булыжники головой тюк!

Я всплеснула руками и скривилась:

— Помер?

— Кто, Потап? Ты что, забыла, как этот детина выглядит? Булыжники вдребезги разлетелись, а у него легкое сотрясение, да глаз один снова бегать начал сам по себе. Да и это скоро пройдет! Батя у него знатный оборотень был, тоже сил немерено…

— А где его отец сейчас?

— Как где? На железных островах, срок мотает. И было бы за что! В завязке лет десять был, а потом в Мастивир, столицу людей, поехал на ежегодную ярмарку, да там и сорвался. Напился до чертиков и в драку полез с оборотнями чистокровными, силушку им свою хотел доказать. А там, оказывается, король Эриус третий, "великий и ужасный", с делегацией присутствовал, ну и попал под горячую руку: карету, в которой он уехать хотел, в дрянь разбили, охрану всю покалечили, самому королю нос и пару ребер сломали. Хорошо в делегации драконы были, они-то драку и разнимали. Эриус сразу всех, кто дрался и кто просто присутствовал, казнить хотел, но потом брат его младший вмешался, Ангус. Суд провели, суть вопроса выяснили, как положено. В общем, еще лет десять примерно мужикам на островах работать.

— Это еще слабовато, за покушение на короля они хорошо отделались.

— Какое там покушение? Говорю же тебе, междусобойчик устроили парни, а этот идиот просто под руку подвернулся, вечно бегает и на неприятности везде нарывается. Не зря его в народе все высмеивают! Даже слушок ходит, что королева, мать его, родила не от короля, а от шута, чтобы отомстить мужу за постоянные измены. Так сама же и поплатилась! Злобный тип сынишка ее получился. Король-отец как помер, так она при дворе и появляться перестала, всё больше в южной башне отсиживается, грехи замаливает. Хотя, наверное, не только молится, шут-то тот в той же башенке проживает…

Я смеялась всю дорогу, совершенно забыв о плохом предчувствии. На пути к речке нам довелось пробираться через плотные заросли кустов. Ратик вперед отправился, а я шла следом, спотыкаясь и петляя меж колючек. И вдруг ноги словно приросли к земле, ладони моментально вспотели, а тело стал бить крупный озноб. Пришлось остановиться, чтобы не свалиться на месте. Меня впервые одновременно раздирали чувство тревоги и жуткого любопытства, противиться им я не смогла, обернувшись, сделала несколько шагов назад и позвала друга:

— Там кто-то есть, слышишь стон?

— Глупости, я ничего не слышал, идем.

Тревога усилилась, и в то же время меня неотвратимо тянуло вперед, будто что-то необходимое мне находилось так близко, и стоит сделать всего несколько шагов… На этот раз из кустов отчетливо донесся громкий стон.

— Стой, Гатька, не наше это дело! Когда же ты запомнишь, что мы без нужды и хорошей оплаты в неприятности не лезем!

— Я только проверю, гляну одним глазком и всё. Ты понимаешь это что-то очень важное! — стоя возле кустов, я пригнулась и увидела мужчину. Он был весь в крови, одежда порвана, рот приоткрыт и жадно втягивает в себя воздух. — Ой! Дяденька, вы здесь откуда? Сейчас мы кого-нибудь позовём, мы быстро-быстро…

Не успела я сделать и шагу назад, как была схвачена за руку. Что-то острое впилось в ладонь, потекла кровь. Мужик прижал свою окровавленную руку к моей и зашептал, глядя на меня остекленевшими глазами:

— Кровь к крови, клятва к клятве. Передаю свои обязательства, принимаешь ли ты их?

Я словно окаменела, в голове расползался туман, язык стал ватным. Не отдавая отчет своим действиям, я громко сказала:

— Кровь к крови, клятва к клятве. Я принимаю твои обязательства, как свои, и жизнью клянусь, что исполню волю камня.

Мужик моргнул, оцепенение спало, я резко выдернула руку из его захвата и уставилась на маленький желтый кулон в моей окровавленной ладони.

— Гатька! Дура! Что ты наделала? Это же наемник из северных земель, они профессиональные маги-убийцы! Я же тебе кричал, звал тебя, а ты будто и не здесь была! Околдовал, урод! — Ратмир со всей силы ударил ботинком по телу многострадального мужика. — Сдох! Он сдох! Последние силы на тебя, дуррру, потррратил!

Ратик явно был в бешенстве, последние слова вообще словно прорычал, а я всё стояла на месте и рассматривала труп мужчины, не понимая, что же всё-таки произошло.