Марина Кистяева - Купленная ночь

Сказала и зажала рот рукой, глуша рвущиеся изнутри рыдания.

Кое-как справившись с эмоциями, достала из ридикюля дневник.

— Возвращаю.

Слова полились из Уитни самопроизвольно, словно некто свыше убрал заслонку. Девушка рассказывала обо всем — о том, как она скучала по нему, как прошёл её первый бал, как училась не бояться темноты. Не утаила и о своем плане, как во что бы то ни стало хотела разыскать его. Не забыла она и о тетушке. Вспоминала некоторые казусы, связанные с ней.

— Она хорошо обо мне заботилась.

Пришла очередь рассказать о Киане.

— И вот я здесь, папенька. С ним.

Слова лились стройным потоком. Чувства обретали звучание.

И вскоре пришло долгожданное спокойствие. Все метания, тревоги, призрачные надежды остались позади. Стоя рядом с надгробием отца, Уитни окончательно осознала, что Стефани Кларисси погиб. Она приняла сей факт. Позволила выплакаться, не оглядываясь на время.

— До встречи, папа, — негромко произнесла девушка, снова прикасаясь к каменному надгробию.

Киан ждал её у ограды. Всё время, что она бродила по безымянному погосту, он ей не мешал. Понимал, что в данной ситуации он будет лишним. Единственный раз чуть не сорвался и не ринулся к ней, когда увидел, как она упала на колени перед могилой отца, и как от горя сгорбились её плечи и спина.

Такая маленькая… ранимая…

На его земле.

Киан прикрыл глаза, стараясь сохранять спокойствие. Выдержка — главное. Не стоит давить на Уитни, хватит ей на сегодня впечатлений.

До безумия хотелось сжать её в объятиях, да чего греха таить — не только сжать. Поцеловать. Взять. Но Киан понимал — любовные утехи при данных обстоятельствах будут кощунственны.

Потерпит.

Как и его змей, которого приходилось держать под усиленным контролем после оборота у Врат. Танца с Призрачным ему было мало, он жаждал вырваться на свободу и немного полетать. Покружить высоко в облаках, пронзая ночную мглу остроконечными крыльями.

Уитни подошла к калитке и улыбнулась сквозь грусть:

— Спасибо тебе большое, Киан. И что привез меня сюда, и что ухаживаете за погостом.

— Уитни, перестань.

Он осторожно, но между тем настойчиво взял её за локоток и потянул на себя. Она достаточное время побыла на кладбище. И да, ночь — не самое подходящее время, чтобы на нём задерживаться. Вон уже и первые звезды появляются. Мало ли что. Пора и честь знать. Будет день, будет завтра. Если Уитни пожелает, он её привезет сюда рано утром.

Сейчас настало время уходить.

Уитни не стала противиться. Только сейчас она заметила, что стемнело.

К коляске они шли молча. Киан не задавал лишних вопросов, не пытался вести разговор ни о чем, за что она ему была вдвойне благодарна.

Улицы ночного Тезоратля встретили путников прекрасным освещением и немногочисленными прохожими. Жизнь на острове не затихала и в ночное время.

Уитни чувствовала себя странно. Иначе и не скажешь. На душе было одновременно легко и тоскливо. Она посетила могилу отца, от этого стало легче. Неопределенность в будущем напрягала. Хотелось прояснения.

Она несколько раз бросала на Киана взгляды, исподтишка наблюдала за ним. Четкий профиль. Мужественное лицо. Аккуратно подстриженная щетина.

Что будет с Уитни, если он на утро скажет ей, что через пару дней его «Кетцалькоатль» отплывает от берегов Тезоратля, и ей пора возвращаться в Бьюри?

Низ живота неприятно заныл. Нет, не стоит думать о плохом! А то снова расплачется.

Коляска, управляемая Кианом, свернула на уже знакомую Уитни улочку, и девушка снова увидела Храм. Что-то ёкнуло внутри, Уитни нахмурилась.

Что с ней такое? Откуда взялось это странное ощущение? Словно она слышит некий зов.

Уитни осторожно посмотрела на Киана.

Тот по-прежнему молчал.

Потом перевела взгляд на Храм.

— Киан, остановись, пожалуйста.

Мужчина тотчас остановился и повернулся к Уитни. На его лице читалось обеспокоенность.

— Что-то случилось? Тебе нехорошо?

Уитни, словно не слыша его вопросов и обеспокоенности, продолжила смотреть в сторону величественного строения.

Да, ей не показалось. Она на самом деле слышала, нет, ощущала зов. Словно невидимое нечто звало её, притягивало. При этом Уитни не ощущала никакой угрозы.

— Киан, я хочу в Храм. Понимаю, моё заявления сейчас звучит по меньшей мере абсурдно, но… Я помню, ты говорил, что это Храм твоих Богов. Как-то странно всё… У меня такое чувство, что я слышу зов. Фантазия не в меру разыгралась, наверное.

Уитни говорила, не смотря на мужчину. А зря. Потому что по мере того, как слова слетали с её губ, лицо Киана разительно менялось. От взволнованного до пораженного. Его серые глаза наполнялись чернотой. И эта чернота не несла в себе ничего ужасающего, фатального, напротив, обласкивала и дарила успокоение.

— Может эта и не фантазия вовсе, — буркнул мужчина, спрыгивая с коляски и направляясь к Уитни. — Пойдем.

— А ничего предосудительного не будет, что мы ночью пришли в Храм твоих Богов?

И снова таинственный блеск зажегся в мужских глазах.

— Нет.

Киан мягко сжал холодные ладони Уитни.

— Замерзала?

Девушка мотнула головой, осторожно ступая на белые камни. Легкая дрожь прошлась по телу, заставив Уитни передернуть плечами.

— Так всё странно…

— Нет, Уитни, всё очень правильно, — загадочно ответил Киан, и в его черных глазах девушка увидела своё отражение.

— О чем ты говоришь?

— Сейчас поймешь.

Он легко потянул её за руку, и Уитни последовала за ним. На этот раз Киан вел её прямо к основанию Храма.

Что последовало дальше — Уитни не решилась объяснить с логической точки зрения. Наверное, всё же галлюцинации. Не иначе. Потому что, проходя мимо древних статуй, ей казалось, что она слышит легкий шепот на том наречии, что изъяснялся Киан и другие жители Тезоратля. И даже кое-какие слова ей удалось разобрать — она слышала их в песне Киана.

Странно?

Уже нет…

Всё вдруг стало восприниматься иначе. Уитни точно окунулась в другой мир, где невольно отринула привычные понятия. И нашептывание, больше напоминающее напев, и зов принимались, как нечто естественное.

Что это было? Магия ночи? Или магия, но имеющая под собой более древнее начало?

Храм встретил их тишиной и прохладой. Каждый их шаг отражался от стен и гулко раздавался в нишах. Тысячи несгорающих свечей даровали свет внутреннему убранству Храма.

Уитни задрала голову, желая рассмотреть потолок, и изумленно ахнула.

— Киан, там изображен…

Она не договорила.

— Да, кетцалькоатль с избранницей.

На сводах во всем великолепии из белого камня застыл крылатый змей. Огромный и пугающий в своей неукротимой силе. Его большое кольцеобразное туловище мирно покоилось, заключив в объятия хрупкую длинноволосую девушку в простом одеянии, больше напоминающее длинную рубаху.