Карина Пьянкова - Инженю

Профессор нервно закашлялся.

– Да вы знаете, ничего такого я и не сделал на самом деле.

Я с изумлением уставилась на мужчину.

Ну что за чушь он говорит? Ничего не сделал, видите ли. Да нам с Арджуном могло и тех двоих уцелевших хватить! И с Брендоном вдвоем мы могли просто не совладать без советов Мэтьюса. А если бы он кинулся на Арджуна…

– Вы очень много сделали, сэр, – возразила я профессору. – Очень много! Мы вам благодарны! Я и Арджун. Брендон тоже будет наверняка благодарен! И его родители!

Если только профессор Мэтьюс тоже не желает удрать как можно дальше от старших, пока не получил по шее за безрассудство.

Ночью на дом Стоцци был совершен набег Фелтоны и почти Фелтоны, а также мой папа. Причем явились даже дядя Кассиус и тетя Эшли, хотя их дети тут вообще никаким боком не были замешаны.

Оказалось, мой папа может орать куда страшней тети Дафны, куда страшней. И чего я только о себе не наслушалась. Конечно, отец не сказал ни одного нецензурного слова, но мне и так хватило. Даже тетя Дафна заслушалась, когда папа отчитывал меня, а потом и прервала.

– Хватит, Дэнни, девочка действовала из лучших побуждений, – успокаивающе произнесла полицейская. – А теперь не мог бы ты и с моим идиотом поговорить? У тебя так хорошо получается.

Бледный как покойник папа внезапно улыбнулся.

– Ну вот, я дожил до того великого момента, когда кузина Даф доверяет мне ругать своих детей, – протянул папа. – Почту за честь надрать твоему сопляку уши. Тем более, что они с моей дочкой вроде бы встречаются, так что у меня появились на Арджуна некоторые права.

Я почувствовала, как щеки начинают гореть все сильней и сильней с каждой секундой.

Мы же еще никому ничего… Или Солнышко уже кому-то что-то сказал, к примеру, Брендону?.. Но вряд ли Паук бросился бы докладывать обо всем папе. Кажется, они не очень хорошо ладят.

Тетя Дафна заметила мое смущение и успокаивающе похлопала по плечу.

– Не переживай так, Дженни. Вас никто не осуждает.

Папа кивнул.

– Солнышко… Он хороший парень. Я одобряю твой выбор.

И стоило мне с облегчением выдохнуть, как отец продолжил:

– Но если ты еще раз ввяжешься с ним в неприятности… Я тебя отправлю учиться за границу. В женский институт.

Я захлопала глазами, пытаясь переварить угрозу.

– Дэнни, ты уверен, что такие вообще есть? – недоверчиво спросила тетя Дафна.

Папа хмыкнул.

– Понадобится – специально для нее открою.

Когда взрослые, наконец, оставили нас в покое, мы с Солнышком переглянулись с облегчением.

– Очень надеюсь, Брендону тоже как следует достанется, – проговорила я.

Арджун расстроенно вздохнул.

– Тетя Кати на него, конечно, наорет… Но потом дядя Френсис похвалит за инициативу и даст пару советов, как не попадаться. А вот на меня будут орать и мама, и папа…

Папа…

– А где дядя Киран? – удивилась я отсутствию рядом второго родителя Солнышка.

Тот со странным для себя злорадством ухмыльнулся.

– А папа ругает профессора Мэтьюса. Не одним же нам страдать.

Вот уж точно ни одно доброе дело не останется безнаказанным.

К комнате, которую миссис Стоцци выделила Брендону, мы с Солнышком крались на цыпочках. Тетю Катарину было слышно из другого конца коридора. Ругалась она сразу на двух языках и очень увлеченно.

Брендон то ли голоса не подавал, то ли говорил очень тихо.

При каждом новом слове Арджун морщился все больше и больше.

– Наверное, она не успокоится, как следует отчитав Брена, – обреченно прошептал он. – И доберется до нас, если не спрячемся. Тогда она может переключиться на профессора Мэтьюса.

Я закатила глаза.

– Солнышко, ты что, трусишь? – ухмыльнулась я. – Ты полез в логово преступников, не испугался Брена в обороте, а теперь трясешься из-за взбучки от старших?

Арджун фыркнул и развел руками.

– Ну, что поделать, если тетя Кати страшней любого преступника. Да и моя мама…

Когда мы подобрались вплотную к двери Брендона, выяснилось, что все-таки он отвечает матери, только тихо.

– Ты хоть понимаешь, что ты натворил?! Бессовестный мальчишка! Ты решил в могилу меня загнать, а заодно и отца?!

Стекла подрагивали в такт словам тети Катарины.

– Мы же оба прекрасно понимаем, что загнать в могилу папу так легко не удастся и потребуется приложить куда больше усилий, – совершенно равнодушно ответил Брендон.

Говорил он как обычно, спокойно, негромко, четко. Значит, уже совершенно оправился. На мою голову. Я могла поклясться, что после того, как снова стать человеком, он понял, с кем он. И если уж Паук пришел в себя, то на мне оторвется от всей души. Чтобы не лезла, куда не следует.

– Да как ты можешь… – продолжила было возмущаться тетя Катарина.

– Мама, я прекрасно знаю, что может пережить мой отец. Поэтому не надо шантажировать меня его благополучием. К тому же, похитили меня прямиком из нашего дома, так что не считаю, что моя вина так уж велика.

Мы с Арджуном пораженно переглянулись. Вот так вот из дома? Кто бы там ни засел, он совсем ума лишился или решил таким способом покончить с собой.

– Брендон, как ты мог пропустить атакующее заклинание?! – еще больше взъярилась тетя.

– Это было не заклинание. Я пропустил удар тяжелом предметом по голове сзади. Никакой магии. Подозреваю, что на меня напал неодаренный, – огорошил нас всех еще больше. Мага бы я тоже почувствовал. Думаю, тот кто сбросил с лестницы Лестер… Он все еще в доме. Или настолько нагл, или настолько глуп, или настолько фанатичен.

Тетя Катарина замолчала, и это уже было очень даже впечатляюще. Я прожила с ней под одной крышей совсем недолго, но успела понять, что если та начинала злиться… Словом, успокоить миссис Фелтон-Сфорца могло только что-то из ряда вон.

– Всегда говорила, что ты мало времени уделяешь рукопашному бою. Брендон, какими бы золотыми ни были твои мозги, лучше, если их будут дополнять железные кулаки. И твой самоконтроль… Лучше, если бы ты не так легко входил в оборот.

Теперь тетя говорила совсем по-деловому.

Мы с Арджуном замерли по обе стороны от двери и жадно прислушивались к разговору.

– Я не легко вошел в оборот. Они… Словом, когда они начали подозревать, что Лестер не явится, решили убить меня. Максимально веселым способом. Я сорвался. Да и смысла уже не было себя сдерживать. Все или ничего.

Я вздрогнула от страха. Он действительно мог умереть…

– То есть… ты сам посчитал необходимым… Хорошо, – удовлетворенно подвела итог тетя Катарина. Тогда ты все тот же умница. Но я тебя прошу… больше никогда – слышишь?! – никогда не влезай в неприятности!

Снова повисло молчание.

– Мама, я не смогу всю жизнь прятаться под твоей юбкой…

Тетя Катарина горько рассмеялась.