Рожденный жить (СИ)

-Кого?

-Вампира, говорю же! Молодой такой, нечего им по нашим лесам ходить! Нашу еду истреблять! Ты ли не знаешь, что они уже всю птицу перебили? Всех зверей переели?

-Да что ты несёшь?!

Она снова задрожала и принялась кутаться в платок, который, по счастливой случайности, лежал как раз неподалёку.

-Утром совсем холодно будет. Матушка Агнесс говорила, что морозы скоро, ты ведь знаешь, она всегда это чувствует. Помнишь, какое небо было сегодня утром? Алое-алое? Так это к зиме суровой. Куда уж ещё суровее, чем у нас? Никакой урожай не будет расти с такими погодами!

-Да что ты бурчишь… — резко оборвал её муж, — Что надо тебе?

-Холодно, говорю. А ты совсем не чувствуешь, стал поленом каменным, ишь ты! Подай мне мою шубу! Тебе тоже холодно?

Но мужик вряд ли мог её понимать, одним глазом он уже спал, другим, как заворожённый, смотрел куда-то в пустоту. Чарка из-под питья давно упала на траву и тихо звякнула. Варево разлилось и впиталось в сыру землю.

-Спишь ли? Допился! Снова! Вот куда ты ходишь, я знаю, в лесу опять устроили посиделки? Нет, ну, я вам устрою, муженьки растакие, всех найду! Всех! — не унималась ворчливая жена, — Я ли тебя потчую плохо, что бы бежишь, как заяц, и тут же закусываешь этой гадостью?! Эй, ты слышишь меня? Ну, не молчи же! — нервный голос едва ли не доходил до писка.

-Тихо…

-Ну, что такое? Ты объяснишь мне, наконец?! — женщина смолкла, а после поглядела в сторону. Её лицо мигом перекосилось от ужаса. Маленькие глазки полезли ко лбу, а кожа побелела и стала, как у нежити. Лопата, прислонённая к стене прогнитого маленького сарая взлетела и зависла в воздухе.

-Чертовщина-то какая!.. — принялась причитать она, видя, как её муж плавно перемещается в сторону колодца. Как его ноги отрываются от земли, и тело начинает парить, а повсюду мелькают какие-то тени…

-Нежить проклятая, это снова ты?! — она схватила прислонённые к стене вилы, сорвалась с места и взмахнула ими. Видение не растаяло. Мужика поднимали неведомые силы, и скоро ноги были почти что над её головой. Раздался какой-то шёпот, такой тихий, едва различимый, но такой холодный, прямо ледяной.

Сперва она не могла различить слов, после стала напрягать слух изо всех сил. Пение сверчков и топот собственных ног мешали ей в этом, но женщина не могла встать столбом и перестать размахивать вилами.

-…Я никого не прощаю… За ошибки надо платить… Я принимаю плату только кровью… — наконец, слова стали чуть более громкими, и их смысл был таким жутким, что обмершее сердце хозяйки так и дрогнуло.

-Что надо тебе? — закричала она, обращаясь в пустоту и ночную темень, — Отпусти его, слышишь! Он хоть и дурак, но муж мне! Кто за него работать и кормить меня будет?! Уж не ты ли, демон проклятый?

На такие слова послышался смех.

-Выйди ты, покажись! Перестань прятаться во мраке!

-Как пожелаешь!.. — ответил ей голос.

Напротив женщины тотчас появилась фигура. На её лице расплылась широкая улыбка.

-Ну, что довольна, жена?

Алые глаза подмигнули ей.

-Да чтоб тебя!

-Погоди, не делай этот шаг! — голос стал громче и прозвучал в голове, как приказ. Бледнокожие руки одним движением стали вскинуты вверх.

-Отпусти его!

-А ты застынь на месте! — светловолосый силуэт прошествовал в сторону колодца, — Ты, значит, вампирами промышляешь? Может, ещё женушке своей шкуру из них сошьешь? А не упрекнут ли потом тебя, убиенного, за то, что шкуры с людей снимаешь? Не сожгут ли на пламенном костре, осмеют ведь и её убьют? Оно тебе надо, а, мужик?

