Нина Блазон - Время волка

По крайней мере, здесь он должен признать правоту отца: у людей есть порядок, в котором король стоит над другими. Томас несколько секунд рассматривал прыгающие слова, потом пошёл твёрдым шагом к кабинету естественной истории. Здесь всё выглядело как передвижная комната страха, в которой владелец балагана химер показывает сшитые из кусков туши животных. Только на этих полках, действительно, существовали лишь набитые или законсервированные в прозрачной жидкости животные: змеи из областей Амазонки, разноцветные райские птицы и крокодилы, которые пялились на него стеклянными глазами.

— Монсеньор де Буффон?

Исследователь, который согнулся над чёрно-жёлтой препарированной тушкой лягушки, раздражённо на него взглянул.

— Что там ещё?

— Возьмите меня с собой в замок.

Де Буффон рассматривал его так, как будто бы он просил о том, чтобы съесть лягушку.

— Что вы думаете, кто вы такой? Врываетесь сюда и предъявляете такие требования!

Томас глубоко вдохнул воздух. Сейчас он приведёт хороший аргумент. « Который должен был обдумать раньше ».

— Я буду вашим ассистентом, и как я думаю, приносящим пользу. Если бы вы предоставили мне список фактов, вы могли бы сосредоточиться в разговоре на действительно важных вопросах.

Де Буффон прищурил глаза.

— Вы самоотверженный молодой человек! Чтобы так заботиться о старом, забывчивом учителе? Я глубоко растроган!

Внутренне Томас не поддался на эти подковырки.

— Позвольте мне быть хотя бы рядом с этими данными, только на случай, который потребует подробностей. И когда происшествие настанет, тогда я, по меньшей мере, смогу позаботиться о том, чтобы карета была готова к вашему отъезду. Следовательно, вы в любом случае выиграете время.

Томас не мог сказать, что последует дальше — вспышка гнева или смех. Примечательно, что не было ни того, ни другого. Исследователь только сопел и снова вернулся к лягушке.

— Тщеславный юноша, — прорычал он. — Точный сын своего отца, однако, вы менее деликатны. Ну, ладно, идите в кабинет! И в восемь вы должны быть готовы, дальше мы посмотрим. Но твёрдо я вам ничего не обещаю.

Глава 5

СНОВИДЕНИЯ

Уже битых шесть часов Томас ожидал в приёмной у овального окна, рядом с зеркальным залом Версальского дворца. Между тем он чувствовал усталость каждой клеточкой своего тела; пылинки танцевали перед его глазами; он испытывал головокружение от голода. И как это часто бывало в последние недели, сегодня опять появился внутренний голос: « Ты никогда не увидишь джунгли, идиот ».

— Заткнись, Арман! — пробормотал он, решительно вытащил на колени папку и ещё раз прочитал о последнем происшествии:

«22 января 1765 года Анне Танавелле из Шабанолля, церковный приход Лоркиерес. Вечером она вышла из дома, чтобы поймать убежавшую корову. Возвращающийся домой отец нашёл свою дочь убитой чудовищем, немного позднее на пастбище без головы. Повреждения рук истолковываются тем, что она ожесточённо защищалась. Её голову нашли на день позже, в лесу, на расстоянии двести шагов от места гибели» .

— Монсеньор Ауврай?

Томас вскрикнул, папка соскользнула с коленей, и водопад листов рассыпался по полу. Лакей, который к нему подкрался, даже не изменил выражения лица, пока Томас торопливо собирал свои бумаги.

— Вас ожидают в Cabinet du Conseil ( прим. пер.: кабинет совета ), — сказал лакей.

Теперь Томас окончательно проснулся. Совещательная комната короля! Он быстро сортировал последние листы в папке, пока лакей ожидал его возле двери.

Воздух в кабинете стоял такой, как будто бы мысли и переговоры прошедших часов уплотнились в дым. Зеркала придавали блеск и тяжесть помещению. Белая обивка стен была украшена золотыми завитками и стилизованными лилиями — символом правящего дома Бурбонов. И там, где огромные окна протянулись до пола, тяжёлые синие гардины уже обрамляли вечернюю зарю.

Томас прижал папку к себе и выступил вперёд. Он едва ли решался прямо рассматривать короля, который восседал во главе огромного стола в сине-золотом кресле. Вместо этого он охватил взглядом остальное общество. Де Буффон сидел справа от короля, рядом с финансовым контролёром монсеньором де л'Афердю. Как всегда месье де л'Афердю носил подчёркнуто незатейливый сюртук карамельного цвета, украшенный дорогим брюссельским кружевом. С другой стороны Томасу бросился в глаза худой мужчина с узким аскетическим лицом. За круглыми очками его глаза выглядели крошечными. Напротив него сидел кавалер в красно-голубом обмундировании лейтенанта, который был единственным в этом окружении, кто излучал невозмутимость и приветливость, которую Томас сразу почувствовал. Это определённо был Франсуа-Антуан де Ботерн, первый аркебузир ( прим. пер.: стрелок из пищали ) и второй егерь короля. Многие называли его только «монсеньор Антуан», и сообщали, что он — доверенное лицо государя.

Томас поклонился, пятясь по мере возможности обратно к окнам, и ожидал распоряжения — естественно стоя. В настоящее время при короле могли сидеть только придворные высокого рождения и высокопоставленные вельможи. До такого положения Томасу было так далеко, как до звёзд в небе.

Король едва ли обратил на него внимание. Он угрюмо смотрел, как камердинер наливал ему из серебряного чайника кофе и потом взял чашку с поднесённого подноса.

При дворе каждый взгляд и каждое молчание имели значение. Каждый должен был заработать для себя благосклонный взгляд короля — для этого некоторые трудились годами, некоторые всю жизнь, и часто, довольно напрасно.

— Можете продолжать, — тихо сказал правитель острым как нож тоном.

— Очень хорошо, Ваше Величество, — де Буффон сделал знак Томасу подойти ближе. — Происшествие в Портефайксе, пожалуйста.

Король мрачно пристально смотрел мимо Томаса, нетерпеливо стуча пальцами по столу. Но монсеньор Антуан, егерь, одобрительно ему кивнул. Томас удивился сам себе, как в этот момент он был похож на отца: в его голове немедленно завязывались связи, появлялись дороги и засветились многообещающие возможности. Если Франсуа-Антуан де Ботерн станет благосклонно его слушать, тогда может быть, он получит шанс при короле.

Томас раскрыл свою папку — только чтобы понять, что в спешке он как назло не находит желаемый доклад. Вероятно, он ещё лежит в приёмной под скамьёй. Его прошиб пот. « Дьявол !»

Графы и егерь пристально смотрели на него в ожидании. Он опустил взгляд на свой рисунок волка.

— Двенадцатого января атакована группа детей пастухов… в Вильре, — свободно декламировал он на память, — один из них был маленький Жак Портфе, который отличился особенной смелостью, — мужчина в очках нахмурил лоб. Конечно, он знал сообщение и заметил, что Томас импровизировал. — Под командой Портфе… дети оборонялись со своими пиками против зверя. Один пастушок был тяжело ранен, но когда Портфе настоятельно просил остальных, чтобы они целились в глаза зверя, они несколько раз попали в его открытую пасть и, наконец, обратили того в бегство.