Неумелый охотник отчаянно покачал головой и замычал что-то. Его рот тут же оказался закрыт комками холодной травы.

-Отпусти его, монстр проклятый! — вновь заорала женщина. Стоящий ухмыльнулся.

-А может, ты хочешь, чтобы всё прошло по-тихому? Без костров инквизиции и быстро?

-Отстань от меня, парень, полно уже!

Светловолосый скривился и гневно поглядел на него.

-Будь твоя воля, последние слова приняты! — вскинул глаза к небу и замер, как вкопанный. Замерла и женщина, а после, обретя былую свободу движений, помчалась на него с вилами. Остриё прошло насквозь, в груди засияли дыры. Он чуть слышно засмеялся и повернулся к ней лицом.

-Так, значит, ну, хорошо, — щёлкнул пальцами и мигом растаял, как дым. А над колодцем вспыхнуло синее пламя. Висевший в воздухе мужик полетел прямо в жерло и мигом сгорел, превратившись в кучку пепла.

-Будешь знать, как вампиров трогать! — в последний раз произнёс голос, а после все чудеса отпустили это место. Раздался крик, снова заржали кони. Плач обезумевшей жены смешался с ветром и долетел до соседних домов… Возможно, этой историей она дополнит образ Тёмного, привнесёт в него новые краски.

-Будешь знать, как убивать невинных! Желание смерти не менее грешно, чем деяние. Лай нужен мне! И за него я буду мстить! — задыхаясь от ненависти, прошептал Ален, направляясь в пещерный замок. На вопросы о том, где был, он уклончиво молчал — не к чему знать, и лишь к вечеру, видя озлобленное состояние Лая, он с виноватым лицом зашёл в его комнату и сел на стульчик напротив. Вампир отпрянул, отскочил, точно зверь, для полной картины не хватало только оскала…

-Прости, я был не прав! — первым заговорил Ален, — Я не могу видеть тебя такого! Да, ошибся, но я лишь хотел испытать тебя… Понять, каков ты внутри. Согласен ли ты просидеть вечность с той, кого почти не знаешь и кто тебе совсем безразличен? Или всё же одиночество было лучше?

-Это не правда! — прорезал тишину вампир, Илзе… Она моя подруга! Не говори про неё так! Не говори вообще про неё! Ведь это тебе плевать, на нас! Всех! Согласись, что я говорю правду?

Блондин улыбнулся и встал. Его глаза тихо подмигнули чему-то. Он вышел и больше не тревожил никого своим присутствием. «Или не всё равно?..» — сказал он самому себе и зашагал в пустынном коридоре, попутно свернул в сторону и незаметно подсмотрел за спящей и продрогшей насквозь от холода Илзе. «Эх, знаешь ли ты, ради кого и чего всё это? Сумеешь ли сохранить того, кто мне дорог, или сломаешь ему жизнь, женщина?!»

========== Глава 4. Оттенки чувств ==========

Злом я спасённый,

Свет избегаю,

Вновь удивлённо

На руки смотрю.

Что происходит?

Не понимаю.

Как так выходит,

Что свет я дарю?

Что же спасает

Меня от падений?

Чудо – не знаю,

Странно порой.

Смерти не властный,

Для жизни стремлений

Буду согласен

Зваться: живой.

Что-то уносит

Меня от страданий,

Жизнь точно просит

Остаться ещё.

Кто же такой я,

Точно избранник,

Кровью омою

Больное плечо.

Что же спасает,

Смерть отвергая,

Оберегает

От боли меня?

Ален сказал,

Что судьба вековая

Каменных скал

Поджидает меня…

Дни были однообразными. В них не менялось ничего, и только в глазах Илзе мелькали различные лики. На всех них был изображён он – уставший, обиженный, одинокий. По правде сказать, она представляла его иным – парень сперва был более спокойным, даже бесчувственным. Хотя его сложно охарактеризовать в двух словах. С людьми выходило как-то проще, Лай – слишком переменчивый. Резкий, невоспитанный, робкий, однако в этом есть что-то особо притягательное. В первую очередь такими казались глаза, чрезмерно глубокие и задумчивые. В них так и читалась мудрость, точь-в-точь такая, как у бывалых стариков.